– Молодец, ты доказал, что древние племена пили газировку! Наверное, теперь мы будем искать телефон Царя Гороха?
Дальше я просто рассмеялась. Едва стоя на ногах, хваталась за руку Руслана, смотрела на его кислое лицо и хохотала до слёз. Потом, правда, я извинилась, даже поцеловала Руслана в холодные губы.
Каждая следующая находка казалась настоящей издёвкой! Ничего полезного, даже со времён войны ничего не нашли. Только консервные банки, какая-то гнутая проволока, пуговицы и прочая ерунда.
Да. Сегодня катастрофически не везло. Теперь вот эта змея! И пусть Руслан говорил, что это не так, но я точно видела змею! С мордой такой гадкой, с глазищами… Бр-р-р!
К палатке мы вернулись, когда сумерки только стали проклёвываться. Пока горелка грела небольшой котелок с супом, я всё думала, с чего же начать? Как спросить про Москву? Ведь надо же всё узнать. Так неприятно, что я выведала его секрет. Сама уже не рада, что залезла в комод и наткнулась там на эту бумажку.
– Знаешь, пришло время сюрприза…
Я подавилась супом так, что он носом пошёл. Кашляя и крякая, подобно тем жирным летящим уткам, я била себя кулаком в грудь и жмурилась, смаргивая слёзы. Руслан заботливо постучал меня по спине.
– Держи. Это тебе.
Вытаращилась на листок бумаги, сложенный вчетверо. Развернула его и вскользь пробежалась по строкам.
– Это что?
– Раскопки, в Крыму. Только я нашёл домик. Мы можем с тобой махнуть почти на два месяца на море. Правда здорово? Отдохнём… Может, и ты поймёшь, как это здорово что-то искать и находить.
Глупо улыбаясь, смотрела на Руслана и кусала себя за язык: молчи про Москву, молчи про Москву, молчи про Москву…
– Я тоже хотела тебе кое-что сказать, – сама не поверила своим ушам. Неужели признаюсь? Но нет, спохватилась в последний момент и склонилась к Руслану. Нежно поцеловала его и выдохнула.
– Что сказать? М? – Руслан вглядывался мне в глаза, поглаживая пальцем мою щеку. – Кира?
– Точнее, спросить. Зачем на самом деле приехала твоя мама?
Руслан замялся. Потом принялся с такой нежностью целовать моё лицо, что я поняла: буду сейчас прыгать так же, как от змеи. В палатку.
– Так зачем?
– Она переезжает. Смотрит квартиру в нашем городе.
Господи, уж лучше бы это была змея там в поле! Ну почему я с деревом не разминулась? Теперь Москва казалась мне Марсом или Луной: жутко захотелось туда попасть.
Утро добрым не бывает
– Русла-а-ан! – я боязливо коснулась плеча мужа, опасаясь, что в следующий момент надо мной нависнет Нина Михайловна.
– Что? – он ответил мне громким шёпотом и прислушался: его мамы на горизонте не было.
– А почему твоя мама решила переехать? – тоже перешла на шёпот и затаилась. – Что-то случилось?
– Нет. Она просто хочет быть поблизости, когда у нас появятся дети.
Я натянула простыню на нос и покосилась на мужа. Он произнёс воистину чудовищные слова! У меня даже щёки вспыхнули.
Нина Михайловна и дети? Есть что-то более несовместимое, чем моя свекровь и малыши? Ведь маленькие дети – это всегда шум, беспорядок, лишняя головная боль. А значит никакого крахмала, синьки и отложных воротничков. Мне даже иногда казалось, что Руслан сразу таким и родился. Высоким, широкоплечим, с бородой. Даже представила его в чепчике с кружевом и соской во рту. Вот сидит на высоком стульчике, ест кашу с ложки. Даже не плюётся, а чинно промакивает губы салфеткой.
– Руслан, о детях… – я почти решилась признаться ему в неудачной шутке. Рассказать, в какую глупую аферу ввязалась, но мне не дали.
– Успокойся, Кира! Я маме говорил и не раз…
Здорово! Теперь я снова страйк получу, если не линейкой по мягкой точке за то, что немного не такая.
– И она всё понимает…
Нежный и ласковый поцелуй меня ошарашил. Нет, утро выходного, романтика. Приятные разговоры, массаж… И постукивание каблуков домашних тапочек Нины Михайловны. Цок-цок-цок.
Руслан обнял меня и накрыл одеялом, а я только и слышала это цок-цок-цок.
– Кира-а-а… – Руслан рыкнул и щёлкнул пальцами, привлекая моё внимание. – Женщина, вернись с небес на землю!
Терпеть не могла, когда Руслан так обращался ко мне, с каким-то странным и смешным акцентом.
– Что?
– Я тут вроде как пытаюсь…
– Прости, – виновато улыбнулась. – Но твоя мама бродит по коридору. И меня это нервирует. А ещё я хотела тебе сказать…
– Не бойся! Мама не будет надоедать. Я её сразу предупредил, что если она будет слишком настойчивой, то мы переедем. Просто ей одиноко.
– Пусть кошку заведёт, – буркнула и поморщилась. – Прости, я не права… Я не должна была говорить этого.
– Я ей предложил то же самое.
Перевернувшись набок, уткнулась носом в плечо Руслана и хихикнула. Нет, надо ему сказать. Вот сейчас и скажу.
– Руслан, я…
И снова поцелуй. Да что же это такое! Нет, я люблю целоваться, но сейчас я жутко хотела сказать правду. На самом деле. Может даже и не поссоримся. Вдруг Руслан сам мне подскажет идею, как разрулить эту глупую бездумную шутку?
Руслан обнял меня и начал шептать разные приятности, редко дуя в ухо. Это обычно вызывало у меня приступы хохота.
– Кира, расслабься. Всё у нас будет. Может… Может, нас ждёт что-то глобальное и необычное. Мы с тобой насладимся…
Насладиться мы ничем не успели. Под простынёй стало жарко. Руслан сдвинул край и высунулся.
– Мама?
Я подскочила и ударилась об Руслана. Мы запутались в простыне и чуть не слетели с кровати.
Превратившись в клубок из мумий, краснели и смотрели на строгую и суровую Нину Михайловну. Она, надев белый передник, была едва ли не сама тактичность. За исключением того, что зашла в нашу спальню. Руслан даже не нашёлся что сказать, только пунцовым стал до кончиков ушей.
– Доброе утро! Завтра давно готов… – Нина Михайловна с видом: «мавр сделал своё дело, мавр может уходить», направилась к двери. – Нельзя долго лежать в кровати, она начинает силы отнимать. Поднимайтесь!
От хлопка двери, мы с Русланом едва ли не подпрыгнули. Вот тебе и романтика, вот тебе и тактичность. Вот тебе и воспитание! А ведь сегодня мы могли просто проваляться весь день в кровати. Вдвоём. Просто лежать, болтать и целоваться. Но теперь нам нужно вставать, одеваться по дресс-коду и чинно-мирно идти на кухню. Поедать овсянку, сэр!
– Ненавижу, когда она так делает…
– Готова поспорить, что шпингалета на твоей двери не было?
– Нет, – Руслан тяжко вздохнул. – Девушек я домой не водил. Это слишком экстремально.
– А я? Меня ты водил! – возмущённо просипела.
– Конечно, ты ведь любого достанешь. Мне было интересно, кто кого переборет. Видишь, ты сильнее. Раз примкнула к славному роду Романчуков!
– Сомнительное счастье! – фыркнула и скривилась.
– Что ты хотела мне сказать?
Тут уже я стушевалась. Вся моя храбрость улетучилась. Первым, что пришло на ум, был стул.
– Меня усадили на проклятый стул.
– На тот самый? – в глазах Руслана появился странный огонёк.
– Да, тот самый… Ты просто не представляешь, какая это пытка сидеть на нём!
Руслан неожиданно вскочил с кровати. Воровато выглянул в коридор, убедился, что его мамы поблизости нет и защёлкнул замок на двери. Вернулся и сразу же нырнул под простыню.
– Так вот, этот стул…
–…отличный повод сделать утро по-настоящему добрым! А вдруг сработает?
– Русла-а-ан, ты меня пугаешь. Ты всегда такой буйный становишься, когда мама под боком?
– Это бунтует задушенный внутри подросток!
Я не выдержала и рассмеялась. Что же, облегчить душу не получилось. Зато вышло сделать утро действительно добрым и приятным. И никакое цок-цок-цок нам не помешало.
По огурчику?
Работа над «Мешочком» не шла. Никак. Я напрасно пялилась в монитор компьютера и пыталась что-то изобрести. Информации перерыла полно, даже разобралась. Почти. Напрягла ту же Ксюшу.
