Кажется, почти у всех вытянулись лица от такого зрелища, а мой подопытный лежит и не подает признаков жизни, раскинув руки и ноги в позе морской звезды, лбом уткнувшись в мраморный пол. Неужто убился? Вот радость-то!
Я же, довольно оскалившись, подошла поближе к моему неуклюжему сопровождающему и, присев рядом с ним на корточки, нагло поинтересовалась:
– Вы не ушиблись?
На что он, заворочавшись, все же просипел:
– Убью.
– Кого? – в свой голос вложила столько неподдельного удивления, что впору и самой поверить, что все это не я устроила, а кто-то совершенно «левый».
– Того, кто повесил мне под ноги «путалку», – сквозь зубы процедил господин преподаватель, силясь подняться на ноги.
Кое-как, слегка покряхтывая, он принялся подниматься и у него это почти получилось, если бы не одно «но», – снова чихнув во всю мощь своих легких, видимо, от пыли, мужчина снова споткнулся и… шлепнулся на пятую точку, при этом прикусив себе язык!
– Жаража!!! – взвыл преподаватель, прикрывая рот руками. – Убю, убю неходника!!!
У-у, как его, однако, проняло! Мысленно злорадно ухмыльнулась, понимая, что виновника этого малюсенького преступления не сыскать, так как это заклинание не оставляет никаких следов, довольно поинтересовалась:
– Вам помочь? – а глаза невинные-невинные, словно у наивной, глупой девочки.
– Я шам! – гордо вскинув подбородок, отозвался он, снова предпринимая попытку подняться на ноги, на этот раз, к его счастью, успешную.
Несколько раз взмахнул руками в районе ног, что-то тихо-тихо пробормотал и… спокойно направился прямиком наверх. Я последовала за ним.
Глава 3
Путь не занял долго времени – всего-то минут двадцать. Просто… Пока мы забрались по этой лестнице, вернее не так, пока Я забралась по этой лестнице, ибо преподаватель даже и не запыхался, пока поднимался по ступеням, с меня сошло десять потов, дыхание сбилось и, казалось, я сейчас умру, так как легкие горели огнем – сил куда-либо идти совсем не было! Нет, лестничный спорт – явно не мое!
А этот гад еще и насмехается, дожидаясь на верхней площадке, ведущей в глубь коридора.
– А вот и наша абитуриентка. Вы как, не устали? – во взгляде мужчины плясали озорные искорки.
– Не-е-ет, что Вы, как я могла. Я тут просто немного заблудилась! – ляпнула первое, что пришло в голову.
– Заблудились? На лестнице? – насмешливо переспросил он, приподнимая брови вверх. – Разве это возможно?! Тут одна лестница, ведущая именно сюда, не имеющая никаких ответвлений.
– О-о, Вы, видимо, плохо знаете лестницы! – в моем голосе было столько уверенности, но столько абсурда, что самой стало не по себе. Знаю, что несу околесицу, но до конца стояла на своем, тяжело дыша и хватая ртом воздух.
– Да? Вот уж не знал, – смерив меня насмешливым взглядом, ответил преподаватель. – Ладно, идемте в кабинет ректора.
И он снова, более не обращая на меня никакого внимания, развернулся и пошел в глубь коридора, видимо, именно туда, где и находился кабинет этого злосчастного ректора!
У-у-у, зараза, не мог он сделать свой кабинет на первом этаже?! Ну что ж, вот и первая галочка ректору, чтобы сделать ему пакость, ибо нефиг заставлять бедных студентов забираться столь высоко (всего-то второй этаж!), чтобы увидеть его зловредие – господина Эдриана Брайта!
Ох, вы у меня получите! Все получите по заслугам! Обещаю!
Тяжело вздохнув, поплелась за этим несносным мужчиной, с трудом передвигая ногами; нет, ну надо же, всего лишь второй этаж, а я устала так, что хочется тут же упасть и больше не вставать! Да, Лиана, слишком уж сильно ты в последнее время разленилась, видимо, давно не убегала от неприятностей. Н-да, кажется, теряю хватку. Нужно срочно тренироваться – делать пакости, а потом бежать без оглядки, чтобы вдруг не поймали. А кандидаты на мои пакости уже имеются – ректор, будь он неладен со своим кабинетом, и, конечно же, господин преподаватель!
Злорадненько хихикнула, но так, чтобы никто не заметил, а то не дай бог подумают, что я что-то замышляю. Хотя, по сути, так оно и есть, но не выдавать же себя!
– Абитуриентка, – раздался голос этого вредного преподавателя, – поторапливайтесь. Что же Вы плететесь, точно пьяная улитка во время брачных игр?
– Да сами Вы, – начала было я, но тут же осеклась, увидев его насмехающийся взгляд.
– Да-да, продолжайте, я Вас внимательно слушаю, – а у самого голос такой, точно специально напрашивается, чтобы я ему как следует между глаз зарядила! У-у, горилла облезлая, ну держись! Ты все же так и напрашиваешься на неприятности! Хорошо, потерпи чуточку, дай мне тут только освоится, тогда ты и получишь по заслугам!
– Нет-нет, ничего. Скажите, а нам долго еще идти? – как можно более невиннее поинтересовалась я.
– Вообще-то, мы уже пришли, – снова усмехнулся этот… А, ну его!
Собрав всю волю в кулак, преодолела то небольшое расстояние, что оставалось пройти до двери, ведущую в кабинет ректора, поправила прядки волос, выбившиеся из прически – ну, как прически, так, обычный конский хвост – и уже была готова постучать в двери, как этот неандерталец произнес, открывая ее:
– Проходите, абитуриентка Койр, – и подтолкнул меня внутрь, от чего я, приняв неожиданное ускорение, запнулась и чуть было не расстелилась на ковре, что устилал пол ректорского кабинета, но, к счастью, все же удержала равновесие. Вот ведь картина то была бы! Я вваливаюсь в кабинет и падаю ниц перед ректором! Ага, еще и фразы не хватает: «А вот и я – ваше зловредное щастие!» Ох, чувствую, посмеялся бы он на славу! Нет уж, не бывать этому!
Приняв более устойчивое положение, огляделась по сторонам. Ну, кабинет, как кабинет – обычный, без излишков: письменный стол, за которым разместилось массивное кресло, видимо, в нем и восседал глава академии; книжный шкаф, забитый всевозможными книгами и фолиантами, тот самый злосчастный ковер, на котором я чуть было не расстелилась и, собственно, все! Скромно. Очень скромно. И странно. Очень странно. Я-то предполагала, что у ректора замашки куда более амбициозные, а тут… Убожество.
Глава 4
Хм, я не поняла, а ректор-то сам где? Что-то я его тут не наблюдаю! Или… Неужели этот гад, что посмел надо мной насмехаться, специально вломился сюда? Интересно, что ему понадобилось в этом кабинете? Нужно это выяснить, чтобы позже была возможность его шантажировать!
Господин преподаватель же, как ни в чем не бывало, закрыл за собой двери и, пройдя по кабинету, уселся в ректорское кресло, достал из ящика стола какие-то бумаги, печать академии и… Поставил оттиск на… Интересно, а что это?
И словно подслушав мои мысли, этот нехороший человек торжественно произнес:
– Поздравляю Вас, Лиана Койр, теперь Вы являетесь адепткой нашей замечательной академии.
Я же, прищурив глаза, как бы между прочим, поинтересовалась:
– А Вы в курсе, что вламываться в чужой кабинет, использовать академическую печать без разрешения ректора – незаконно? И вообще, а ну-ка, быстренько освободите место, оно не ваше! – ой, кажется, меня что-то не в ту степь понесло, но, увы, остановиться я уже не могла: – Вы хоть знаете, что одно мое слово, и вас вышвырнут из академии с позором? – Мужчина молча наблюдал за мной, не пророня ни звука, по лицу было сложно что-либо прочесть. – А знаете почему у меня это получится, да потому, что ректор давний друг нашей семьи, я его знаю с детства. Он замечательный и безобидный старик, он всегда прислушивался ко мне! – ой, что я несу? Что несу?! Но отступать уже поздно! – Так что если Вы не хотите неприятностей, то освободите ректорское кресло! – закончила я, гордо вскинув подбородок.
Мужчина наблюдал за мной, явно о чем-то задумавшись, но пока молчал. Переваривает информацию? Возможно.
О, кажется, мои бредни возымели действие на этого толстокожего, вон, все же додумался подняться с кресла.
– Знаете, я все понимаю, но объясните мне кое-что. Во-первых, когда это ректор успел состарится настолько, чтобы Вы называли его стариком? – я промолчала, ибо ответить было нечего. – Во-вторых, с чего Вы решили, что можете меня шантажировать столь примитивным образом? – хотела было ответить, но он не дал мне этого сделать. – И, в- третьих, с чего Вы решили, что я являюсь другом вашей семьи и прислушиваюсь к Вашим советам?
