Естественно, я всем своим умом стараться придумать, что с этой пакостью можно сделать. Мало того, что помирать не хотелось категорически, так ещё была важная цель: нанести справедливость в тело хозяевам зоопарка!

И, после чётвёртого “броска” робота, я “что-то” придумал. Попробовав поставить роботу “подсечку”.

Робот споткнулся и башкой своей гадкой полетел в один из мониторов, а я с матом – полетел в другую сторону. Чуть ногу не сломал, пидарас железный! Хотя и я хорош, признал я, наблюдая как подёргивается в разбитом мониторе осыпаемый искрами замыканий робот.

Ну, повезло, порадовался я, как вдруг понял: эта сволочь не подёргивается! Она выбирается! Так, времени ни хрена нет, судорожно огляделся я. Надо бы комнату, откуда он прибыл, проверить. Может там есть хоть что-то, что за оружие сойдёт.

Заскочил в комнатушку, оказавшейся совсем небольшой: метра два с половиной на столько же. У стены стояло чертовски удобное на вид, широкое кресло из серебристого материала, вокруг которого мерцали “плоские”, похожие на экраны голограммы. А в середине комнаты, в этаких “объятьях” трёх коленчатых держателей, находилась… водяная сфера. Висела, понимаешь, в воздухе, метрового диаметра, сфера из воды, но или ещё какой прозрачной жидкости. И полметра “пространства” между ней и держателями.

И ничего, что могло бы сойти за оружие! Да чтож за невезуха-то, посетовал я, наблюдая как слегка подкопчёный и оплавленый робот появляется в дверном проёме. Терминатор херов, посетовал я, поудобнее перехватывая свой “щит”.

Ставить подножку этой сволочи – слуга покорный, и так нога не “отошла”. Как и бить её, только себя калечить. Уворачиваться, хоть место немного, ну и попробовать его… да хоть в кресло кинуть, паразита такого. Монитор не помог, но кресло, судя по голограммам, явно техничная приблудина, может и шибанёт эту сволочь разрядом почувствительнее.

И начали мы этакую “корриду” в комнате закутке. И ни черта это было ни просто и приятно: на плечах у меня появились весьма болезненные синяки, ребро печально ныло – как бы не трещина от удара вскользь. Но, я выжидал “нужный ракурс и момент”, чтоб швырнуть эту сволочь в кресло.

И дождался: почти упав на пол, прикрытыми щитом ногами, врезал по ногам несущемуся на меня роботу. Тот равновесие потерял, ну и со всей дури влетел в кресло. Заискрило, замигал свет, и тут меня, непонятно что, рывком, швырнуло на водяную сферу!

Не понял, констатировал я, вися в “пространстве” между этой гигантской каплей и держателями. Невесомость, судя по ощущению падения. И, как-то, мне в эту “каплю” не очень хочется: всё же не зря её, наверное, в воздухе держат.

А корабль, в отличие от пребывающего в покое невесомости меня, ощутимо трясло, дёргало, освещение мигало. Из кресла, как определил я, чусть не свернув шею, вырывались потоки искр, чуть ли не языки пламени.

Это я что-то совсем важное, похоже сломал, озадаченно почесал я затылок. А повишу ка я пока тут, где весится, пока всё не успокоится. А то реально страшновато.

Одно радует – сверхтяжёлому тощему – точно пиздец, старался я найти хоть что-то положительное в окружающем меня хаосе.

И как-то сломал я что-то, не просто важное, а как бы не корабль, уже через минуту понял я. Свет мигнул и исчез четверть минуты назад, из кресла били потоки искр а, временами, языки полноценного пламени. В их дёрганных отсветах было видно, как трясёт и колбасит корабль.

Меня это, к счастью, не задевало, но если я его сломал нахрен, а он в космосе – так мне выходит скоро хана.

Ну а, с другой стороны, а сделаю я сейчас что? Да и раньше всё делал правильно, не хрен Андрюху в зоопарки пихать и пидарасных роботов натравливать!

Придя к этому безупречному выводу, я “расслабился и начал получать удовольствие”. Первое вышло, а вот со вторым было не очень – постоянно втягивал воздух, ожидая удушья.

Но удушья не наступало, а через минут пять я любовался зрелищем, от которого ОПЯТЬ офигел (в несчитанный за сегодня раз!). Я наблюдал космическое кораблекрушение, точнее, его часть изнутри. Основным фактором, добавляющим сюрреалистичности, было мое положение в невесомости.

А сбоку от меня, буквально в пару секунд, появилась светящаяся трещина, расширилась до дыры, просто поглотившей стену комнотушки. В открывшийся проёме несколько раз мелбкнуло, бья по отвыкшим от света глазам, голубое и жёлтое и всё замерло.

И что это за фигня, задумался я, наблюдая в отсутствующую стену бархан жёлтого песка и кусок голубого неба.

Это что я, был не на космическом корабле, а в какой-то пустыне сахарской? Янки с какими-то своими гадкими экспериментами?

Да нет, бред. Закорючки инопланетные, роботы, да твари в клетках – какой нахер “экспиремент”? Но где я, а главное делать что?

Выбираться, логично заключил я, призадумавшись. Вот ни черта мне не хотелось к “центральной капле” прикасаться. Да и, насколько я помнил, “действие равно противодействию”.

То есть, мне надо от чего-то “оттолкнуться”, чтоб выбраться из невесомости. Вот только от чего, у меня и нет ни хрена!

Так, отставить панику, подыхать на явной планете, вися в невесомости, от жажды и голода столь тупо, что не для меня.

Попробуем на “реактивном движении” дыханием. Ме-е-е-едленно ртом и носом вдохнуть, ну и резко выдохнуть.

Занимался я этой дыхательной гимнастикой с полчаса, пока меня, как-то криво развернув, вынесло на опору. А, ухватившись за неё, я себя из “поля невесомости” выдернул, свалившись на задницу. И тут же по обонянию ударил запах озона, горелого пластика, металлической окалины и пустынного жара.

– А у меня была “своя атмосфера”! – с истеричным смешком, вслух констатировал я.

И только начал оглядываться, как какая-то, полупрозрачная, светящаяся пакость, столь быстро, что хрен детали различишь, влетела в пролом, поменялась покомнотушке, а потом влетела в меня! Натурально, в меня, даже в глазах мигнуло “призрачным светом”! Я реально перепугался, стал охлопывать организм на предмет ущерба. Но тут “призрак” вылетел из меня и метнулся в сторону кресла, где и исчез. Ущерба я никакого не получил, ощущений неприятных, кроме естественного опасения потусторонней хрени – не было.

– Глюки чёртовы, привидится же такое, – опять вслух, потому что успокаивает, выдал я, помотав головой. – Пиздец… – севшим голосом констатировал я.

Дело в том, что в раздолбанном и изредка искрящемся кресле, началось копошение. Оттуда, мать его, выбирался чёртов робот!

С одной стороны, я вроде и не слишком пострадал. Но мать его, чертовски перенервничал! А эта тварь вообще выходит бессмертная какая-то!

Ну, что делать, вздохнул я, бегом рванув к болтающемуся щупальцу кистеня. Попробовал я за него если не дёрнуть, то хотя бы помешать этой пакости подняться, как вдруг…

– Я бы попросил вас, сэр, не препятствовать мне выбраться из этого… сидения, будьте так любезны, – на чистом русском выдало… это.

– Шта?! – натурально впал в ступор я.

– Если вас не затруднит, сэр, не дёргайте этот механодендрит. Если же данный манипулятор столь дорог вам, извольте подождать несколько секунд, – выдало это, пощёлкало лапой и кинуло к моим ногам кистень(!).

Блядь, я реально свихнулся, понял я, бухнувшись на задницу. Но кистень прихватил – кистенём и от глюков отбиваться сподручнее.

– Ты… это, кто такой? – всё же, решился я подать голос. – И… драться не будешь? – сам себя ощущая идиотом задал я весьма актуальный вопрос.

– Предпочёл бы не драться с вами, сэр, – подал голос копошащийся в обломках кресла робот.

Так, перестаём охуевать и начинаем думать конструктивно, закатил я сам себе мысленную оплеуху. Глюк, не глюк – уже похрен, я изначально в таком бреду, что общающийся как книжный английский дворецкий… на этом моменте я не выдержал и натурально хрюкнул.

– Вы что-то хотели, сэр?

– Кто ты такое, тварь? – повторил я вопрос, несколько его переиначив.