У него было солидное слепое пятно, и о собственных слабостях он даже не догадывается. Пасует, когда доходит до фундаментальных человеческих взаимодействий. В оценке людей впадет в крайности, не видя нюансов. А худшего еще не видел и понятия не имеет, в какую плотную серую мглу вот-вот влетит на полном ходу.

– Скрытничает. – Услышав этот комментарий, Пит просто уставился на нее. Джинни продолжала перечислять то, что подметила во время краткого знакомства с Лайлой Риджфилд: – Опытна. Уклоняется от вопросов. Дает половинчатые ответы. Виляет вокруг трудных тем. Скармливает информацию, о которой я не просила.

– От неумения держаться в обществе? Или тут что-то другое?

– Такое чувство, что она в этом дока. Собаку съела. – Вопрос лишь в том, затеяна ли игра, повинуясь инстинкту выживания или ради отвода глаз, чтобы они продолжали недоумевать по поводу пропажи ее мужа. – Расскажи, что ты видел в доме.

Им выпала редкая возможность заглянуть в дом. На столь раннем этапе расследования, еще толком и не начатого, они обычно рыщут только в окрестностях владений потенциальной жертвы, так что отказаться от приглашения Лайлы Джинни просто не смогла. А теперь гадала: не должен ли этот преждевременный осмотр направить их в ложную колею?

– Сделал несколько фоток. – Пит выудил из кармана мобильник.

– Какие-нибудь сюрпризы?

Лайла сама пригласила их в дом и, по сути, подстрекала провести обыск, так что вряд ли.

– Все вещи мужа в запасной спальне. Смахивает на то, что он спал там. Это может что-нибудь значить.

«Или ничего».

– Ты – сущий холостяк.

– Что? – Это замечание будто бы обидело его.

– Я люблю мужа. И он меня. Но, отправляясь в отпуск, мы берем номер с двумя кроватями.

Она любила Роланда с той самой поры, как увидела его шагающим через плац Говардского университета, еще первокурсницей. Но во сне он раскидывает руки-ноги и храпит, и Джинни всегда радовалась возможности хотя бы ночку-другую провести спокойно.

– Как сексуально… – Пит рассмеялся.

– Хороший ночной сон бывает лучше секса.

– Вот из-за таких соображений я и остаюсь холостяком.

Джинни подавила улыбку.

– Вернемся к Лайле.

– Дом? Не слишком захламлен. Не слишком прибран. Спальни выглядят обитаемыми, но стерильными.

Тютелька в тютельку. Ничего вызывающего подозрений.

– Полагаю, надеяться на пятна крови было бы чересчур.

Пит отошел от машины.

– Думаете, это она?

– Пока мы даже не знаем, что там за это. По сути, я нанесла визит вежливости по пути с другого инцидента, а теперь мы вдруг набираем обороты. Надо дать Аарону время. – Он пропал меньше суток назад, так что Питу стоит попридержать коней. – Люди, волнующиеся о нем, позвонили…

– Но не его жена.

– По ее словам, он ушел из дома сегодня утром. Если дело не разрешится само собой, надо будет проверить это. – Открытые вопросы позволят Джинни начать расследование, но пока что надо немного подождать.

У Аарона может быть подружка на стороне. А может, ему осточертело такое житье. А может, и вообще ничего. Сидя в доме, Джинни отчасти ожидала, что он вот-вот переступит порог. В большинстве случаев так и бывает. Подобные случаи редко раскручиваются до настоящих уголовных дел, что бы там ни говорили по ящику.

Сразу же посыпавшиеся встревоженные звонки и разговоры том, что «Аарон бы никогда» и «он ни разу не опаздывал», возбудили у Джинни подозрения, что не все здесь ладно. Опрошенные показали, что Аарон не из тех, кто способен попросту сбежать, но, с другой стороны, просто диву даешься, как часто люди чудовищно заблуждаются.

– Теперь нам известно, что Аарон Пэйн – миллионер. Так что если ему приелся брак, он может просто развестись и жить себе на берегу моря с какой-нибудь знойной штучкой, – заметил Пит.

Если б только люди, принимающие скверные решения, вместо того обращались к здравому смыслу!

– Он не первый, кто может считать развод пинком себе под зад. Может, он волнуется, что жена-адвокат отыщет способ оттяпать часть его денег или что судья обрушит на него громадные алименты.

Пит застонал.

– Если дело пойдет вразнос, мне нужно знать все. Деньги. История. Семья. Почему она на самом деле бросила свою адвокатскую практику. Кто с ней дружит. Что за люди в школе и вокруг них; и что соседи думают об этой паре. Записи камер. Телефонные записи.

– Хотел бы я заглянуть в этот трастовый фонд, – Пит покачал головой. – Странно как-то…

Джинни догадалась, что в этом и был смысл.

– Заметил, как она переключила внимание с себя на деверя?

– Деликатно, – Пит бросил взгляд на часы. – Завтра в это же время лицо ее мужа окажется в новостях. Пресса соберется на газоне перед домом. Каждый дюйм ее жизни, каждый шаг разберут по косточкам.

«Вот именно».

– Вот тогда и поглядим, так ли уж она хладнокровна на самом деле.

Сигнализация взвыла уже во второй раз за ночь. В первый раз около двух. Не прошло и часа, как она снова завыла.

Лайла услышала шаги и ругань. Дом ожил. Зажегся свет.

Она наблюдала через кухонное окно. Одетая в пижаму и шлепанцы, встала на цыпочки и наклонилась над раковиной, чтобы заглянуть на задний двор. Ничего.

– Видела что-нибудь? – Выскочив из гостевой спальни, в которую его изгнали после скандала из-за видеороликов, Аарон затопал по коридору. Чертыхнулся, потеряв равновесие в попытке натянуть потертые джинсы и беговые кроссовки, и подпрыгивал на одной ноге, пока не врезался в холодильник. – Мне не следовало раздеваться.

Лайла проигнорировала проблемы мужа с координацией. Ее внимание мгновенно сфокусировалось на бите в его руке.

– Зачем тебе это?

– Выключи сигнализацию.

Пропустил ее вопрос мимо ушей. Неудивительно. Он держится враждебно с тех самых пор, как она узнала о видеороликах. Перевернул все с ног на голову и держится так, будто напряженность между ними возникла по ее вине, потому что она не поверила его вздорным отговоркам.

– У неизвестного может быть ствол.

Аарон застегнул молнию на худи.

– Наверное, ерунда. Какое-нибудь глупое животное.

Лайла проводила взглядом мужа, направившегося к французским дверям, выходящим на патио.

– Это еще неизвестно. Там может быть злоумышленник.

– Я понимаю, что теперь ты готова спорить по любому поводу, но, умоляю, сделай перерыв и займись сигнализацией. – Он чертыхнулся, услышав звонок телефона. – Я не хочу, чтобы полиция оштрафовала меня за ложную тревогу, так что сними трубку и назови код.

– Это все, что тебя заботит? – Штраф на пятьдесят долларов. Только Аарон мог выставить потерю такой денежной суммы более ужасной перспективой, чем получить пулю в лоб и истечь кровью.

– Лайла, ответь на звонок.

Она сняла трубку и назвала пароль. Сигнал тревоги тут же отключился.

Аарон открыл дверь. Дом наполнился визгом другой сигнализации – извне. Ее звук прорезал темноту и переполошил другие дома.

Рядом живут Филморы, Пэт и Китти. Им принадлежит первый дом на углу, если сворачиваешь на эту улицу, угнездившийся в гуще деревьев, так что среди ветвей виднеются только третий этаж и намек на подъездную дорогу.

Соседи перешептывались о «фармацевтических деньгах»: с тех пор, как дети разъехались по колледжам, у них отпала нужда вкладываться в частную школу и показушные семейные поездки на отдых, так что они перепроектировали свой задний двор, устроив там спа и сад с летней кухней и гостиной с громадным телевизором, чтобы смотреть летом кино, нежась в бассейне.

Нижний этаж превратился в игровую для взрослых и подростков, вместившую винтажные видеоигры, бильярдный стол и медиазал с широченными диванами. Уйма блестящих дорогущих штучек, для защиты которых требуется масса замысловатой сигнализации и видеоборудования.

Когда у Филморов включается тревога, наружное освещение тоже вспыхивает. Иллюминация, словно на праздник. Любой злоумышленник будет как на ладони под прицелом прожекторов и видеокамер. Пэт не упускал случая похвалиться этой модернизацией. Вот теперь и будет видно, чего стоит его система.