Я вздохнул с облегчением, когда ощутил размеренный фон от них двоих.

Двойное облегчение испытал, когда закрыл дверь на все замки. Глупое, иррациональное чувство. Если кто-то захочет, он легко проникнет в дом. Достаточно вспомнить старика, который проникал сюда без лишних трудностей. Когда он высаживал меня, мы обменялись номерами. Теперь осталось найти торговцев талантами и желательно сделать это быстро. Надежда, что получится вернуть украденное у сестры, не отпускала меня.

Хотелось спать. Голова раскалывалась — слишком часто я обращался к силе. Но вместо того, чтобы завалиться на кровать и отключиться, я пошёл в душ. Залез туда прямо в одежде. Обувь только у входа оставил, чтобы следов не наделать. Боюсь представить, во что я успел наступить, пока по стройке бегал. Когда ехали обратно в машине, запашок отчётливый появился.

Воду сделал потише, чтобы никого не разбудить. Звукоизоляция у нас так себе, а мне не хотелось бы, чтобы обеспокоенный отец проснулся и решил проверить вечно пропадающего сына. Обошлось. До кровати я добрался без лишних разговоров.

Достав телефон, увидел сообщение от Сони.

— Спишь? — спросил она пять минут назад.

— Нет. Но собираюсь. Я добрался до постели. А ты?

— До твоей постели я не добралась.

Сквозь расстояние чувствовалось желание Сони пошутить. Я отчётливо представил, как она написало первое, что пришло в голову, а потом смутилась и замолчала, ожидая моей реакции.

— Жаль. Ты видела, насколько она роскошна.

— Не то слово, — Соня добавила много смеющихся смайликов. — Какие планы на завтра?

Пережить воскресенье. Не сойти с ума.

— Пока не знаю. А у тебя?

— Тоже не знаю. Как все приличные школьники, сделаю уроки для начала. Ты, наверное, таким никогда не занимался.

— Было пару раз.

Если честно, то после обретения силы я и правда забил на учёбу. Любые тесты и контрольные решаются на раз, когда видишь, о чём думают лучшие ученики класса. Не надо залезать в голову учителям и повышать их лояльность.

— Понимаю. Тяжкий труд не для супергероя. Ты устал за сегодня?

— Немного, — признался я.

Мне многое хотелось ей написать. Предложить встретиться, обсудить что-нибудь, но… Я пожелал спокойной ночи. Соня тоже. Меня тянуло к девушке, но куда сильнее затягивали навалившиеся проблемы, с которыми я не до конца понимал, как разобраться. Думал, сразу не смогу уснуть, но стоило коснуться головой подушки, я провалился в забытье.

Воскресенье, 10 октября

Снились кошмары. Над Низинами раскинулась тень, что всех контролировала. Где-то рядом кружил Еретик. Он тоже был тенью, но куда опаснее, чем та, главная. Почему-то вместо Низин я видел лабиринт, по которому убегал то от Паука, то от убийц, которых возглавлял старик. Где-то рядом неслась Соня — за ней охотились другие повелители разума. А в совсем уж темном углу сидела моя сестра и обвиняюще смотрела, молчаливо вопрошая, почему я так беспечен и позволяю себе влюбиться, когда она так страдает.

Это чувство вины было не самым страшным во сне.

В конце лабиринта стояла моя мать и ждала, когда я загляну к ней. Она пугала меня куда сильнее, чем все остальные участники сна вместе взятые.

Проснулся я в холодном поту, но с ясной головой, в полшестого утра. Вздрогнув, огляделся и увидел, что никого в комнате нет. Никогда не думал, что стану параноиком.

Потянувшись до хруста в суставах, сполз с кровати. Мочевой пузырь требовал отправиться в туалет. Во рту же пересохло так, будто я согласился на предложение Дина отправиться на вечеринку и напился там до потери памяти. Пока умывался и приводил себя в порядок, заодно уничтожая оставленные вчера следы, написал Соне: «Доброе утро». Подождал минуту, но девушка ничего не ответила. Надеюсь, в столь ранний час она спит, а не что-то случилось за ночь.

В это утро кофе заварил в турке. Так, как любила делать мама. Это единственное увлечение, про которое я мог вспомнить.

От кофе во рту горчило. Есть не хотелось, но я заставил себя. Больше для того, чтобы отсрочить тот момент, когда придётся поставить вопрос ребром.

Я не тяну.

Не справляюсь. Взял на себя слишком много, не понимая, какие противники мне встретятся. Ряд побед не внушал оптимизма. Я не строил иллюзий, воображая, что, победив несколько рядовых повелителей, сам нахожусь наверху пищевой цепи. Того же доктора не уверен, что победил бы сейчас. А ведь он тоже не звезда.

Ещё Еретик. Я не боялся смерти, но он меня пугал. Тем, что затеял свою игру, в которой у меня не факт, что появится возможность проявить свободу воли.

Поэтому я проиграл.

Сидя на кухне, в одиночестве, допивая горький кофе, я отчётливо осознал, что пусть ещё жив, пусть сердце бьется, а решимость никуда не делась…

Я проиграл.

Та версия меня, которая была на данный момент.

Как может быть иначе, если мои руки до сих пор трясутся после пережитого.

А раз так, это необходимо изменить.

От нерадостных изменений отвлёк скрип, будто кто-то скребся. Никогда в доме не было мышей. Зато имелся подвал, в котором лежал всякий хлам. Я знал, что там же лежат вещи мамы. Никто не решился их выкинуть, но и держать на виду не было ни сил, ни желания.

Если бы не этот странный звук, я бы и не вспомнил, что в доме есть подвал.

В котором кто-то находился.

Скрип повторился. Это не было царапаньем мышиных лапок. Куда больше это походило на чужое, тяжелое дыхание.

В тот момент я подумал, что схожу с ума. Распад личности дал о себе знать, и появились галлюцинации.

А потом я вспомнил слова старика, что он не встречал паразитов, способных пережить пулю в голову. Метнувшись тихо наверх, я достал пистолет и спустился вниз. Решительно открыл дверь и…

Это существо я увидел сразу. Не человека, не животное, а именно существо. У него было туловище, голова, руки и ноги, но будто оплавленные. Он напоминал воскового человека, постоявшего на палящем солнце. Заметив меня, он потянулся своими конечностями. Те удлинились, но делали это слишком медленно, чтобы напугать.

Это была тень.

Нутром я ощутил, что это моя тень, вылезшая ночью и проявившаяся в реальности. То, о чём упоминал старик, но не удосужился нормально объяснить.

— Без обид, — сказал я. — Но тебе лучше сдохнуть.

Существо захрипело, и я нанёс по нему ментальный удар. После чего подошёл и вбил руку прямо в туловище. Я не знал, сработает это или нет, действовал интуитивно. Тень оказалась слабой и быстро развеялась. Вернулась в меня, где… была тут же переварена. Вместе с ней вернулся и кусочек моей силы.

— Когда же уже наступят нормальные дни, — пробурчал я, поднимаясь наверх.

Случай с тенью только добавил мне решимости. Подумаешь, одной проблемой больше. Мне не нужны советы старика, чтобы разобраться в случившемся. Часть моей силы отделилась и вышла наружу в виде тени. Виной тому внутренний раздрай и те кошмары, что мне снились. Надо обрести покой, навести порядок внутри и обрести себя, чтобы это не повторилось. Я и так собирался это сделать, поэтому нет смысла переживать лишний раз. На переживания у меня как раз сил не осталось.

Только на действия.

Пока поднимался к себе, пришло сообщение от Сони. Она тоже пожелала мне доброго утра и спросила, как дела. Ответил, что хорошо и собираюсь погрузиться в чертоги разума, чтобы навести там порядок.

— Давно пора! — прислала она большой палец. — Но не переусердствуй, а то вдруг станешь скучным жизнерадостным парнем. Как я буду без этого твоего сурового взгляда и брутальности?

— Главное, чтобы твоё очарование никуда не делось, — ответил я. — Вот это будет настоящая потеря.

Соня прислала смайлик-язык и добавила:

— Пошла я завтракать. Сегодня в меню лапша быстрого приготовления и консервы — главные деликатесы Низин. А ты уже отведал своих омаров?

— Омары на завтрак — моветон.

— Моветон? Звучит очень вкусно.

Уверен, Соня знала это слово, просто прикалывалась. Предупредив, что отключусь на какое-то время, закрыл дверь в комнату и присел на кровать. Нужно было определиться, с чего начать.