— Так и зачем меня держать? — упрямо спросил я.

— Чтобы не прибили. Чтобы сам не убился. Мне так будет спокойнее. Это ради тебя, Курт. Кстати, можешь подключиться к вай-фай. Пароль: Паук1313, без пробелов.

Я хмыкнул, достал телефон. Пароль подошёл.

— Вот видишь, насколько я любезный хозяин. Кормить будут три раза в день.

Ну да, конечно.

— Не скучай, — помахал Паук рукой и ушёл.

Я не чувствовал, но был уверен, что он следит за мной. Урод.

Игры — это как шведский стол. Их цель вовсе не решать конфликты, а устраивать массовые волнения. Загнать людей в такой стресс, чтобы среди них пробудилась новая поросль паразитов. Часть из них погибнет прямо в этот день — пойдет на корм кандидатам. Часть кандидатов тоже сдохнет. Станут жертвами таких же, как они. Это будет мочилово, когда десятки повелителей будут бороться за жизнь и силу.

Те, кто выживет… Если окажутся достаточно умными, бросят вызов своим боссам. Так у них будет хоть какой-то шанс прожить подольше. Иначе их пустят под нож. Сами боссы и пустят.

Иначе говоря, если я пройду игры, наберу ещё больше силы, то Паук попытается меня сожрать. Я для него питательное мясо, которое нужно как следует замариновать, чтобы повкуснее было.

Вопрос, знает ли он сам, что находится в таком же положение, остаётся открытым. Когда кто-то из боссов набирает достаточно сил, то есть становится пригодным, его точно также поедают. Весь город — это всего лишь кормушка для тех, кто наверху. Или не кормушка, а поле, где взращивают новые плоды.

Бесконечный цикл жральни.

Зная это, было трудно не рассмеяться в ответ на слова Паука.

Какое-то время я сидел в одиночестве, чувствуя, как постепенно замерзаю, а потом наверху раздался визг. Я дернулся, подумав, что это Соня, но нет, то была другая девушка. Вскоре дверь открылась, и вниз за шкирку притащили упирающуюся Смешинку. Её кинули в соседнюю камеру.

— Уроды! Я вас всех поубиваю нахрен! — кричала она.

— Тише, — вниз спустился и Паук.

Смешинка собиралась ему высказать, но заткнулась и не смогла вздохнуть. Рухнув на колени, она стала краснеть и трястись. Молча. Паук не обратил на это внимания.

— Я в курсе, — повернулся он ко мне. — Что она воздействовала на отца твоей подружки. Пусть пока тоже здесь посидит, чтобы дел не натворила. Можешь делать с ней что хочешь, но убивать запрещаю. Совсем запрещаю, — веско добавил он. — Если Грейс умрет, то твоя девушка — тоже. Мы поняли друг друга?

— Да.

— А что касается тебя, — повернулся он к Смешинке, к которой вернулась способность дышать. — Можешь попытаться убить Курта, если он так тебе не нравится. А вот и твоя подушка с одеялом.

Вниз спустился бармен и принёс обещанное. В единственном экземпляре.

До Смешинки не дошло, что без этих вещей ей тяжело придётся. Судя по взгляду, она думала, что оказалась в идеальной ситуации, когда ей ничего не грозит.

Зря она так. Нельзя же быть настолько наивной.

Грейс бесновалась. Вцепилась в решетку и пыталась её расшатать. Её лицо покраснело, исказилось и не было похоже, что скоро появится проблеск здравого смысла.

Я же воспринял ситуацию, как должное. Оказаться в плену неприятно, но пока не произошло ничего непоправимого, чтобы по-настоящему переживать. Достав телефон, написал Соне:

— Меня тут в камеру бросили. Ничего страшного не произошло. Не волнуйся за меня.

— Чего?! — тут же ответила девушка, — В смысла в камеру?

Я сделал фото решетки, а потом и селфи. Связь здесь ловила не так хорошо, как наверху и пришлось подождать, пока фото загрузится.

— Как видишь, я цел, здоров и невредим. Мне даже телефон оставили. Сказали посидеть, чтобы очередных глупостей не натворил.

Какое-то время Соня молчала, а потом позвонила. Взяв трубку, ответил:

— Я здесь не один сижу. Не могу говорить.

— С тобой точно всё в порядке? — обеспокоенно спросила девушка.

— Да.

— Хорошо.

Она отключилась и дальше писала сообщения.

— Подружка звонила? — с издевкой спросила Грейс, успокоившись, когда я по телефону заговорил, — Как у неё дела?

— Куда лучше, чем у тебя, — посмотрел я на неё.

Смешинка оскалилась и снова замолкла. Я ощутил, как её сила коснулась меня. Это не было атакой. Скорее проверкой. Так трогают поверхность, чтобы проверить, насколько она горячая и опасная. Не обращая внимания на эти потуги, как мог, успокоил Соню и убедил не чудить. Позже надо будет её убедить уехать из города. Нечего ей здесь делать, когда игры начнутся.

Помещение внизу бара было прямоугольной формы. Общая часть и четыре камеры по бокам. Вдоль стен расставлены ящики, виднелся винный стеллаж, пара дверей, ведущие неизвестно куда. В центре же стоял стул. Именно на нем сидел пойманный наблюдатель, когда я сюда спускался в первый раз. Склад, допросная и тюрьма. Вот и весь функционал этого места.

Наши с Грейс камеры располагались по диагонали друг напротив друга и если отступить к дальней стене, в угол, то можно скрыться. Единственный шанс полюбоваться друг дружкой — подойди к решетке одновременно. Любоваться я не собирался, но помнил, что у меня есть пистолет. Которым нельзя пользоваться, чтобы не спровоцировать Паука.

— Куда ты прячешь свой страх? — спросила Грейс требовательно.

— Ты серьезно настолько тупая?

Смешинка поджала губы и попыталась прожечь меня взглядом. Сейчас она смело стояла у решетки, прижавшись к ней лицом.

— Если ты забыл, то Паук разрешил мне делать с тобой, что угодно.

На это я рассмеялся, встал и подошёл ближе.

— Ты не поняла, в чем смысл этого, да? Зачем он тебя сюда бросил, запер со мной?

— Наказал, очевидно.

— О, нет, — её реакции меня веселили, что Грейс неимоверно злило. — Ты всего лишь тренажер. Паук сделал ставку на меня, а тебя поместил сюда, чтобы я отточил навыки влияния. Я ведь предупреждал, что прибью тебя, если сунешься ещё? Ты не вняла предупреждениям.

— И что же ты мне сделаешь? — Грейс тоже рассмеялась. — Было бы весело, если вспорешь себя своим же ножом.

Я перевёл взгляд на руку, которая держала нож.

За разговором и провокациями Грейс пыталась скрыть воздействие. У неё почти получилось. Если бы я не знал, чего ждать, то и не заметил бы.

— Действительно, было бы весело.

Я кинул нож так, чтобы он упал к ногам Грейс.

— Возьми, — приказал ей, вбивая внушение в голову.

Девушка покачнулась, оглушенная и потянулась к ножу. Опомнилась, только когда взяла его.

— Так что, до тебя ещё не дошло, кого здесь с кем заперли? — посмотрел на неё.

Она отбросила нож и он ударился о решетку.

— Подними, — приказал я вновь.

Грейс потянулась, но смогла остановиться.

— Подними.

Когда сражался против Иосифа, он до последнего не замечал, что влияю на него и подбрасываю мысли, потому что не видел во мне врага и другого повелителя. Большая разница между тем, готов противник или нет.

Грейс была готова, поэтому так легко сбрасывала прямые, грубые внушения.

— Прекрати! — завизжала она, когда не смогла отбросить нож.

— С чего бы? Ты ведь так хотела разобраться со мной. Так давай, разбирайся. Или только исподтишка умеешь гадить?

Разозлившись, она атаковала и я почувствовал, как чужая сила проникает в разум, в тело, заставляет лицо исказиться в гримасе улыбки.

— Неплохо, но слабовато. Игры ты не переживешь.

— Это мы ещё посмотрим, — процедила она и усилила натиск.

Я спохватился только тогда, когда достал пистолет и прижал дуло к виску.

— Не ожидал, урод? — гневно смотрела она, — Ещё посмотрим, кто кого!

За этот день, пожалуй, я узнал о внушениях больше, чем за всю прошлую жизнь. Если не считать разговора с тенью. Но мама оставила общие знания, а сегодня я отрабатывал практику.

Грейс была немного слабее меня, но владела рядом грязных трюков и мастерски умела пробивать на смех, сбивать концентрацию. Всего за день она пять раз доводила до того, что я почти нажимал на курок. Только вот, разница между нами была в том, что я тренировался, а она билась насмерть и не могла победить.