Может быть, я зря на что-то надеюсь?

Вдруг он меня принимает цельной, а дети – это лишнее, и как только беременность достигнет таких размеров, что сексом нельзя будет заниматься, все прекратится?!

От таких мыслей становится тошно и холодно, влажные простыни мгновенно липнут к телу.

– Ты идешь или нет? – зовет издалека.

– Зачем?

– Спинку потереть, мля.

– Иду.

Ох, черт, а встать не так-то легко. Голова закружилась! Мгновенно сажусь обратно. Жду, пока комната перестанет раскачиваться, и только потом встаю.

– Долго же ты…

– У меня голова немного закружилась.

Глеб оборачивается резко и быстро покидает крохотную ванну, подойдя ко мне, роняя капли воды на кафель, треснувший по всем направлениям.

– Кружится голова? Болит? Тошнота? Ты головой не ударялась? Ничего не пила? Таблетки, например.

– Нет, ничего не пила. Кроме витаминов.

– Каких? – пытает Глеб.

– Они были в сумочке, ты ее выкинул.

– Да, потому что в подкладке могли быть отслеживающие устройства. Пойдем обратно.

– Но как же помыться? – капризничаю. – Я вся потная и…

Сам Глеб уже смыл с себя лишнее, быстро заменил повязку, но на мне все еще липковатые разводы пота с его кровью.

– Пойдем, я сам тебе спинку потру.

Легко подхватывает меня и переставляет, как фарфоровую статуэтку, осторожно ставит под едва теплую воду.

– Б-р-р-р-р… Прохладная.

– Совсем не закаленная, что ли? Для меня это кипяток. К стене повернись.

В его приказной заботе мне чудится что-то непристойное.

Я поворачиваюсь спиной, пытаясь игнорировать огонек возбуждения внутри, но получается слабо.

Глеб опускает ладони с гелем, разносит пену по моему телу, обводит пальцами изгибы. Откровенно касается всюду, но не ласкает, просто трогает пальцами и ладонями, чтобы вымыть меня.

Кратковременная слабость уступает место сильному желанию.

Невыносимо чувствовать, когда он касается меня между ног, только чтобы вымыть, и не притрагивается к главному, не дает желаемое.

В очередной раз намыленные пальцы Глеба скользят между ягодиц, обводят по кругу тугое колечко.

Стону вслух, не сдержавшись.

– Прекрати!

– Сама прекрати. От твоих стонов у меня снова стоит.

– Я всего один разочек.

– Врешь, пока я тебя вымыл, ты вся исстоналась. Изнутри. Я это чувствую.

– Тогда ты должен понимать, что нельзя останавливаться на таком моменте.

– Я на это надеялся, – ласкает губами шею. – Только сначала смоем с тебя мыло, идет?

– Конечно!

Извернувшись, забрасываю руки ему на шею и обвиваю одной ногой мускулистые бедра, кайфуя, что такой большой и жесткий, сильный мужик – мой.

– Ты меня провоцируешь, – немного качнув бедрами, касается концом члена низа моего живота.

– Даже спорить не стану.

Опустив пальцы, смыкаю вокруг напряженной плоти, наслаждаюсь рельефом выпуклых вен, их рисунком и дурной мощью члена, под нежной, бархатистой кожей.

– Продолжай! – требует и немного наклоняет голову. – Хочу, чтобы смотрела.

– Зачем?

Смотрю вниз во все глаза. Сглатываю возбуждение при виде крупной головки, которую то и дело обнажаю движениями пальцев.

– Вот за этим, – обхватив меня за горло, двигает по нему пальцами. – Хочу, чтобы ты мне отсосала.

Поднимает покрасневшее лицо, смотрит жадно, с фирменной ухмылкой.

– Готов поспорить, у тебя ротик слюной наполнился.

Сжимаю бедра.

– Вообще-то я лишь хотела, чтобы ты мне спинку потер. И у меня голова… кружилась.

– Не стоило вскакивать, как попрыгунчик, с кровати.

Бекетов словно разогревает мою шею, поглаживая.

– Тебе полегчало, так?

– Да, но…

– Да, – обрывает. – Еще ты меня нарочно стонами заводишь. Хочу реванш. Хочу твой болтливый язык на своем члене. Немедленно.

– Вот, значит, как? Когда же я получу твой язык…

– Продолжай.

– У себя между ног, – завершаю.

– Сначала заслужи, Проблема. Ты же знаешь, я умею, тебе понравится. Будешь просить добавки…

– Прекрати.

От его порочных слов я уже плыву и едва держу ноги вместе.

Поняв это, Бекетов быстро выключает воду, переставляет меня на пол и вытирает полотенцем, растирая кожу.

Потом быстро касается двумя пальцами складочек, растирая их по кругу, собирает смазку и… скользит к попке, заставляя меня прогнуться в спине и натолкнуться попкой на его эрегированный член.

– Блять. Не знаю, с чего начать. Хочу тебя всюду! – признается Бекетов, прижавшись сзади.

– Просто начни, я не смогу тебе отказать, – начинаю болтать всякое, признаваясь в своей слабости и желаниях.

– Тогда марш на кровать!

Подхватив меня на руки, Бекетов на предельной скорости, перемещает нас на кровать. Я оказываюсь под ним. Сначала лицом к лицу, дрожа смущением и острым желанием, под голодным, похотливым взглядом Бекетова.

Поцеловав тягуче, он скручивает подушку валиком и меняет позу.

– Перевернись на живот.

Подкладывает подушку под меня, прижимается со спины, целуя плечи.

– Я определился. Хочу твою попку…

Зажимаюсь от его слов. Не буду отрицать, мне приятны его ласки, нравится, когда он пальцами меня касается, заводит по кругу. Схожу с ума от толчков его пальцев. Но Глеб хочет касаться меня не только пальцами, но и членом, а с этим могут быть проблемы… Большие и толстые!

Не могу представить, чтобы член в меня целиком поместился без вредных последствий.

Поэтому зажимаюсь туго, вызывая недовольный цык у Бекетова.

– На этот раз ты точно не уйдешь!

Сжав половинки попки пальцами, разводит в стороны и начинает тереться об меня.

– Глеб…

– Не бойся, я тебя не обижу. Понравится. Потом сама садиться на меня будешь.

– О нет, – выдаю сдавленно.

– Иди сюда, сладкая…

Опускается ниже поцелуями, перетекая ими с шеи на плечи, чертит горячие штрихи вдоль всего позвоночника и целует ягодицы, покусывая.

– Божечки, ты меня точно съешь! – взвизгиваю, когда укус становится чуть более сильным, чем все остальные.

– Съем, – обещает, проведя влажными пальцами по тугому колечку.

Краснею от сильного смущения, зная, что он смотрит и ничего не пропускает, не желает пропускать ни одной секунды.

– Хотя бы не смотри на меня так, – выдаю с легким стоном, когда палец начинает двигаться ритмичнее, сокращая спирали до конечной точки.

– Как так?

– Заставляешь гореть.

– Именно этого я и добиваюсь, – снова целует в плечо, одновременно с этим надавливая пальцем, проникая внутрь.

– Бекето-о-о-ов…

– Только не говори, что не нравится. Я чувствую. Никакого дискомфорта. Тебе приятно.

Очень приятно от ритмичного скольжения пальца в самом сокровенном местечке. Уже знаю, что ласка может быть приятной, но прошло так много времени с момента, когда Бекетов бесстыдно ласкал мою попку и щедро одаривал порочными обещаниями.

Сейчас все иначе. Мои эмоции обнажены до предела, и каждое движение я чувствую глубже и острее, чем всегда.

– Расслабленная и доступная. Ты просто сказка…

Движения становятся туже, задевая сильнее.

Кажется, он движет уже двумя пальцами. Бекетов начинает дышать чаще и своим жарким дыханием рвет мой пульс в клочья.

Удовольствие прошивает тело, между ног становится мокро и невозможно горячо.

Я уже почти на грани, а ведь он только начал, едва касается пальцами, скользит в глубине и раскрывает постепенно, подготавливая.

Сама нетерпеливо ерзаю, выгибаясь сильнее.

– Прекрати, – шлепает. – Не беги впереди паровоза.

– У-у-у-у… Теперь мне точно страшно, боюсь твоего паровоза!

Хихикнув в свой локоть, сильнее сжимаю пальцами простыню, чувствуя, как толчки становятся жестче и быстрее.

Быстро-быстро подкатывает волна изнутри и сразу же отступает, замедляется, как замедляются движения пальцев.

– Еще, – выдаю со стоном, признавая себя побежденной.

Он меня пьянит сильнее, чем перебродившее вино. Кровь становится бурлящей рекой, приливая сильнее между ног и сзади.