— Ублюдок!

Впрочем, Гермионе хватило сил на антигравитационный туман, выпущенный с такой искренней яростью, что Драко вылетел с лестницы, пробив старинные перила. Прошипев контрзаклятие, он завалился на бок, отползая под лестницу, пока оскорблённая и разъярённая жена осыпала его самыми дерьмовыми заклятиями, которые только можно было придумать. Драко выругался, пригнувшись ещё ниже, когда сверху посыпалась очередная порция осколков (кажется, венецианского хрусталя) и кусков красного дерева.

Достаточно, милая

Вытряхнув куски стекла из волос, Драко уцепился за край полуразрушенной лестницы, подтягиваясь к неповрежденной части перил. Сжав палочку зубами, он уже почти выбрался на лестницу, когда десятью дюймами правее заклятие разнесло плинтус. Драко, не надеясь на успех, бросил мощное взрывное, одновременно с этим подтягиваясь на заветные ступени. Когда он был наверху, то столп пыли и упавшей штукатурки уже начал рассеиваться, открывая удаляющуюся фигурку Гермионы. Тут же в Драко полетел целый столп огненных искр, но она плохо прицелилась, и легко миновав проклятие, Драко бросился вслед за ней по темной галерее.

О её маршруте он мог судить по жгучим проклятиям, выпущенным из-за двери библиотеки. Укрывшись от очередного сглаза за широкой колонной, поддерживающей бюст Абраксаса Малфоя Первого, он дал прапрапрадеду принять заклятие на себя, а после с помощью комбинации из парочки занимательных заклинаний отсканировал её положиние.

— Левикорпус.

Ну, судя по раздраженному ворчанию и почти мгновенному удару об пол, он всё правильно рассчитал. Драко бросился к двери.

Внутри было тихо. Судя по всему, она спряталась где-то между длинными рядами высоких полок. Он прокричал в пустоту, не рискнув зайти.

— Собираешься заняться этим в своём святилище, Гермиона?

— Прекращай трепаться, детка!

На её голос было наложено маскировочное заклинание, так что определить местонахождение было невозможно, до тех пор пока не окажешься внутри. Драко сжал палочку покрепче и прошёл через дверной проём.

Тот шквал проклятий, который ему пришлось отразить за первые три секунды, исходил, кажется, из всех углов и щелей одновременно. С боем он сумел добраться до дубового стола и пригнуться под крышкой. Последние десять заклинаний в щепки искромсали любимое кресло Драко, оставив после себя красную струю искр.

Развернувшись, он выстрелил в противоположный конец, оживляя средневековые доспехи. Заклинание заставило их двигаться в её сторону. Мерзкий скрежет металла был отвратителен, но Драко отметил, что они направились к дальней части, поворачивая к правой нише. Он последовал туда. Тем временем, из-за стеллажей вырвалось ещё одно мощное заклинание, горчично-желтое на этот раз, мгновенно превратившее второй рыцарский костюм в пыль.

Всё разом затихло, и Драко чувствовал стук собственного сердца, грохочущего в ушах. Он точно знал, где она. В этой секции высокие книжные стеллажи и шкафы были расставлены в длинные ряды у каждой стены, образуя между собой проход. Именно там была Гермиона, и ей уже некуда было отступать.

Усмешка растянула губы Драко, когда он отметил, что она оказалась в разделе со своими самыми любимыми книгами, посвященными магической теории и истории. Именно сейчас она опиралась на полку с настоящими бесценными жемчужинами этой библиотеки. Он лучезарно улыбнулся ей и отправил серию относительно безобидных заклинаний (которые, тем не менее, сопровождались ужасным грохотом) по книжным полкам вокруг нее.

Гермиона повела себя предсказуемо. Она бросилась к шкафам, где хранились фолианты по Темной магии, а также коллекция редчайших оскорбительных (но очень ценных) текстов, полностью посвящённых родословным чистокровных, а также превосходству этих волшебников над остальными.

Драко повернул в проход, наградив её ещё одной подножкой по левой лодыжке. Она отбила заклинание, не нарушая бега, просто поднимая правую руку, через плечо выбрасывая проклятие, не оборачиваясь. Рука изящно согнулась в локте, очень знакомо прицеливаясь. И очень успешно. Обскуро Гермионы попало прямо по нему.

Но вовсе не внезапная слепота остановила его.

Тьма, напротив, помогла ему переосознать нечто очень знакомое , именно то, что доводило его белого каления последние несколько месяцев. Драко прекрасно помнил это движение. Эту гребаную технику. Чёртовы заклинания через плечо!

Он вернул себе зрение, и откинулся на стопки книг, пытаясь отдышаться. По лбу стекала струйка крови, попавшая на глаза, пот жёг многочисленные порезы, мышцы подрагивали, растянувшись в притоке адреналина. Драко выдохнул поглубже и оттолкнулся от полки, продолжая наступление в сторону дальнего маленького эркера, где укрылась Гермиона.

— Кыргызстан, — выкрикнул Драко твёрдо, и его голос отгремел от каменных стен. Из-за кожаного кресла вылетели ещё два заклятия, которые он стремительно отклонил. — Киргизия и Сидней, твою мать….

Он пробормотал несколько удивлённо, а после, не маскируясь, прошёл внутрь. Протего Драко отразило ещё несколько ударов, прежде чем Гермиона сама выпрыгнула, наконец, из-за дивана, сталкиваясь с ним лицом к лицу. Её выход сопровождался сильным оглушающим, однако Драко увернулся.

Похоже, она действительно находилась в смятении. В её маленькой умненькой головке бешено вращались воспоминания, бесконечная вереница из тех многочисленных встреч и боёв, в которых они уже успели невольно встретиться.

Гермиона стояла перед ним. Маленькая. С дикими и лихорадочно сверкающими глазами, искусанными губами и этим совершенно потрясающим смятением на лице. Напряжённая, словно тетива.

Драко не отфиксировал секунды, когда все мысли из мозга выветрились, за исключением той, в которой он, наконец, ловит её и ощущает знакомые изгибы маленького упрямого тела.

— Так. Киргизия, Сидней и, вероятно, даже чёртова Шри-Ланка. Ты дерьмо в маскировке.

Гермиона перешагнула низкий столик с газетами, разделявший их.

Очень предсказуемо. Но тихий Экспеллиармус Драко прозвучал на долю секунды раньше её разоружающего. Гермиона яростно зашипела, поднимаясь на ноги.

Он стоял почти рядом. Она сморгнула.

Драко протянул руку, обхватывая её шею, намеренно сильно сдавливая. Он толкнул её к стене, прижимая ближе к себе. Гермиона вздрогнула, ощутив открытой спиной холодный камень. Зависшее в воздухе непривычное молчание нарушить не решился никто.

Глаза Драко внимательно изучали её лицо, пылающее от ярости проигрыша и быстрого преследования. Он отметил растрепавшиеся кудри, выпавшие из сложного пучка, который она долго делала к обеду, раскрасневшиеся щёки, капельки пота на лбу и широкую царапину, прошедшуюся по скуле.

— Ты, чёртова… проблема, — он задыхался.

— Устал бегать за мной, получая жалкие объедки, Драко? — ласково спросила она. Тон был мягким, но сощуренные глаза, пылающие негасимым пламенем, и плотно сжатые губы выдавали её.

И это Драко тоже было знакомо.

Тот самый огонь, разгоревшийся между ними столько лет назад, и медленно затухающий в жалкие угольки сейчас, взорвался с новой силой.

Он накрыл её губы своими, завлекая в единственный правильный поцелуй, полный страсти, сжигающей грубости и просто до абсурдного идеальный.

Драко нагнулся к её шее, терзая губами кожу, его пальцы опустились по спине к низкой застёжке платья, дразня прикосновениями и излишне резкими движениями. Но Гермионе не хватало терпения. Она наугад дёргала его одежду, требуя немедленного удаления. Его галстук, пуговицы рубашки и сама рубашка оказались на полу раньше, чем он отыскал молнию платья.

Они упали на толстый ковёр. Гермиона, на которой к этому моменту остались лишь подвязки и чулки, нетерпеливо боролась с ремнём его брюк, оседлав бёдра. Драко зарычал, отбрасывая её руки и переворачивая под себя, опускаясь на колени перед ней. Внезапно он, вздрогнув, остановился.

Гермиона вздохнула и приподнялась на локтях. Драко, скорее с беспокойством, а не с раскаянием смотрел на огромный, почти чёрный синяк совершенно дикого размера, расцветающий на её бедре и животе.