Ребята стали спорить, доказывая каждый своё. А фойе так шумело, колыхалось и куда-то непрерывно влекло, что приходилось кричать как в лесу. И спор быстро сошёл на нет.

Оказавшись в театре Филипп неожиданно почувствовал себя гораздо свободнее, да и Вика понемногу начала привыкать к долговязому мальчишке, обращаясь к которому надо было каждый раз запрокидывать голову.

Вика уловила это изменение в своём подопечном и ей даже пришла в голову мысль спросить, а не родился ли Филипп в театре, или в музее. Она уже открыла рот, но тут её взгляд наткнулся на изумительно красивые театральные часы.

Глупые мысли есть у каждого, и ничего тут не поделаешь, просто умные люди не произносят их вслух. Поэтому Вика решила в этот раз подержать язык за зубами и не прогадала.

Она вообразила себя маленьким паровозиком, ведущим на буксире послушный вагончик, роль которого отводилась Филиппу, и стала прокладывать путь к часам.

Маленький состав разогнался и быстро очутился в центре зала, как вдруг на его пути неожиданно возник шлагбаум – экскурсоводша. Вернее, экскурсовод. Женщина в красном платье, с абсолютно каменным лицом и тонкими губами, похожими на знак «минус». Бабушка Мила называла такие лица «канцелярскими». Странное слово, колючее, словно металлическая кнопка, и, представив её остриё, Вика слегка поёжилась.

В толпе всё прибывающих ребятишек маленький рост девочки неожиданно оказался большой проблемой. Зато Филипп мог не беспокоиться – его возвышающаяся над малышнёй голова позволяла видеть всё вокруг.

– Ребята, обратите внимание на часы, – ровным голосом начала экскурсовод. – Они сделаны по эскизам знаменитого…

Слова, произнесённые без эмоций, плавно облетели голову Вики и растворились в воздухе. Ну нет! Она не собирается торчать всю жизнь на этой скучной станции! Вика сделала «страшные» глаза и изо всех сил дёрнула за руку Филиппа:

– Бежим отсюда! Скорее! Скорее!

– А что случилось? – недоумевал Филипп, увлекаемый непредсказуемой спутницей.

– Разве ты не видел, какое у этой дамы лицо? Она – ведьма! Просто об этом пока никто не знает, – на одном дыхании выпалила Викуся и, ловко маневрируя, потащила Филиппа туда, где кукловоды демонстрировали кукол.

А театральные часы оказались абсолютно ни при чём – они никуда не спешили и делали своё дело. Вокруг неприметного циферблата разместился целый город невероятных конструкций. Вертелись мельницы и пропеллеры, взлетали и опускались птицы, звонили колокола и смеялись кукольные лица – всё это происходило одновременно. Филипп чуть не свернул себе шею, пытаясь как следует рассмотреть диковинный циферблат.

А вот куклы мальчика абсолютно не интересовали. Ни большие, с людьми внутри – «ростовые», ни те, что поменьше, на длинных палках, ни надевающиеся на руки, как перчатки. Зато Вика смотрелась дракончиком, непрерывно извергающим фонтаны восторга.

– Смотри, какая прелесть на верёвочках! – непрерывно щебетала она. – А можно мне попробовать? – и задавала кучу вопросов молоденьким девушкам-кукловодам с внимательными глазами, которые терпеливо и подробно рассказывали ребятам о своих любимцах.

– Марионеток никогда не видела? Сколько здесь можно торчать? Достала! – сердито бубнил Филипп и пытался высвободить руку, цепко схваченную горячими девчоночьими пальцами.

Викина рука постепенно ослабла, но как только это произошло, на мальчика напал страх. Он испугался отстать, потеряться в незнакомом городе и вот уже сам несся вдогонку за неугомонной обладательницей пшеничной копны непослушных волос.

– Смотри – наши! За мной!

У Филиппа отлегло от сердца. Знакомые ребята из автобуса теснились перед зеркалом и примеряли маски и театральные реквизиты. Вика тут же напялила на голову плюшевую волчью пасть и, раскинув руки, принялась наскакивать на одноклассников.

– Р-р-р!

Девчонки, надев на себя роскошные платья принцесс, красовались перед зеркалом и без умолку хохотали. Елена Петровна щеголяла в мантии королевы, мальчишки шутливо дрались на шпагах, изображая мушкетёров.

Ребята фотографировали друг друга на смартфоны: в короне, с веером, в костюме Бэтмена, толкались и обменивались чудной одеждой. Припозднившемуся Филиппу досталась лишь никем не востребованная маска зайца. Он подержал её в руках и зло швырнул на стул. Да пропади всё пропадом! Расталкивая ребят, он рванул куда глаза глядят.

Но от Вики не скроешься. Она тут же обнаружила пропажу подопечного и вспомнила о своём плане.

– Я знаю, где тут тайный ход! – прожужжала она под самым ухом Филиппа, который нагнулся, чтобы завязать шнурок. – Пойдём покажу! – и опять цепко схватила новенького за руку.

«Вот прилипала!» – мысленно ругался Филипп, но дал увести себя за стеклянную дверь, за которой открывался таинственный коридор, по обе стороны которого громоздились большие коричневые двери-близнецы. Одна из них оказалась приоткрытой, в неё-то и юркнули беглецы.

Если вы думаете, что Вика с самого начала всё это придумала, то ошибаетесь. План девочки состоял… в отсутствии какого-либо плана! Она была лишь уверена, что нового одноклассника нужно оживить, а для этого его надо поразить. От сильного удивления рождается интерес, это она по себе знала. А дальше – начнутся приключения. А что на свете может быть лучше приключений?

Где-то далеко прозвенел звонок. Мальчик заволновался:

– Вернёмся? Представление начинается!

– Да ладно! Чего мы там не видели? Ты хоть знаешь, как спектакль-то называется?

Филипп пожал плечами.

– «Царевна-лягушка»! Сказочка для малышей! Пересидим тут, а потом выйдем потихоньку, когда всё закончится.

– А если заставят пересказывать или, чего доброго, сочинение писать?

Вика смерила мальчика презрительным взглядом:

– Скажи – испугался!

Филипп слабо усмехнулся.

– С чего ты взяла?

Но если Вика что-то задумала, не так-то просто её остановить.

– А ты знаешь, кто на самом деле царевна-лягушка?

– Кто?

– Умная девушка – вот кто! Она своему суженому помогает, подсказывает, а смелость и упорство тот уже должен сам проявить. Чтобы доказать, что он настоящий мужчина, а не маменькин сынок. Мне об этом моя бабушка говорила.

– Ладно, посидим тут, – согласился Филипп и стал оглядывать место, куда они попали.

В просторной комнате, на четверть заваленной досками и деревянными палками, стояли большие, как мамонты, верстаки. Они откровенно скучали без дела. У окна на большом фанерном листе на гвоздиках висели куклы. Плоские, словно тени, покрашенные чёрной краской. Грустные. Вика тихонько провела по одной из них рукой:

– Железные. Давай их оживим! Чур, я фея! Снимай бедняжек, мне не достать.

Для Филиппа дотянуться до гвоздиков было проще простого, и скоро один из верстаков был заполнен тщательно разложенными куклами до отказа.

– Давай устроим своё представление! Гляди, что у меня есть! – Вика вытащила из рюкзака мишку Серёжку.

Филипп нахмурился:

– Маленькая, что ли, в куколки играть! Ты хоть знаешь, куда мы попали?

– Ой, только не подсказывай! Сама отгадаю! – Вика подняла глаза к потолку. – В театр Карабаса-Барабаса, да?

– Вот чудная. В театральную мастерскую! Здесь кукол делают.

Вика прикусила губу, на мгновение задумавшись, и тут же запротестовала:

– А вот и нет! Это волшебная страна под названием Театралия.

И принялась на ходу сочинять историю.

Но Филипп даже слушать не стал. Забрался на стол и, привстав на цыпочки, дотянулся до большого железного дирижабля, который был сделан на манер сказочной рыбы. Оказалось, что если игрушку покрутить за металлическую ручку, то она начинает махать крыльями и мигать красным рыбьим глазом. Вику дирижабль очаровал.

– Здорово! – захлопала она в ладоши. – Мы с мишкой Серёжкой полетим на дирижабле в жаркие страны. Ты с нами?

Но Филипп молча спрыгнул вниз. Сделал несколько фото сказочной рыбы на смартфон и уселся на пол, чтобы опять водить пальцем по дисплею.