Подбирая университет, Эйра, с одной стороны, искала такой, чтобы образ жизни студентов минимально отличался от того, к которому она привыкла. Никаких там белых рубашечек и отбоя в десять часов, никаких запретов на вечеринки и алкоголь… Да, и конечно, на рабов, потому что Эйре предстояло каким-то образом протащить с собой Найра. О том, чтобы оставить любимую игрушку дома, и речи быть не могло.

С другой, она очень надеялась, что, посмотрев на столь понравившиеся ей фотографии баров и стриптиз-клубов с представителями семнадцати разумных рас в роли исполнителей, отец окстится и передумает вообще куда-либо её отправлять. Здесь у Эйры были подруги, добрая половина девушек-когуров заглядывала ей в рот. Здесь у неё были «женихи», или точнее, те, кто таковыми себя считал. Были слуги, был целый этаж в отцовской пятиэтажной квартире в самом центре столицы. Была, наконец, вилла на тропическом острове и даже собственный салон красоты. Папа никогда ничего для неё не жалел.

А теперь, благодаря его капризу, ей предстояло переехать в какую-то малюсенькую комнатушку, в которой, к тому же, ей, возможно, предстояло жить с соседками. Оставить себе всего одного раба… Да и то, непонятно было, как его оформлять. Эйра очень надеялась, что эти формальности отцовская секретарша возьмёт на себя и хотя бы в этом не прогадала. Марита обещала, что комната у неё будет отдельная, с ремонтом по высшему классу. Говоря это на Найра, стоявшего за плечом у Эйры – по обыкновению, голышом – Марита косилась с откровенным сомнением, но вслух всё-таки произнесла:

– Мы как-нибудь разрешим эту проблему. Только боюсь, тебе придётся немного э… более уважительно относиться к порядкам и международному этикету.

Эйра нахмурилась и нетерпеливым взглядом показала, что ничего не поняла.

– Тебе придётся его одеть! – полушёпотом, опасаясь вызвать на себя вспышку гнева, перевела та на общедоступный язык.

Брови Эйры поползли вверх. Вообще-то на Эрхоле тоже было принято рабов одевать. Кто во что горазд. Любимчиков могли и камешками украшать – и это увлечение не обошло Эйру стороной. У Найра в правом соске поблёскивал бриллиант. Но вот правила насчёт одежды, и довольно строгие, для себя и всей своей кампании она выдумала сама. Эйра пренебрежительно относилась к грязным набедренным повязкам и дешёвым рабским штанам, которыми могли поделиться со своими рабами неряшливые мужчины. От манеры зрелых женщин обтягивать своих постельных латексом и кожей она тоже была далека.

«Только голое тело!» – под диктовку возвестила подругам она. « – Любая одежда даёт им иллюзию того, что они похожи на нас».

В итоге и в офис отца, и в университет вот уже почти год Эйра водила брата голышом.

Тот не возражал и никак не показывал расстройства, чем раздражал сестру ещё сильней.

Сейчас Найр стоял на коленях в дальнем конце комнаты. Красивый, так что у эрханы перехватывало дыхание. Сколько бы она не видела его обнажённым, никогда не уставала любоваться точёными контурами груди и живота, мягким разворотом плеч – узких, как и у всех леронов, но от этого не менее соблазнительным. Тугими, напряжёнными бёдрами, привычно разведёнными в позе покорности. Так, чтобы сестра видела не только то, что доступно всем, но и то, что от посторонних обычно прячут. Маленькие опавшие яички, расслабленный и беззащитный завиток члена, который так приятно терзать, наслаждаясь свечением боли в глазах. Голубых. Совсем не как у неё. Ничего общего не было у Найра ни с сестрой, ни с отцом. Самый обычный лерон. Нет, не просто лерон… Самый красивый из них. В глубине души Эйра гордилась, что ей достался именно он. И хотя рабы подруг тоже были холёными, с правильными чертами лица и удачными пропорциями тел, но ни у кого не было такого, как у неё.

Выполняя последний приказ госпожи, Найр опустился на четвереньки и стал медленно приближаться к ней. В глаза госпоже он не смотрел, и это разозлило Эйру ещё сильней.

Дождавшись, пока полукровка окажется достаточно близко, Эйра стремительно подняла ногу в чёрной мюли и упёрлась каблучком в обнажённое плечо.

– Стоять, – скомандовала она. – Смотреть мне в глаза.

Найр поднял взгляд на сестру – не очень-то довольный, как показалось госпоже.

Эйра опустила ногу. Наклонилась, подцепила одним пальцем подбородок раба, заставляя задрать голову ещё выше.

– Тебе что-то не нравится? – ласково поинтересовалась она.

– Всегда раз исполнить твою волю, – глухо ответил лерон.

Эйра фыркнула, ничуть не удовлетворённая этим фальшивым признанием. Скользнула ногтями по ключице раба, пропустила между подушечками пальцев бриллиантовую серёжку и потянула, заставляя сосок затвердеть, а брата – задышать тяжелей. Взгляд Найра помутился, вот только от удовольствия или от боли – Эйра разобрать не могла. И это бессилие откликнулось новым импульсом злости.

– Порадуй меня, – приказала она, в то же время чуть раздвигая бёдра. Зная свою любовь к подобным развлечениям, Эйра никогда не надевала узких юбок, и в то же время те, что она носила, всегда были достаточно короткими, чтобы мужчины заглядывались на её не слишком длинные, но вполне стройные ноги. Иногда Эйра ловила себя на мысли, что и Найр должен бы заглядываться на них – в конце концов, именно он всегда идёт позади, ближе всех, на расстоянии прикосновения. Но если Найра и беспокоила её манера одеваться, то он никак не выдавал своего интереса, тем самым раздражая эрхану ещё сильней.

Сейчас он послушно наклонился и приник поцелуем к её лепесткам.

Хотя Эйра сама отдала приказ, ласка оказалась столь неожиданной, что тело пробило током, а с губ сорвался шумным вздох.

– Найр… – шепнула эрхана, отодвигая юбку так, чтобы видеть его лицо. Повинуясь недавнему приказу, Найр смотрел прямиком ей в глаза. Его напряжённый язык вклинился между лепестков безошибочно задевая самые чувствительные места. Эйра не заметила, как чуть сползла по сиденью, предоставляя ему лучший доступ к сокровенной ложбинке.

Смешиваясь с наслаждением, злость взрывалась у неё в груди, фейерверками разлеталась по всему телу, создавала гремучий пьянящий коктейль, в котором удовольствие всё сильнее заслоняло собой остальные чувства.

Найр касался её только там и только языком, хотя приказа держать руки за спиной не было. И Эйре было почти обидно от того, что он не пытается погладить её бёдра, приласкать ещё как-нибудь.

«Он же раб…» – с затихающим раздражением подумала она. – «Ничего не сделает без приказа, проклятый лерон».

– Пальцами… – приказала она, но уже вяло, почти не вкладывая в свои слова повелительных интонаций.

В то же мгновение Найр убрал руку из-за спины и два пальца проникли в раскрытое влажное лоно эрханы. Гладкие и мягкие, с аккуратно подстриженными ногтями, они не доставляли ни грамма дискомфорта, только ласкали и распаляли, вынуждая подаваться бёдрами навстречу.

Взгляд Эйры скользнул по соблазнительному телу брата, очертил едва заметный рельеф бицепсов. Остановился в тёмной выемке между бёдер.

Небольшой аккуратный член затвердел и теперь так и манил.

– Поласкай себя, – приказала Эйра.

Дважды повторять не пришлось.

Найр взялся за него рукой. Он делал это не так красиво, как профессионалы в стриптиз барах, не на показ, но Эйра ни на что не променяла бы это зрелище.

Движения её бёдер стали более резкими, рука Найра задвигалась в такт.

Тело девушки содрогнулось от особенно глубокой ласки в то же мгновение, когда прозрачные брызги семени пролились на паркет.

– Вот неряха, – фыркнула Эйра, ногой отталкивая лерона в сторону и поднимаясь в полный рост. – Убери здесь всё. И собери мой чемодан. После обеда пора вылетать.

Что-то странное происходит рядом со мной, откровенно говоря… Я думала, что Сет скучает по Атрею, и что будет рад снова увидеться. Однако с самой первой встречи они не обмениваются ни единым взглядом и не единым словом. Разве что стол накрывают очень слаженно, как будто у них один коллективный разум на двоих.