Третья модель происходит из области механики: несложно заметить, что на Фрейда сильно повлияли представления ньютоновской механики и особенно данное там определение понятия силы. Но, опять же, уже в конце XIX века в естественных науках начинался парадигматический сдвиг. Филипп Франк, представитель венского логического эмпиризма, оглядываясь назад, пишет о дискуссиях 1907 года: «Мы осознавали постепенное угасание веры в способность механистической науки в конце концов охватить все наши наблюдения»99. В этой связи Саллоуэй говорит о том, что на смену «биофизической» пришла «биогенетическая» модель100. Биогенетическую окраску, по Саллоуэю, имеют фрейдовские теории инфантильной сексуальности, психосексуального развития, влечений, органического вытеснения, фиксации и регрессии – и, таким образом, «все динамико-генетическое ядро психоаналитической теории»101. В целом можно сказать, что опора на физиологию и физику преимущественно поддерживает машинную модель психики, в то время как опора на биологию и теорию эволюции – органическую модель.

Введя в своем позднем творчестве инстанцию «Оно», Фрейд охарактеризовал ее как «большой резервуар» либидо102 и сравнил с «котлом, полным бурлящих возбуждений»103, чтобы таким образом проиллюстрировать резкие конфликты между влечениями и, как результат, накопление и возможную разрядку энергий: «От влечений Оно наполняется энергией, но не имеет организации, не обладает общей волей, проявляя лишь стремление удовлетворить инстинктивные потребности (потребности влечений – Triebbedürfnisse) при соблюдении принципа удовольствия. <…> Противоположные побуждения существуют друг подле друга, не отменяя и не ослабляя друг друга, в лучшем случае они объединяются в компромиссные образования <…> Инстинктивные побуждения, требующие разрядки, полагаем мы, – вот все, что находится в Оно»104.

Как указал Бутцер, у позднего Фрейда ввиду изменений, внесенных в теорию влечений, больше не обнаруживается «простого и чисто механистического отождествления влечения, энергетического уровня и удовольствия-неудовольствия»105, при том что теперь можно распознать (хотя и по-прежнему с сохранением экономико-энергетических формулировок) усиление внимания к историческим (генетическим) влияниям в связи с конституцией влечений. Однако, по Бутцеру, этого историзма в обосновании влечения не отметил никто из критиков, полагающих, что Фрейд лишь с незначительными изменениями воспроизвел идеи Гельмгольца и Брюкке, а потому от теории влечений следует отказаться как от «неприемлемо механистической теории» и «анахронизма по ту сторону всякой надежды на реабилитацию»106.

С 1911 по 1917 год Фрейд написал ряд метапсихологических сочинений: «К введению в нарциссизм», «Влечения и судьбы влечений», «Вытеснение», «Бессознательное». Они служили «прояснению и углублению теоретических взглядов, которые можно было бы положить в основу психоаналитической системы»107. Всякий психический процесс предлагалось здесь рассматривать c динамической, экономической и топической позиций:

– динамическим является рассмотрение игры сдерживающих или стимулирующих друг друга сил;

– экономическим является приписывание влечениям квантифицируемых порядков энергий, а психическому аппарату, в свою очередь, – тенденции к избеганию «затора» таких энергий и восстановлению их «потока»;

– топическим является представление о психическом аппарате как о сложносоставной пространственно протяженной вещи, с различными подсистемами которой (сознание, предсознание и бессознательное или Оно, Я и Сверх-Я) могут быть соотнесены душевные процессы108.

Количественная или экономическая перспектива, помимо уже упомянутых сочинений, играла важную роль также в работе «Остроумие и его отношение к бессознательному». Такие феномены, как остроты, смех, юмор и комическое, характеризуются определенной экономикой расходования душевной энергии – это или экономия энергии, или ее разрядка. То и дело здесь возникает формула «сбереженных затрат силы».

Функционирование психического аппарата Фрейд постоянно описывает в экономических выражениях, таких как игра заполнений (Besetzungen), вычет заполнений, контрзаполнения, сверхзаполнения. Для него не может существовать полноценного описания психического процесса, пока полностью не определяема экономика заполнений109.

В клиническом контексте энергетические представления особенно значимы в «работе скорби», в психотических атаках, в нарциссических феноменах, подобных ипохондрии или влюбленности, и вообще в связи с регуляцией нарциссического равновесия resp. в распределении нарциссического и объектного либидо в рамках второй теории влечений.

В так называемых сочинениях по теории культуры у Фрейда изначально важное место занимал антагонизм между охваченной влечениями природой и вытесняющей влечения культурой. В трактате «„Культурная“ сексуальная мораль и современная нервозность» он решительно выступил против требования максимального обуздания влечений, выводимого из христианской религии. Через замещение сексуальных энергий культурными целями, «сублимацию», культурная работа, конечно, получает в свое распоряжение «силы невероятных размеров». Но этот процесс замещения, несомненно, не может продолжаться безгранично – точно так же как превращение тепла в механическую работу в наших машинах. Какая-то мера прямого полового удовлетворения представляется необходимой для подавляющего большинства, и отказ от этой индивидуально варьирующей меры карается явлениями, которые из‐за их функционального вреда и субъективно неприемлемого характера мы должны причислить к болезненным состояниям110.

Идею, что неврастения является болезнью цивилизации par excellence, следует рассматривать в контексте тогдашней психиатрической критики цивилизации. Однако, постулируя сексуальную этиологию неврастении, Фрейд открыл возможность, помимо одних лишь наследственных, учитывать также социальные и культурные факторы ее возникновения111. Даже если нельзя надеяться когда-либо преодолеть антагонизм природы и культуры, важной задачей остается «найти целесообразный, т. е. приносящий счастье, баланс между этими индивидуальными притязаниями и культурными требованиями масс; одна из его [человечества] судьбоносных проблем состоит в том, достижим ли такой баланс с помощью определенной организации культуры – или это непримиримый конфликт»112.

Для Фрейда неврастения является выражением отчуждения от «естественных» потребностей влечения – динамика, которая, однако, вместо того чтобы сознательно восприниматься и преодолеваться, вытесняется и, таким образом, становится причиной неврозов. При этом упускается из виду «самый значимый из этиологически действенных моментов», а именно «вредоносное подавление половой жизни у культурных народов»113.

Военные неврозы и в целом травматические неврозы Фрейд также рассматривал в экономическом аспекте, полагая, что они вызваны слишком интенсивным шоком, волной возбуждения, перехлестывающей возможности отдельного человека.