Что-то случилось… Джеки! Джеки умер по дороге из Компэки-Плаза… А потом ебаный сучий Декс стрелял ему, Ви, в голову, и он, кажется, тоже умер…

- Нет, ты еще в мире живых, – Сильверхенд звучал так же приглушенно, нереалистично, издалека. Без присущих ему обычно ярких интонаций. Кроме, разве что, блеклых горечи, облегчения и… вины? Джонни. Рокербой тоже был мертв… А еще он сходил с ума – нужно было коснуться, убедить, вернуть его, и было что-то еще важное… Соло упорно уцепился за этот родной, любимый голос, привычно согревший заходящееся сердце теплой волной, неимоверными усилиями пытаясь упрямо вытащить себя из вязкого вакуума и липнущего мрака. Он не мог позволить себе подыхать сейчас, потому что… Потому что… Что-то было еще нужно сделать… Что-то было необходимо… Что-то он обещал… Он должен был… Микоши. Разъеб. Арасака-Тауэр. Вялые зачатки паники сменились искрой знакомой непреклонности, как будто Ви, как и обычно, подпитывался от родного низкого бархатистого голоса. – Пока что.

Оптика подключилась неожиданно, напугав отрисовавшейся в ореоле угрожающих красных рваных помех и артефактов картинкой. Видимость была только по центру, с краев все пожирали алые жадные нити, срастающиеся в рябь, свойственную обычно безнадежно загнувшимся мониторам – квадраты, прямоугольники, вбивающиеся сваями и балками толстые полосы.

Удивление вызвал и проявившийся визуал. Вместо ожидаемого наемником ребристого пола лифта «Углей» перед глазами оказался металлический поднос, заваленный инструментами рипера. Щетинились, кривились и плыли объемами и размерами щипцы, зажимы, острые иглы, скальпели и остальные малоизвестные наемнику приблуды, погребенные под окровавленными салфетками. И он отстраненно, очень устало и обессиленно охуел, озадачившись внутренне двумя вопросами: как он сюда попал и с него ли это натекло?

- Тише, тише, – утешающие ласковые интонации опознались с трудом, не сразу, – сначала Ви даже рефлекторно попытался было дернуться к кобуре, но сигнал от мозга к конечностям не пошел, тело осталось тяжелым, недвижимым. Звук хотя бы прекратил тошнотворно слоиться, выполз на передний план, стал более плоским, привычным. Вик… Негромкие, вкрадчивые увещевания, обычно заготовленные для страдальцев, приползающих на последнем издыхании к нему в кресло в поисках помощи, в его талантливые заботливые руки. Если соло каким-то чудом оказался в его клинике, то, кажется, ситуация выправляется, не так ли?.. Вектор, как и всегда, поставит его на ноги в два счета, ведь правда? Но как бы Ви ни хотел взбодрить себя этими мыслями, он четко понимал, что с ним что-то крайне не в порядке, фатально, непоправимо. Будь честен, будь реалистичен… Хотя бы перед самим собой, парень. Давай, смелее. Ему пиздец? – Лучше не двигайся.

- Вик? – голосовые связки не слушались, хрипели, скрежетали, во рту было сухо, как в ебаных Пустошах после двух недель без дождя. Шепот вышел сорванным, в бронхах изводяще клокотало.

Напрягаясь до предела, наемник старался повернуть тяжеленную голову, приподнять ее, одержимый острым желанием привычно найти взглядом Джонни, но организм решительно и без вариантов послал его нахуй. Обзор опасно заволокло красным еще больше – марево почти сомкнулось на этот раз; вкус железа во рту усилился – кажется, горлом подтекала кровь. И тут, словно молнией, его шибанула объявившаяся из ниоткуда невыносимая боль – ударила в затылок, моментальным разрядом пролетела по позвоночнику, разливаясь по плечам, ниже, по ребрам, захватывая все недвижимое тело. Ви бы корчился, если бы мог шевелиться, но все, что было ему доступно – крепко на миг зажмуриться и сипло тихо застонать сквозь сжатые зубы.

- Больно, я знаю. Ты бредил, когда пришел, так что я накачал тебя бетагалоперидолом, – рипер, когда соло сдюжил переместить взгляд сухих горящих глаз, обнаружился на своем традиционном месте, рядом с креслом, у мониторов. Посматривал на Ви исподлобья, невесело. – Но светочувствительность – это хороший знак. Зрительные нервы не повреждены.

Светочувствительность – это было слабо сказано. Яркий белый свет ламп, беспощадно хуяривший сверху, прямо-таки вонзался наемнику через оптику в пылающий мозг, ощущался колюче, почти физически болезненно.

- Голова… – Ви хотел договорить, что башка его вот-вот, кажется, снова взорвется и на этот раз, возможно, зрительным нервам-таки придет конец, но договорить не смог, издав новый еле слышный стон. Темнота нахлынула опять вязкой волной, грозя поглотить его целиком, но алые, тянущиеся из углов обзора нити-щупальца начали тонуть в ней, отползали, огрызались теперь короткими голодными рывками.

- Я сейчас стабилизирую твой биочип, – пальцы Вика замелькали по сенсорному экрану, а соло внутренне подивился отрешенно тому, что это, сука, еще, оказывается, возможно.

- Такое чувство… – просипел, закашлявшись, Ви, но фразу закончить не смог, сколько ни пытался заставить голосовые связки выплюнуть остальные слова. Да что за пиздец?.. Боль поглощала его, накатывала новыми и новыми волнами. В какой-то момент наемнику даже почудилось, что с ней можно подружиться и начать сосуществование, если агония пойдет на переговоры и готова впиваться совсем уж невыносимыми всплесками пореже. На общий уровень ада Ви уже был согласен, сдаваясь.

- Будто кто-то пробивал твоей головой асфальт? – да, Вектор отлично обрисовал ситуацию. Можно было бы для уточнения добавить, что головой его пробивали дорожное покрытие, бросая этажа этак с двадцатого, но в общих чертах сравнение было прекрасным. В точку, блять. В мозгу его, наверное, не было неповрежденных точек вовсе. Он разваливался на мелкие острые черепки, и из него силилась выплеснуться горяченная обжигающая лава. Но, сколько ни пыталась, все равно прискорбно оставалась внутри, колыхалась, заливая глаза, сжигая мозг.

- Как… Как я сюда попал? – ну охуеть победа, теперь можно и отпраздновать: удалось закончить оформленный вопрос! Может быть, соло вовсе и не так безнадежен, как предательское тело пытается ему тут втирать. Или рипер-таки именно к этому моменту смог подкрутить гормональный шторм, разрывающий Ви изнутри, крушащий в щепки его организм. Что более реалистично, наверняка.

- Приполз на последнем издыхании, испугал Мисти до полусмерти, – голос Виктора был хотя и мягким, но осуждающим. Наемник ни черта не помнил, как добирался сюда. Ни проблеска, ни завалящей картиночки, ни куцей мысли. – Скинул со стола пациента, которого я оперировал… И потребовал, чтобы я занялся тобой.

А вот тут стиль поведения был знакомым, да. Можно было дальше не гадать, кто взял на себя управление и выручил их задницу в очередной раз. С такой решительностью, целеустремленностью и наглостью спасать их мог только рокер, не терпевший на своем пути никаких помех, не признававший никакой вежливости, препон и уважительных, блять, танцев. Дело жизни и смерти есть дело жизни и смерти – остальные могут удавиться, если невмоготу. Спасибо, что махать стволом на Вика не начал. Не начал же?..

- Скажи, что это был твой ангел-хранитель, – раздался хриплый шепот из темноты справа – тихий, саркастичный, ядовитый, наполненный непередаваемыми горечью и ненавистью к себе.

Судя по тому, что рассказал Вектор, тело было на самой грани смерти. Как Сильверхенд умудрился добраться сюда? На каком упрямстве, на каких внутренних резервах? Что испытывал в процессе при условии, что Ви перед отключкой его состояние казалось просто несносным – проще сдохнуть, блять, на месте, чем выносить эти мучения?

Напрягаясь, соло, шипя от боли, с неописуемым трудом исхитрился все-таки повернуть голову на звук родного, такого знакомого ядовитого голоса. Затекшая шея хрустнула. Ви моргнул, вглядываясь во мрак, пока не полыхнуло привычно голубым цифровым шумом. Оптика с пробуксовкой, но все же откалибровалась, приспособилась к освещению, выдав картинку. Рокербой стоял, привалившись плечом к одному из шкафчиков в отдалении – руки скрещены на груди, голова опущена низко, темные пряди частично закрывают лицо. Выражения из-за бесящего тумана, все еще не желающего расползаться, не разобрать.