Он не плакал, когда умер Джеки, хотя был оглушен, был раздавлен, почти уничтожен горем. Он упрямо сжал челюсти и сдержался, когда отмучилась от надрывного, вызванного химическим отравлением кашля и скончалась его мать. Он, сука, нажрался до полусмерти, съебал в темный закоулок, разбил все кулаки о грязную стену, хрипел и орал, но глаза его оставались сухими!
Когда он плакал в последний раз? Кажется, ему было пятнадцать. И это было от злости, блять! По глупости он втянулся в тупейшую заваруху, его закономерно кинули и вместо ожидаемой прибыли от дельца он остался без эдди, с разбитым в кровищу ебалом и очередной горькой наукой на будущее. И очковал к тому же пиздовать домой с такой красивой рожей, расстраивать и так заебанную многочисленными заботами мать.
Так какого хуя сейчас?!
Раз за разом содрогаясь от рыданий, наемник утирал и утирал лицо о плечо, но ничего не мог с собой поделать. Он оплакивал Джеки, он оплакивал мать, он оплакивал то, что ему только предстояло потерять: самое невыносимое, безбрежное и необходимое счастье. Давился бескрайним горем. Плюнув на все, хрипел, позволил себе все, выл, задыхаясь всхлипами. И ощущал, как невозможный отравлявший его яд безумия отступает, покидает медленно его тело, отпуская его измученный мозг.
Судороги и дрожь, сотрясавшие его тело, постепенно теряли в интенсивности, пока не сошли на нет. Глотку отпустило, дышалось легче. Последними закончились уже беззвучные слезы. Но Ви все сидел, ссутулившись, опустив ладони и голову меж коленей, тупо пялился в полумраке на песок и мелкие камни под собой, сглатывал вязкую слюну – оглушенный, опустошенный, почти звенящий от тишины и вакуума внутри. Сумасшедше терзавший его последние дни припев Chippin’ In наконец-то заткнулся. Мокрое лицо подсыхало на легком ночном ветру.
И соло принимал происходящее. Сначала по частям, потом упрямо и с усилием складывая эти куски в единое целое, собирая печальную, безвыходную картину. Им досталось то, что выкинула, видимо, спьяну или обдолбавшись вкрай судьба. История изначально была слишком сумасшедшей для того, чтобы предусматривать счастливый конец. Не в его, Ви, силах было что-то изменить. Он не имел прав на свободу воли рокера, не имел ни малейшего блядского права запихивать его в свое тело насильно, если Сильверхенд хотел, чтобы наемник и дальше жил. И Ви должен был уважать его решение, если любил и ценил его.
Качнувшись, соло поднялся на все еще трясущиеся ноги и утер лицо футболкой. Пустота и какая-то неполноценность резанули вновь, рождая внутри острое желание оказаться сейчас рядом с рокербоем. Возможно, им оставалось меньше суток на двоих. И, кажется, теперь Ви, выпотрошенный начисто, был готов попрощаться без унизительных истерик и неподобающих мыслей. Не портить последние драгоценные часы. Необходимость почувствовать присутствие Джонни, его обжигающий огонь, его энергию хотя и становилась почти неудержимой, но не рождала недавнего безумия. И наемник криво ухмыльнулся все еще подрагивающими губами, ощущая, как приятно и успокаивающе наплывает на него пробуждение и возвращение сознания рокера.
И тот проявился, когда вызванная по автонавигации соло Javelina припарковалась рядом. Отрисовался в голубых помехах, яростный и возмущенный, сходу резким движением выбрасывая вперед живую руку, метя ухватить Ви то ли за плечо, то ли за горло, чтобы тряхнуть от души, но соло уже знал, предугадывал буквально всеми синапсами и его появление, и рывок, – между ними не оставалось практически никакой разницы, они были уже почти полностью едины, – и отбил ладонь в сторону.
- Какого хуя, Ви?! – видимо, Сильверхенд настолько не предвидел, что Ви окажет сопротивление, что не успел даже среагировать и стать, как обычно в таких случаях, нематериальным. Предплечье наемника столкнулось со вполне себе осязаемой плотью. – Не поделишься, что за ебанину ты творишь?
- Прости меня, Джонни… Хотя бы раз просто, блять, прости меня без вопросов, и поедем домой, – хрипло выдохнув, Ви бессильно качнулся вперед и обхватил рокербоя за плечи, задыхаясь от идиотского, переполняющего счастья. Джонни остался стоять недвижимо, но по напряжению его плеч чувствовалась озадаченность. А соло, прижимая к себе рокера крепче, восторженно вбирал шквал вернувшихся запахов, среди которых господствовали восхитительные ароматы кожи, хрома и никотина. Металлическая ладонь Сильверхенда неуверенно хлопнула его по спине. И Ви добавил неуместно, но искренне, из самых глубин души. – Я пиздец как скучал.
Комментарий к Get ready 'cause here we go Офигенная иллюстрация к главе авторства BananaLover: https://ibb.co/vmdn9Cw
====== I’d trade it all for your sweet embrace ======
Комментарий к I'd trade it all for your sweet embrace Примечание для Marizza Tyler: на всякий случай – не читать НИГДЕ хД
После оглушающей прогулки в невыносимом одиночестве по Пустошам присутствие Сильверхенда, четкое осознание его существования и близости омывало душу Ви словно теплой исцеляющей волной. Без преувеличения – он блаженствовал, пребывая в восхитительной целостности, правильности. Наемник был бесконечно счастлив, даже учитывая все, что пыталось навалиться извне, весь тот мутный осадок, что еще бултыхался где-то на дне его сознания.
Не мог отвести глаз от сильной грациозной фигуры, когда они уселись в тачку и рокербой привычно и небрежно закинул свои скрещенные бесподобные, идеальные ноги на торпеду, втянул полной грудью через нос воздух, яростно раздув тонкие ноздри, и выдохнул медленно, явно стараясь усмирить свои злость, возмущение и любопытство, заставить себя молчать и не спрашивать. И Ви был ему неебически благодарен за эти столь несвойственные рокербою усилия.
- Хули пялишься, мудила восторженный? – что же… заслуженно. «Восторженного мудилу» соло пропустил мимо ушей. Щелкнув зажигалкой, Джонни прикурил, склонив голову – огонек отразился в стеклах авиаторов, приглушенно блеснул на черных прядях – и откинулся на сидении. – Ты ж домой вроде хотел, так заводи.
Пока Quadra-66 с натугой одолевала бездорожье, Ви, сосредоточенно щурившийся на расстилающиеся впереди кочки и растительность, грозившие повредить тачку, буквально всей шкурой чувствовал, что рокер на него глядит. Безотрывно, ничуть этого не скрывая. В башку толкнулась опасливая мысль о том, что, возможно, Сильверхенд в своей манере снова подумал и изменил решение относительно ситуации. И вот-вот, быть может, домыслит до конца, достаточно проникнется священной яростью и херанет какую-нибудь ебанину в своем диком стиле. Серьезно, с рокербоя бы запросто сталось. Передумывал он настолько свободно, что было даже возмутительно. Собрав смелость в кулак, наемник позволил себе настороженно скосить глаза в сторону Джонни.
Тот сидел, устроившись удобно и изящно, изогнувшись в пояснице, привалившись спиной к дверце, и рассматривал Ви словно, блять, интереснейший фильм или какой древний интригующий экспонат в музее – с видом прошаренного ценителя, в целом удовлетворенного картиной, но четко осознающего все малоприметные изъяны. Мазнул взглядом по шее, плечам, по линии бицепсов. Соло непроизвольно передернулся, буквально физически ощущая теплые линии, отрисовывающиеся под кожей.
- Че? – решился наконец-то уронить Ви, осознавая, что от пристального этого внимания темных прищуренных глаз его по позвоночнику продирает жар, опускаясь куда-то в область поясницы, а затем привычно перемещаясь в низ живота.
- Скучал, говоришь? – дернув как-то слишком уж многообещающе уголком губ, рокер лениво развел колени, не снимая ног с торпеды, и пиздецки горячим, пошлым, но поразительно естественным движением огладил пах и лобок через штаны. Скрипнула кожа, когда пальцы его коснулись очертаний приподнявшегося члена, сжались грубовато. И наемника перетряхнуло, будто бы не себя, а его сейчас ласкал Сильверхенд. Нет, блять, правда, Ви физически ощутил прикосновения к собственному телу, хотя ладонь рокербоя проходилась сейчас по внутренней стороне его же бедра.
