Ви был счастлив. Счастлив без каких-либо мутных примесей целых пять минут. И рокер улыбался наемнику так, словно Ви, блять, был ему то ли Малорианом, то ли поршиком, то ли перекочевал для Сильверхенда в разряд природных явлений, сродни грозе в Пустошах. И соло чуть грудь не разрывало от этих эмоций. Хотелось либо заходиться в какой-то дурацкой смеховой истерике – хохотать до колик в животе, как умеют только безумные в своей искренности дети, либо смахивать идиотскую непрошеную восторженную слезу. Никогда Ви не умел для себя раскладывать эмоции на составляющие. Но это было запредельно восхитительно. Почти как то, что он испытывал к рокербою.
Но вагонетка замедляла свой бег и поездка, как и все прекрасное в этой жизни, подходила к концу.
А наемник смотрел в родное любимое лицо и улыбался радостно. И был счастлив до предела.
И улыбался.
И был счастлив.
Улыбался.
Был счастлив до предела.
Дрожал, блять, от восторга.
Пока ему не захотелось резко, одним движением достать Малориан и вышибить себе мозги.
И тогда в первый раз он запустил у себя в сознании зацикленный по кругу припев Chippin’ In.
Комментарий к C-can you feel it? Офигенная иллюстрация к главе авторства BananaLover: https://ibb.co/CKdz0bh
====== Can you touch it? ======
Помещение, которое когда-то планировалось как спортивный зал, занимало нехилую часть торца здания так и не распахнувшей свои двери посетителям торговой галереи. К ожидаемому открытию успели завезти и тренажеры, и прочий инвентарь, и всякую химию. И все это покрывалось слоем пыли, пока сюда не набежала банда Животных, которые славно успели отполировать железо, а потом Ви вынес их на свет божий вперед ногами по заказу вудуистов.
Сейчас же в просторный зал народу набилось – что сельдей в бочке. Людская толпа колыхалась, дышала, перемещалась, гомонила, кучковалась особенно плотно в углу, где у стоек с рекламными плакатами был уважительно установлен стул, окруженный ограждениями. Понятное дело для кого. Самого Бритву за фанатами было не видать.
- Поздороваемся со звездуном? – хищно и ядовито оскалился Сильверхенд, сдвигая средним пальцем авиаторы на кончик носа, глядя на Ви исподлобья, зло и весело.
Посмотреть на действующего чемпиона вживую было интересно. В записи-то наемник на него нагляделся до тошноты. Умел бы рисовать – мог бы изобразить все эти зверские черты по памяти, ей-богу.
Протолкавшись через толпу, Ви протиснулся в первый ряд и там замер, с любопытством рассматривая Бритву, чувствуя себя сопливым пацаном на первой в жизни ярмарке в Джапан-Тауне. В отличие от рокербоя, соло был расположен вполне себе благодушно: прогулка по побережью и головокружительная поездка на американских горках настроили его в итоге на достаточно мирный лад. И так было, пока чемпион не раскрыл рот и не уронил высокомерную фразу.
- Автографы даю после боя, малыш, – будущий соперник прищурился свысока, пренебрежительно, невыносимо нагло, так, что в груди у Ви полыхнуло как-то нехарактерно, но очень уж знакомо. А от выбранного мужиком снисходительного обращения продрало горячей яростной волной по всему хребту – от позвонка к позвонку.
Бритва был, без преувеличения, огромен: раза в полтора шире наемника и выше минимум на голову; упакован дорогущими имплантами почти до состояния борга, так, как Ви никогда бы не рискнул себя апгрейдить, боясь потерять человечность или словить приступ киберпсихоза, хотя и он был напихан хромом вполне значительно.
На миг картинка поплыла, и в мощных очертаниях Бритвы соло увидел совсем другое существо – чудовище, которое он давно хотел разорвать голыми руками, уничтожить с особой жестокостью, изломать во всех возможных и невозможных вариациях, разобрать на ебаные запчасти, спалить, блять, в радиоактивный пепел! И даже этого было бы мало!
«А я тебе говорил, малыш? Говорил, что я тебя однажды прикончу».
Смэшер. Мышцы плеч Ви закаменели, пальцы скрещенных на груди рук сжались в кулаки, а мир вокруг качнулся на секунду, пока сердце зашлось в яростном ритме.
- Ну что, Ви, и дальше будешь играть в самурая или отнесешься уже наконец-то к этому мудачине как к противнику, а не как к своей подружке по литературному клубу, с которой вы только вчера заплетали друг другу косички? – проявившись за спиной вольготно раскинувшегося на кажущемся мелковатым стуле-троне, фыркнул Джонни, презрительно вздернув уголок губ. Рядом с этой горой мускулов даже сам рокер с его широкими плечами и ростом повыше Ви казался точеным и изящным, словно катана рядом с мясницким тесаком.
- Да? – отойдя от первой мутной вспышки гнева, наемник иронично изогнул над темными очками одну бровь и усмехнулся криво, остро ощущая, насколько сейчас похож мимикой и интонациями на рокера. Массивное мудло, развалившееся расслабленно перед ним, широко понтово расставившее ноги, кажется, неимоверно перлось от себя самого и тащилось от своей популярности, что Лиззи Уиззи. Это было как-то запредельно жалко и даже немного смешно. – А я после боя обычно иду бухать.
- Это ты, что ль, Ви? Пф! – заинтересованно склонившись вперед, Бритва рассматривал своими горящими желтыми глазами Ви, явно недоумевая, что этот жилистый пацан с изможденной, но сияющей и подъебистой рожей вообще забыл в еще одной, блядь, Высшей лиге. Угу. Лиг развелось – плюнуть некуда. Все Высшие. И, что характерно, в каждой недоумевают, что соло со своим простецким хейвудским еблом забыл на их-то заоблачных золоченых высотах. – После боя тебе разве что больничка светит. Если сможешь собственные кости переломанными руками собрать.
Ох уж это банальное моральное давление. Ви только расплылся в более широкой улыбке, переглянувшись молча с Сильверхендом. Тот скалился так же, явно искренне потешаясь над простецкими угрозами чемпиона.
Можно было бы важно усесться на заботливо подставленный оргами второй стул, – и оказаться на одном уровне с чванливым хромированным засранцем, – но наемнику совершенно не хотелось отсвечивать лицом перед публикой. Он сюда пришел побеждать, а не торговать еблищем, поэтому, кивнув сопернику, Ви отступил обратно в толпу и оставшееся время предпочел провести, беседуя с Виком, которого моментально выцепил взглядом. Разве ж Вектор, сам в прошлом профессиональный боксер, мог пропустить бой за чемпионство?
И когда пришло время выходить на ринг, а публика взорвалась первыми предвкушающими приветственными воплями, наемник попрощался со своим рипером, обнял того за плечи напоследок и двинулся к помосту.
Уже перед тем, как миновать канаты, Ви оглянулся, привычно ища глазами рокербоя. Хотел подпитаться энергией, кивнуть уверенно, но Джонни оказался совсем рядом, прямо за спиной – протянул руку, ухватил коротко затылок соло живой ладонью и улыбнулся широко, энергично и яростно.
Восхитительно и просто – никакой раздражающей обеспокоенной хуйни с сожалениями, волнениями и испугом. Хотя не далее, чем полчаса назад рокер озабоченно вглядывался в его лицо и тревожился о его состоянии. Но то было полчаса назад, а это было сейчас. Большая разница. Теперь наступало время боя.
Ви четко ощущал в собственном сознании, – словно раскаленная дрожащая струна, до предела натянутая между ними, – как Сильверхенд в него верит, бешено и дико желает от всей души, чтобы наемник разорвал этого огроменного монстра пополам, уложил его на ринг, размазал по ограждению. Победил, выдрал это торжество. Не ради славы, ради чувства превозмогания самого себя, ради ощущения своей собственной охерительности, перешагивания через себя, вытягивания себя на новый блядский уровень. Через боль, кровь и пот.
Доказать себе, что ты лучше, чем мог когда-либо подумать. Не другим – себе. На других плевать. Что они там знают? Что чужой человек может понимать в тебе? Что у них на уме? Не похуй ли? Рокербоя никогда не волновало то, что думают о нем другие. Потому что, как бы банально и напыщенно это ни звучало, Джонни не думал о них вовсе. У него не было на это ни времени, ни желания. Ебанутая гениальная башка его, не знающая покоя, была забита куда более глобальными вопросами и идеями, чем чужое мнение. И теперь он учил этому наемника: существовать вне общественного суждения.
