Ликише бросил прощальный взгляд на высокие водонапорные башни дворца. На его трёхэтажные райские сады, что каскадом нависали над дворцом. Стоящие большие статуи богов, что оберегали мир над этими землями. Вспомнил самые счастливые минуты жизни и… ощутил его. Своё необыкновенное сокровище, которое неожиданно для него стало вести себя странно. Сначала треугольник, тетраэдр, разделился на многогранник, а после, пересекшись двумя треугольниками, переустроился в звездчатую форму и начал вращаться. Набирая обороты вокруг оси, звезда развернулась в сотни, а то и тысячи мелких частиц, подобно мозаике, образуя форму человека.

Ликише подозревал, что этот камень являлся кому-то тюрьмой и этот кто-то был похож на человека. То есть тело принадлежало человеку, но его лицо, точнее, морда жуткой твари, не подходило ни одному из известных ему существ. Глубокие, черные глазные впадины, в которых едва пробивались крошечные глазки, больше напоминали тёмные. Необычно белая кожа напоминала варёную смесь с сотнями рубцов и отёков, будто бы в своё время узник камня варился в кипящей смоле. То ли человек, то ли монстр, но однозначно узник, излучал сильную магию, ровно как то заклинание, которое отражалось на его мантии из грубой шерсти. Эти необыкновенные знаки то и дело двигались, точно в танцевальном ритме, повторяя заклинание, которое невозможно было прочесть. Подобными знаниями мог владеть только бог или какой-либо сильный дух, о котором никто не знает или не помнит. Но как такое может быть, ведь с этим узником Ликише испытывал странную связь, словно их сплетала невидимая нить.

Но что же могло сроднить двух незнакомых друг другу людей? И главное, как?

После того как Ликише рассмотрел узника, он наконец решил завязать разговор первым:

– Добрый день, узник!

– Ну, здравствуй, спаситель, – ответил узник, заглатывая сладкий вкус свободы, бросив на парня оценивающий взгляд.

Узник, чья магия одним поднятием руки заставила утихомирить напуганных зверей, с нескрываемым интересом смотрел на спасителя. Волосы, заплетённые в тугую косу, концом кaсались пояса и не были обрезаны – одна из примет недавнего совершеннолетия. А это могло значить, что юнец только что стал магом. Никаких отличительных знаков на нем не было, и к какому роду он принадлежал, остаётся только гадать. Старый набитый мешок и рваная рубаха валялись под ногами, а натянутые штаны вот-вот разойдутся по швам. Со стороны он был похож на раба-мага, добывающего медный кругляш, убирая в сарае. Однако этот маг смог разрушить проклятие камня и открыть его. Узник хотел уже покончить с юнцом, сделать это как можно быстрее, чтобы тому не пришлось ощутить никакой боли, а после отправиться к своему заклятому врагу. Наказать того, кто упёк его в тёмное пространство на пятьдесят лет.

Всё же от грубой ошибки его остерегла и другая мысль: кто этот мальчишка?

– Помню время, – начал узник, – когда мои последователи и жрецы резали своих жертв ради того, чтобы оживить тетраэдр. Сотни смертей и море крови, мука из людских костей былa рассеяна по воздуху, призывая высшие силы. Предсмертные стоны мужчин и женщин потрясли этот жалкий мир! Сколько ни бились величайшие умы, он не поддавался им! Но ты… тебе хватило одного дыхания! Одной тёплой руки! Может быть, это неудачная шутка со стороны моих недругов? Если это так, то я буду медленно выворачивать твою шею, и ты познаешь неведомую ранее тебе боль! Или заставлю тебя страдать, как не страдал ни один человек в этом проклятом мире! Говори, мальчик, кто ты?

– Нет, пленник камня, – спокойным тоном ответил юноша. – Я раскрыл этот камень совершенно случайно. Я надеялся, что не стану магом и хотел было бежать из города, а теперь мне не дожить до утра. С лёгкостью меня поймают святозары и упекут в чёрный каземат. Мне нет смысла бежать, пустая трата времени. Тем не менее мне интересно, кто ты? И как попал сюда?

– Я ужас людей, я их страх и смерть! – придавая своему голосу эпичность, узник представился. – Я и есть орудие хаоса! Истинный кошмар! Сосуд для божественного духа мести. Преданный родным братом и моим народом. Меня упрятали в тетраэдре благодаря хитрому лукавцу. Я мог быть вашим сарфином! Ириль по праву наследия мой! Это мои наследники должны были осчастливить эти края, но нечестивец украл это право! Мой родной брат не является тем, за кого себя выдаёт! Только истинный Змееносец по праву должен восседать на троне Змеиной долины. Ириля!

– Ириля давно нет, – оборвал узника Ликише, нисколько не страшась жуткого лица собеседника. – Мы в Мириде. Это дворец сарфина, и здесь родились корсей и я.

– Ириля больше нет? – едва слышно прошипел колдун. – Этот нечестивец cровнял с землёй мой город?

– Нет! Ириль существует, но не в таком величии, как было написано в книгах. Это край наших предков? Альхидов?

– Наших? Так ты из рода Асхаев – Данов? Ты наследник?

– Да, но я не тот наследник, и я не стану сарфином. – От стыда у парня загорелись щеки и заметно пoyтих голос. – Я даже не корсей.

– Двое? – Прекрасная новость обрадовала собеседника. Похоже, история повторяется. Тогда колдун решил разобраться в непростой ситуации. – Если ты не корсей, но относишься к нашему роду, oтветь, как зовут твоего отца?

– Коссей Гадесаис, сын сарфина Аллеля, – ответил парень. – Сын наложницы и альхида, а моя мать – коссея Фрийя, дочь богатого торговца Ативтолия Саржи из города Диадон. Она так же не маг. Время магов уходит, к власти в этом мире пришли миряне.

– Коссеи? Время магов? Что ты такое говоришь, мальчишка?

– Мой отец не маг, но он сын правителя Аллеля. Этот титул узаконили недавно, когда в семье магов рождаются дети без магии. Эти высокомерные превалиры Мириды придумали титул для немагов. Известный борец за правду превалир Изимат и его брат Сихей – управленцы Дома Невест для Данов. Они сами решили избавить Мириду от бесчестья, но с полгода назад Изимат ушёл в мир предков. Я думаю это из-за Лютоса Великолепного. Он не хотел, чтобы его короновали, ведь он тоже не маг.

– Таким образом, ты остаёшься наследником? Ты же маг?

– Меня даже по имени не называют, не то что признать корсеем. Как только Аллеля не станет, Лютос все равно станет сарфином Мириды. Время магов уходит, – повторил мальчик.

– Зна-а-ачит, ты вто-орой сын? – Сердце узника ликовало. О лучшем сюжете он и мечтать не мог. В голове уже сложился план мести, и он был готов к первым действиям, но остался один вопрос, что его терзал все годы заточения: – А кто же эта наложница Аллеля?

– Бабушку звали Вивея из Добрых полей, но ее давно нет, – ответил юноша. – Она умерла.

Новость сильно шокировала узника, хотя невозможно было предугадать его чувства. Лицо страшно смешалось в мешаную белую пузыристую массу. Стянутый уголок рта едва слышно издал жалостный стон. На месте лобных складок собрался мясистый сгусток наростов. Руки тряслись, сжимаясь в большие кулаки. Голос изменился. На месте Ликише любой другой парень или взрослый мужчина должен со страхом бежать без оглядки, но Ликише с любопытством всматривался в вымученное лицо узника.

– Не дождалась! Не выдержала! – С трудом подавив боль в сердце, узник обратился к собеседнику: – Скажи, мальчишка, где ты нашёл этот камень?