Но другая часть кричала, что маги уже все для себя решили и без железных оснований они бы не пришли в наш дом.

– Не бойся, Мальта, – сказал мужчина. – Мы служим королю и королевству, каждый в меру своих сил и талантов. Это достойное дело, а все остальное – предрассудки. Нет ничего дурного, чтобы ступить на путь магии. Тем более это предопределено судьбой.

– Вещи! Нужно же собрать какие-то вещи, – медленно сказала мама.

– Ничего не нужно, – резко сказала женщина, и в ее голосе зазвучали металлические нотки. – У Мальты будет все необходимое. Пора, мы и так потеряли много времени. Попрощайся с семьей.

Я по очереди обняла маму, Джея и Кристу, все еще не в силах поверить в происходящее.

– Обещай, что будешь нам писать, – сказала Криста и прошептала, чтобы никто не услышал, – разузнай о нем побольше.

– Хорошо.

Я постаралась улыбнуться:

– Что ж… до свидания. Спорю, я вернусь, вы еще даже соскучиться не успеете, – и посмотрев на мага, спросила: – Вы позволите мне попрощаться с отцом? Он там, наверху.

Тот кивнул.

Когда я стала подниматься по лестнице, то оказалось, что магичка идет за мной следом:

– Я не убегу.

Она взглянула с недоверчивой ухмылкой.

– Мало ли что взбредет тебе в голову. Не собираюсь за тобой гоняться весь вечер.

Папа лежал, откинувшись на подушки, он был бледен и как-то разом постарел.

– До свидания, папа, – тихо сказала я.

Он не ответил, лишь ресницы чуть дрогнули. Не уверена, что он вообще меня слышал.

– Ну, все, напрощалась. Хватит.

Женщина цепко схватила меня за рукав. Пальцы у нее были холодные, я почувствовала это даже через ткань платья. Она повлекла меня за собой так быстро, что я едва не упала.

– Счастливо оставаться, – сказала она маме, которая стояла застывшая и печальная. – Радуйтесь, что наш добрый король позаботится о вашей дочурке. Не придется кормить лишний рот.

– Лин, – тихо осадил ее маг.

И мы покинули дом втроем.

На улице ждала запряженная четверкой лошадей черная карета с семиконечной звездой на дверце.

Сидение издавало целую череду скрипов и стонов, стоило хоть немного пошевелиться. Маги расположились напротив.

Карета тронулась.

Окна были плотно завешены, так что мне оставалось только рассматривать своих спутников.

– Не ерзай! – раздраженно бросила магичка.

Она производила неприятное впечатление: взгляд у нее был такой, как будто она обижена на весь свет, а я переполнила чашу ненависти одним своим существованием. А вот мужчина казался спокойнее.

– Ненавижу «ходить по грибы», – сказала она магу.

– Все прошло хорошо, – ответил он, – без слез и лишней суеты.

– Не стоило расшаркиваться с этими… Мы имеем права забрать ее, и с чего ты вздумал отменить штраф. Ты слишком мягок, Захария. Это отвратительно.

Злая гримаса сделала ее совершенно уродливой.

Мага же ее резкий тон совсем не смутил, и он спокойно сказал:

– Мы отрываем детей от их семей. Как бы ты себя почувствовала, если бы пришлось отдать своего ребенка неизвестно куда? Больше сострадания, Лин. Зачем быть жестокой там, где это совсем не нужно.

– Ага, именно поэтому ты наложил чары на мамашу.

Что? Он заколдовал маму?

– Это были не чары, а легкое успокаивающее воздействие, которое поможет смягчить удар.

А Лин продолжала, словно не слышала его последнюю реплику:

– И потом, почему же «неизвестно куда», очень даже известно. К магам! К магам! Она отправляется.

Лин захохотала. Жутко. Совсем не весело.

Маг ткнул ее локтем под ребра:

– Ты ее пугаешь. Возьми себя в руки.

Она полезла в карман мантии, достала маленькую железную трубочку, заткнутую миниатюрной пробкой на цепочке. Лин ногтем откупорила этот странный сосуд и высыпала несколько красноватых кристалликов себе на руку между большим и указательным пальцами. Потом с шумом втянула кристаллики носом.

Перехватив мой удивленный взгляд, она пояснила:

– Это лекарство. Очень помогает от тягот жизни.

Захария нахмурился, но промолчал.

Я почувствовала, что сейчас стала свидетелем чего-то нехорошего и запретного, даже по меркам магов.

Магичка же закрыла глаза и откинулась на сидение. Выглядела она так, будто спит и видит радужный сон.

У меня в голове теснились сотни вопросов.

– Мальта, – сказал маг, – я попрошу тебя никому не рассказывать о том, что ты только что увидела.

Голос у него был такой, что я понимала: после его просьбы желания болтать не возникнет. Никакой угрозы, а просто как отрезало желание с кем-то делиться полученными сведениями.

– Можно спросить, куда вы меня везете? И если выяснится, что я не маг, смогу ли я сразу вернуться домой?

Выпалила и испугалась, вдруг Захария разозлится. Я же ничего не знаю об их этикете. И как у магов принято себя вести? Обращаются они друг к другу довольно фамильярно, просто по именам, никаких «господин», «госпожа», не говоря уже о титулах. У меня закралось подозрение, что у этих двоих довольно близкие отношения.

– Почему бы не скоротать время в дороге, – ответил Захария и улыбнулся, тепло и открыто, так, что на душе сразу же сделалось хорошо и легко. – Мы едем в Пепельные башни, там оценят, насколько сильна магия в твоей крови.

– Пепельные?

– Это название замка. Одна из четырех больших цитаделей магов Миравингии.

– А если я окажусь недостаточно сильной, то меня отпустят? – не сдавалась я. – И почему вы так уверены, что я…

– Для этого есть основания, – уклончиво ответил Захария. – Возвращаясь к твоему первому вопросу. Да, случается, что магическая искра оказывается совсем слабой и наши наставники никак не могут ни усилить дар, ни придать ему форму, тогда человек возвращается к обычной жизни.

Только я обрадовалась, как он продолжил:

– Однако это большая редкость, чтобы мы не смогли ничего сделать. Магов очень мало, мы дорожим теми, кого удалось отыскать. И потом среди нас не все могут двигать горы, – он улыбнулся.

Видимо, это была шутка. И я тоже растянула губы в улыбке из вежливости.

– Не волнуйся. Тебя обучат обращаться со своим даром. Сначала никто не умеет. Встречаются самородки, но им тоже необходимо придать форму. Умеешь читать?

– Да, конечно. Мы с братом и сестрой посещали уроки.

– Похоже, твои родители – люди открытых взглядов, – похвалил маг, – значит, тебе будет проще, не придется учиться читать и писать.

– Вы думаете, я «вещательница»?

– Скажи мне, Мальта, до того, как ты перепугала Ллосов своим… эм… своими словами, с тобой случалось нечто подобное?

Я обещала родителям, что никогда не буду рассказывать о том, что наговорила о короле. И если вскроется, что мы не заявили об этом, маг может передумать насчет штрафа.

– Нет, – быстро сказала я, – ничего такого.

Лин всхрапнула и что-то неразборчиво пробормотала.

– А по-моему, ты лукавишь, – сказал маг. – Пока довольно вопросов, отдохни.

Сам он немедленно последовал своему совету, устроился поудобнее и закрыл глаза, всем своим видом говоря: меня не беспокоить.

Я придвинулась поближе к окну и слегка отодвинула штору. Мы проезжали районы городской бедноты, где убогие серые лачуги теснились друг к другу, а улочки представляли собой хаотичную переплетенную паутину. Никогда здесь не бывала.

Потом мы выбрались за пределы города и покатили по дороге. Куда ни кинь взгляд – поля. Изредка попадались фруктовые сады и аккуратные усадьбы.

Колеса монотонно поскрипывали. Кучер прищелкнул языком и лошади с рыси перешли на галоп. Карета убаюкивающе покачивалась.

Свет проникал в комнатенку с низким потолком через забранное решеткой оконце. Узкая кровать застелена серым грубым покрывалом, и на нем аккуратной стопкой сложена одежда. Тяжелая дубовая дверь отворилась и вошел совершенно голый парень. На запястьях у него красовались свежие бинты. Волосы были коротко и неровно острижены, как будто кто-то орудовал тупыми ножницами или цирюльник в прошлом стриг исключительно овец.