– Да они самые, женская и мужская, – подтвердил Андрей.

– А сквер каким стал, просто не узнать, – не переставал восхищаться Алексей Иванович.

– Вот здесь, в тени останови, – приказал Андрей вознице.

Экипаж остановился под прохладной тенью карагачей.

– Я быстро, схожу посмотрю, Михаил Федорович у себя ли? А вы, примите мое предложение, от этого зависит куда нам потом ехать, – сказал с надеждой в голосе Андрей и направился в женскую гимназию.

– Как ты Лизонька думаешь, согласиться нам на предложение Андрюши? – спросил Алексей Иванович, чьи мысли были на распутье.

– Если посмотреть с одной стороны, то оба варианта совершенно одинаковы. Как ни крути, в обоих случаях, это чужое жилье. С другой стороны, то Андрей Вячеславович прав, казенная квартира «холодная» и будет ли у нас с тобой время ее сделать уютной. А снимать жилье в обжитом доме, наверное, на данный момент будет верным решением, оно уже обжито, там наверняка уютно и нам будет легче привыкнуть к новым условиям жизни, – рассудила Лиза.

Алексей Иванович молчал, взвешивал, все «за» и «против».

Наконец из дверей вышел Андрей, за ним следом шел мужчина такого же возраста, как и Алексей Иванович, но по телосложению уступал ему, да и рост был пониже. Уже редеющая шевелюра и пенсне отражали отблески солнца. Седеющие усы и бородка, напомнили Лизе доктора Георгия Петровича. Это был директор Женской гимназии Михаил Федорович Дьяконов.

Алексей Иванович, увидев своего бывшего сокурсника и пошел к нему на встречу. Лиза осталась сидеть в коляске.

Мужчины обнялись и стали, что-то обсуждать. Андрей стоял спиной к Лизе, ноги у него были расставлены на ширине плеч, а руки скрещены за спиной.

Лиза изредка посматривала в его сторону, а он как будто почувствовав, каждый раз оборачивался, что приводило ее к раздражению на саму себя.

«Хватит на него смотреть, Лиза», – говорила она себе, но глаза, словно не слушая ее рассудка, опять и опять, смотрели на юношу.

Андрей, отдав честь, и пожав руку Михаилу Федоровичу, направился к коляске.

– Ну вот, как все превосходно складывается, Алексей Иванович согласился на моё предложение, – подойдя и облокотившись на коляску радостно сообщил Андрей Лизе.

Лиза промолчала.

– Елизавета Алексеевна, всё хочу спросить вас. А как вы решили стать сестрой милосердия, ведь я помню, вы мечтали учительствовать? – спросил Андрей.

Лиза удивленно посмотрела на Андрея и не понимала откуда он может знать, ведь никто еще, словом, про это не обмолвился.

– Вам папенька, сказали? – вопросом на вопрос, спросила Лиза.

– Ой, милая барышня, вы забыли, что вопросом на вопрос отвечать не прилично? – подтрунил Лизу Андрей.

Лиза немного смутилась и не нашла, что ответить.

– Я же вам сказал, что вы буквально через месяц будите знать здесь всех, обо всех и обо всем, – быстро сказал Андрей, заметив смущение Лизы.

– Да, вам кроме папеньки, никто не мог сказать про сие, – как будто поймав вора, сказала Лиза.

– На сей раз, вы глубоко ошибаетесь. Есть при Штабе Генерал-губернатора, вездесущая канцелярия, и при ней служит, буквально с первых дней, один замечательный человек, Федоров Георгий Павлович. Вот он мне и помог, правда предварительно пришлось повалятся в ногах, но важен конечный результат, – улыбаясь сказал Андрей.

– Не часто ли вам приходится в ногах валятся? – с ехидной улыбкой спросила Лиза.

– А что делать? Мой рост совсем не располагает к задушевным беседам, поэтому чтобы не выглядеть высокомерным, приходится иногда спускаться на землю, – отшутился Андрей.

– Вы хотите сказать, что уже до нашего приезда знали куда мы определены? – спросила Лиза.

– Конечно. Так почему, вы стали сестрой милосердия? – опять спросил Андрей.

– Потому что, милый мой Андрюшенька, у ее отца временами барахлит сердечко, – сказал подошедший Алексей Иванович и сел в коляску.

– Трогай, на Двенадцать тополей, – сказал Андрей, заняв свое место.

Коляска развернулась и поехала в обратном направлении.

– Андрюшенька, а это не возле пьян-базара? – спросил, немного насторожившись Алексей Иванович.

Андрей рассмеялся.

– В мое время, там кабаки и один срам был, – продолжал вспоминать Алексей Иванович.

– Да не переживайте вы так, сейчас это очень приличное место. Воскресенский или, как его сейчас называют Субботний базар, хотя в народе всё продолжают назвать по-старому, ничего общего с тем, о чем вы говорите, сейчас не имеет, я вас уверяю, – убеждал Андрей.

Коляска повернула на Московский проспект, проехала мимо Учительской семинарии и вновь повернула, на улицу Джизакскую. Сразу после моста через арык Чаули, красовалось двухэтажное кирпичное здание с огромным куполом. Перед входом на колонах возвышался балкон.

– Что это, – полюбопытствовал Алексей Иванович.

– «Колизей» господина Цинцадзе, – ответил Андрей.

– И что в нем дают? – спросил Алексей Иванович.

– Это, цирк и театр одновременно. Вот как только, кто из столичных приедут, я обязательно нам билеты достану, – пообещал Андрей

– Было бы замечательно. Не правда ли, Лизонька? – спросил Алексей Иванович у совершенно отрешенной Лизы.

– Да, хорошо, – ответила Лиза.

– У Елизаветы Алексеевны настроение в дороге растерялось, – пошутил Андрей.

Лиза посмотрела на Андрея и просто выдавила на лице улыбку, а сама подумала: «А не пошел бы ты к черту? Свалился на мою голову».

– Ну ничего сейчас доедем до места, отдохнете и на утро будите, как новенькая, – Андрей пытался вывести Лизу на разговор.

Лиза продолжала молчать. Она понимала, что необходимо взять себя в руки, но не могла никак совладать с собой, ей надо было время, чтобы прийти в себя и стать, как раньше, холодной и рассудительной. Но сейчас эти насмешливые васильковые глаза, напрочь выбивали ее из колеи. Она радовалась тому, что отец придается воспоминаниям, и тем самым отвлекает Андрея от нее.

Выехав на улицу Ирджарскую и проехав татарскую мечеть, Алексей Иванович заметно оживился.

– Ну вот и Воскресенский базар, – сообщил Андрей.

– Интересно, а мадам Жемчужникова, все также содержит кабаки в нем? – улыбнулся Алексей Иванович.

– Госпожа Жемчужникова, непотопляемая, – ответил Андрей и мужчины рассмеялись, только им понятной шутке.

– Я помню у неё были прелестные дочери, первые красавицы в Ташкенте, а после смерти их батюшки они стали самыми завидными невестами, – начал вспоминать Алексей Иванович.

– Старшая Александра Николаевна замужем за генералом Юденичем, а вот об Ольге Николаевне сведениями не располагаю, – ответил Андрей.

Коляска повернула возле пассажа купцов братьев Яушевых и до места прибытия оставалось буквально пара минут.

Дом стоял у дороги в непрерывной веренице таких же домов, иногда разделенных между собой деревянными воротами.

Крыльцо утопало в фасаде здания, подчеркнутое несколькими ступенями. По три окна равномерно распределились по обе стороны украшенные наличниками с рельефным орнаментом из лепнины.

– Ну вот и приехали, – сообщил радостно Андрей.

Он первым спрыгнул с коляски, затем спустился Алексей Иванович.

Из двери дома вышла женщина-прислуга.

– Здравствуйте господа хорошие! Милости просим, – радостно произнесла она, сразу направилась к коляске, чтобы помочь с вещами.

– А вот и наша Глашенька! – сказал Андрей.

Глашеньке было чуть за тридцать, длинные темно-русые волосы были собраны в косу. Ростом она была выше среднего и достаточно крепкого телосложения.

– Андрей Вячеславович, ну во-первых я не «ваша», а во-вторых, вы бы лучше барышне помогли спуститься, – сказала, немного бурча Глаша.

Андрей вместо того, чтобы просто подать Лизе руку, взял ее за талию и с легкостью пушинки, медленно опустил на землю.

– Да что, вы себе позволяете? Папа, ну хоть вы ему скажите? – возмутилась Лиза.

– Я думаю Лизонька, что Андрюша просто очень рад нас всех видеть, – улыбнулся Алексей Иванович и наклонился за чемоданом.