— Я думаю он каким-то образом поддерживает тело в устойчивом состоянии как Стиллиан, то есть афоантропос, — подойдя к Триксту и взяв его за плечи, начинает сжимать и продолжает, — но с помощью…

— Перевоплощения? — перебивает Майнбласт. — Я думаю Трикст может тебе много рассказать об этом. — Подходит и садится на стол, где стоит склянка с жидкостью, способная унести человека в далёкий транс.

— Что? — поражается старик. Хозяин дома молча слушает, позже кладёт нож и принимается ходить из стороны в сторону.

— А ты думаешь, что руки у меня чёрные из-за чего? — смотрит на мерзкие, больные пальцы.

— Как это… Я думал гниющие конечности — это норма для такого проклятия, ты ведь по сути мёртв, разве нет? — копается в бумагах. Речь поникшая и нервная, ведь он многое время посвящал изучению афоантропосов, читая большое количество литературы и расспрашивая людей. К сожалению, старику приходилось делать всё тихо и скрытно из-за чего не получалось собрать достаточно информации.

— Мой облик нестабилен, когда я без… в целом моя разновидность — "элела", то есть "волк" с еверабискха. Руки почерневшие такие, — тонет в собственной памяти и чувствах, — старые и грубые потому, что я скитался по морозу и… — покосившись. Глаза отправляются на серый грубо сделанный потолок, который освещается так, что хорошо видно весь неаккуратный рельеф, который давит на спокойствие. — Меня однажды лишили конечностей. — Кладёт одну руку на другую, потирая и почёсывая их. — И самое забавное, — усмехнувшись, — что видимо ты сейчас хочешь провести подобный опыт над Карвером, верно?

— То есть, людей ты не ешь, как эти… Остолопы с Портэлдо? — спрашивает Майнбласт с усмешкой. Старик стоит и изумленно слушает с приоткрытым ртом и упавшими уголками губ. Стиллиан улыбается и похихикает. Нервно ходит из стороны в сторону, пытаясь подобрать нужное слово. Ладонь падает на подбородок, и медленно поглаживает его.

— Вам волноваться не стоит, предупреждаю сразу! — останавливается и поднимает палец вверх. — Ем! — громко разносится по всему дому. Начинает стучать зубами, чтобы все слышали. — Как думаете, человеческая челюсть подходит для того чтобы жевать и рвать мясо? Сырое. Не особо. Поэтому я вам не опасен. К тому же, вы поймёте по мне, когда я голоден… Я живу с этим много лет, научился контролировать себя.

— Я думаю мясо оторвать можно, но очень сложно, — говорит Келемдар медленно и задумчиво, на что рассказчик поднимает палец указывая на старика. В глазах блеснула какая-то идея, не дающая ему покоя. Нервозность и тревожность его нарастает, он слушает, но не находит себе места.

— Точно! В этом то и дело! Я могу, но сложно. В обличии волка я могу разорвать любого, но, опять же, бояться нечего, к тому же, превращение это не обязательная часть моего голода, это лишь последствия.

— Это невозможно! — Келемдар в ярости отправляется на первый этаж, шумно ступая по лестнице, по звукам слышно, будто он выбивает перед собой дверь. Лица всех немного искривляются, ведь никто не ожидал такую реакцию.

— Ты явно его возбудил! — улыбается Майнбласт, ладонью закрывая лицо. — Садрос, значит и не мертвец? Такой же как ты, да? — на что Стиллиан лишь пожимает плечами.

— Я проверю нашего друга, оставайтесь здесь, — Уранн отправляется следом за стариком.

После того, как Келемдар покинул подвал, он заперся в комнате. Остальным ничего не оставалось делать, как отправиться отдыхать. Расстроенный старик, шаблоны которого были сломленны, никак не может уснуть. Сидит в выделенной ему комнатушке, перечитывая разные написанные им заметки. На столе, расположенным прямо под высоким окном, разложены бумаги, а рядом с ними стоит чернильница и старая грязная ручка. Глубокая ночь. Перед лицом восковые свечи, аккуратно освещающие лик уставшего безумца, пытающегося разгадать свои загадки, Садросом и Карвера. Иногда, он, облокачиваясь и смотря на тускло освещённый потолок, понимает, что из года в год видит один и тот же ночной пейзаж. Тугой взор бросается на окно — в пустоту. Пытаясь прорваться в глубь ночи и схватить разгадку, тот ударяется о собственное отражение. Оно, бросая его в лёгкую дрожь, заставляет увести взгляд мужчины в сторону. Мурашки пробегают по коже. Ресницы хлопают, а взор вновь обращается на бумагу.

— "Пожирая вапор, афоантропосы замедляют "разбалансировку". Садрос — афоантропос?" — читает с листа. Почесав лоб, тот обращается на пламя, и всматриваясь в него, ускользает в воспоминания, будто в бездну. Роясь в последних события, на мысль приходят слова Трикста, который рассказывал о себе и о подобных ему существах. Сначала Келемдару кажется, что медленно подбирается к разгадке. Тот хватает бумаги и перечитывает всё, ранее им написанное в спешке, стараясь найти упоминания афоантропосов и их регенерации. Охваченный азартом, тот потирает глаза, отвлекается. Поднимает взор и видит себя. Замирает. Кладёт бумагу. Понимает, что во всём изучении у него не хватало ни эмперических исследований, ни объектов исследования, лишь только одни дуриты. Опечаленный, решает, что необходимо отдохнуть. Встаёт и, потянувшись, чувствует сильное головокружение. Облакотившись на стол, в глазах всё туманится. — Трикст… Всё же ты чего-то очень боялся в подвале. — Взгляд его замер на собственном отражении в стекле. Прошептав уже почти про себя: — "последствия голода", — и, на оконный отлив, приземляется птица, чего сильно пугается Келемдар. Он отпрыгивает назад, лишь всматриваясь в темноту на улице. Вскором времени, пернатое ударяет клювом по стеклу. Не сильно, будто желая припугнуть человека.

Побледнев, молчит. Оцепененный старик, слушая удары в окно, смотрит то на отражение, то на бумаги. В голове настоящая каша, а мозг кажется отказываются воспринимать дейсвтительность. Всё же, превозмогая непреступную стену из страха, тот вспоминает слова Карвера, и в особенности рассказы Стиллиана. Ведь Трикст, будучи афоантропосом, может превращаться в зверя, а значит, что и птица может быть некто — оборотнем. "Садрос!" — кричит у себя в голове и, подобравшись к своим бумагам, судорожно собирает и бросает к себе в сумку.

Задув все свечи, во мраке, подходит к двери. Оборачивается, смотря сквозь пелену тьмы. Прислушивается. В скором времени, птица ударяет крылом по окну и пропадает в неизвестности. Келемдар выходит в коридор, чувствуя преследование.

Спустившись на первый этаж, тот бродит в размышлениях. Обойдя стол в темноте, где ранее сидели товарищи, поддаётся нервной тревоге. Мёртвым хватом держа кожанную сумку, идёт назад к лестнице. В темноте, разбавленной светом уличных фонарей, выбирает каждый шаг. Ступая босыми ногами по тёплому, но всё же неприятному ступням полу, озирается по сторонам, чувствуя присутствие врага. "Старый знакомый может явиться за долгом!" — нашёптывает. Келемдар подходит к небольшой тумбе, стоящей недалеко от массивного стола, находит наощуп огниво и пару раз чиркает, озарив таким образом своё лицо на несколько мгновений. Останавливается. Осмотрев помещение вновь, боится. Ноги дрожат. Тишина. Чиркнув уже более уверенно, фитиль на свече медленно разгорается и светом наполняется пространство. Тот смотрит в него и едва улыбается, чувствуя, как свет растворяет тревожные мысли. Всё же, сильное дуновение ветра за окном отвлекает, поэтому, схватив подсвечник, он подходит к обеденному столу и, поставив все предметы на него, падает на стул от усталости. Смотря на пламя, старик видит Портэлдо, горящий дом и дым, отравляющий темноту ночи. Странный шум проникает в его голову, наложение неких вибраций, мыслей и впечатлений становятся единым тревожным посылом в мозгу. Пытаясь уловить в них что-то адекватное, хоть какую-то положительную эмоцию или хотя бы отрицательную, хватается за голову. Понимая, что тревога разрастается, тот закрывает лицо ладонями и вязнет в мыслях. Продолжая видеть все события, произошедшие с ним, когда тот покинул здание ратуши, печалится, иногда даже покачивая головой. Через некоторое время, открыв лик, встречается со свечным столбиком, ослепляющим тьму. Потихоньку Келемдар приходит в себя. И вспоминая слова Майнбласта о безопасности, ему становится гораздо легче. Светловолосый старик расслабляется на стуле, немного развалившись в нём. Келемдару кажется, что сейчас существует лишь свет, а окружающий мир тонет в черноте. Тем не менее, он собирается забраться в эту черноту, чтобы столкнуться лицом к лицу с угрозой и открыть желанные тайны элеменадалис.