Мансуто слышал о таких вещах, и, более того, очень давно и настойчиво искал. Милон смотрел на него с явной насмешкой. Можно было не сомневаться, что пусть и не столь откровенно и вызывающе, как это видит Мансуто, но Милон непременно на самом деле усмехается. Наверное, действительно странно то, что пылко проповедующий естественность князь, в то же время страстно мечтает получить вещь с эффектом универсального и вездесущего зеркала. Но что же тут поделаешь. Вот так оно и есть.

– И какие у вас условия? – спросил Мансуто.

– Я не хочу огласки. Не нужно, чтобы об этом писали. К тому же я не прочь получить жеребенка из вашей конюшни. У вас отличные рысаки. Вы дарите мне жеребенка и передаете ту вещь, я же, в качестве ответной любезности посылаю в ваше распоряжения ценного специалиста. Кольцо я передам с девушкой, которая знает об нем больше чем кто-либо. Разумеется, все будет оформлено должным образом.

Мансуто конечно же согласился. Он не нашел в себе сил отказаться от возможности иметь у себя такое кольцо. Он надеялся, что не будет часто его использовать. Лишь бы оно было под рукой на всякий случай.

На следующий день Дашу пригласил поговорить мэтр Киш. Он сказал, что князь Милон ушел по срочным делам и поручил ему с Дашей кое-что обсудить.

– Понимаете, Даша, – сказал он, – князь просит вашей помощи.

Начало Даше понравилось. Почему бы нет? Даша любила, когда кто-то просил у нее помощи, если, конечно, не имелось ввиду дать взаймы денег или отработать вместо себя смену. Адекватные люди просят помощи только тогда, когда ее нетрудно предоставить. Когда затруднения, связанные с оказанием этой помощи, с лихвой компенсируются приятностью факта, что ты кому-то нужен, и этот кто-то тебе благодарен.

– Дело в том, что вашим кольцом очень заинтересовался князь Мансуто, – продолжил Киш.

– А, это жених графини Ежи, – вспомнила Даша это имя.

– Да, он самый. Так вот. Он бы хотел иметь возможность изучить это кольцо. И политические обстоятельства таковы, что князю Милону было бы полезно оказать ему такую услугу.

– Да пожалуйста. Возьмите, – Даша вынула из кармана кольцо и протянула Кишу. – Вы ведь его потом вернете?

Киш, не торопился забрать кольцо.

– Вам, Даша, лучше самой передать это кольцо князю Мансуто. Понимаете, Мансуто человек щепетильный. К тому же князья Милон и Мансуто политические противники, они оба претендуют на корону Зарнии, и политические обстоятельства таковы, – повторился Киш, – что прямые сделки между ними сейчас неуместны. Было бы желательно, чтобы вы сами лично отдали Мансуто это кольцо, и, – помявшись сказал он, – сами отвечали за его судьбу. Князь Мансуто за него обещал передать на исследования очень ценную вещь. Это крайне важно для науки. Я давно мечтал изучить эту вещь, -тут он спохватился и добавил,– но, прежде всего, она нужна князю Милону для его предвыборной кампании.

– А как я передам и что мне ему говорить? – спросила несколько озадаченная Даша, не слишком понимавшая в «политических обстоятельствах».

– Я отправлю вас к нему через зеркала. Вы передадите ему кольцо и побудете там какое-то время.

– Как долго?

– По обстоятельствам, – уклончиво сказал Киш. – Исследования требуют времени, как вы понимаете.

Даша не слишком хотела отправляться на неопределенное время к какому-то Мансуто, но отказать князю в просьбе ей казалось неправильным. В конце концов, он ее спас, нашел, обогрел, накормил, приютил. Разве можно отказать?

В общем, через пару часов, собрав в выделенную ей дорожную сумку личные вещи и немного одежды, Даша уже стояла на пороге зеркальной комнаты.

Комната была разделена на две части сетчатой, или, скорее, дырчатой ширмой. Собственно, зеркальной была вторая половина, та, что за ширмой. Она полностью, включая пол и потолок, сплошь была покрыта сероватыми зеркалами в форме слегка искаженных прямоугольников разной величины. Они покрывали поверхность не ровно, а выпирали и загибались, будто кафель, положенный криворуким мастером на кривую стену. Эта неравномерность покрытия неравными фигурами выглядела в целом очень гармонично, образуя скорее ощущаемый, чем ясно осознаваемый узор. Зеркальная часть комнаты была абсолютно пуста. В передней же стояли высокие короба, набитые матерчатыми рулонами, треноги и столик с письменными принадлежностями.

– И как все это будет? – с любопытством, оглядываясь по сторонам, спросила Даша.

Мэтр, перебирая рулоны, ответил: – Для вас ничего сложного или страшного. Вы просто встаете на квадратное зеркало в центре, спиной ко мне. Я беру вот эту, нет, вот эту карту, – Киш вытащил один из рулонов, оказавшимся метра полтора высотой, – и делаю следующее.

Киш с помощью длинной рогатины ловко зацепил рулон за кронштейн под потолком и, потянув за цепочку, развернул его перед ширмой, как рулонную штору. Нижний край полотна Киш зацепил за кронштейны в полу, так что штора оказалась туго натянута вплотную к ширме. В полотне шторы тоже оказалось довольно отверстий, совпадающих с частью отверстий в ширме.

– Смотрите, Даша, – продолжил свои пояснения Киш, – каждому пункту назначения соответствует свой узор перфорации на полотне. Он и определяет карту зеркального пути. Собственно, в картах и заключается все искусство перемещения. Необходим еще и яркий свет. Вот эти фонари – он указал на узкие длинные стеклянные лампы на треноге, – имеют начинкой материал, который при деформации светится. Их можно использовать просто как светильники умеренной яркости, а нажатие на эту кнопку, дает яркую вспышку. Свет, проникая через эти отверстия, отражается в гамма-зеркалах и локально возмущает пространственно-волновой континуум таким образом, что в точке фокуса, совмещает исходное пространство с пространством места, закодированного в карте.

– А в фокусе буду я? – уточнила Даша.

– Нет, фокус сосредоточен вон на той большой панели, напротив. Просто увидеть вы его сможете, только располагаясь в центре комнаты. В момент совмещения будет яркая вспышка, и панель на несколько секунд исчезнет. Перед вами появится светящаяся дорожка к открытому проему. Это будет как бы дверь к месту назначения. Как только увидите дорожку, ступайте вперед и все.

– А в мой мир можно так попасть?

– Теоретически да, – ответил Киш. – Но для вашего мира не существует дорожной карты. Карты разрабатываются для очень конкретных мест. Чтобы сделать карту до конкретной точки пространства, необходимо провести целый ряд измерений на месте с помощью гамм.

– А если в карте ошибка, она может увести не туда?

– А если у вас лупа с царапиной, вы что, другой текст через нее прочитаете? Нет. Вы просто вообще ничего внятного не увидите. – Киш посмотрел на Дашу снисходительно, – Есть такое понятие: когерентность. Если волны не входят в резонанс, то и возмущения пространства просто не происходит. А найти условия резонанса – это очень нетривиальная задача, – Киш даже поднял указательный палец в назидательном жесте. – Случайно никак не проковырять такие дырочки, чтобы свет через них куда-то мог увести.

С некоторой опаской Даша прошла в центр зеркальной комнаты. Киш задернул черные светонепроницаемые шторы по бокам от ширмы, и Даша погрузилась почти в полную темноту. Немного тусклого света просачивалось лишь сквозь отверстия в дорожной карте.

– А если я не успею выйти в дверь за несколько секунд? А если дверь будет закрываться, пока я буду в проеме? – спросила она еще.

– Ничего страшного. Просто нужно будет все повторить. А если вы опасаетесь, что вас разрежет в проеме, то напрасно. В фокусе может быть только зеркало. И когда свет рассеется, непроницаемая панель окажется либо за вами, либо перед вами, и никак иначе.

– А если хозяина дома не будет? Вот так вот можно взять и ввалиться в чужой дом?

– Нет, за проемом, зеркальная приемная, и там, конечно, будет еще обычная дверь. Если хозяина нет дома, или он не принимает гостей, то она закрыта. Но в данном случае все обговорено. Вас ждут. Давайте, я начинаю. Раз, два, три!