Я откидываю скомканную салфетку в сторону.
– А я не стала, да? – поднимаюсь со стула.
– Алин…
Иду до кабинета, в выходной отец после завтрака обычно уходит туда на пару часов. Внутри меня звенит злость, настолько сильно, что я впервые готова высказать все, что думаю.
– Можно? – я захожу со стуком, папа поднимает на меня глаза и снимает очки.
Моя решительность испаряется. Так было всегда: одного его взгляда достаточно, чтобы я начала переминаться с ноги на ногу и мямлить что-то невразумительное. А кабинет и вовсе не лучшее место для разговора. Он всегда мне казался его личным тронным залом, и все здесь как будто вопит: как ты посмела зайти без приглашения?!
– Что случилось, Алина?
Я вдыхаю и выдыхаю, призывая себя не отступать. Делаю несколько шагов вперед и говорю до противного дрожащим голосом:
– Это правда, что ты просил Дэна приставить ко мне охрану в клубе?
Папа недовольно вздыхает.
– Иногда Яна слишком много болтает, – замечает сухо, откидываясь в кресле. – Алин, это не потому что я тебе не доверяю, не подумай. Это просто мера безопасности. Я не хочу, чтобы тебя кто-нибудь обидел.
– Пап, так нельзя, – я делаю еще шаг вперед, пальцы рук неприятно подрагивают. – Я все понимаю, но так вскоре они будут ходить за мной и по улицам, вдруг кто обидит.
– Ты утрируешь, – он сдвигает брови к переносице, и я теряю остатки уверенности.
Он редко злится и никогда не ругается на меня. Да и не за что, в общем-то. Достаточно вот так нахмурить брови, как я становлюсь тише воды, ниже травы.
– Пап, я хочу больше самостоятельности, – облизываю пересохшие губы, чувствуя, как сильно бьется сердце. – Я хочу работать там, где мне интересно, хочу жить отдельно, хочу общаться с друзьями, не думая о том, что каждое мое слово будет подслушано каким-нибудь охранником. Это ненормально.
Замолкаю, отец сверлит меня взглядом, крутя между пальцев ручку, я инстинктивно опускаю на нее взгляд. Когда он аккуратно кладет ее на стол, снова смотрю на него. Удивительно, но папа больше не хмурится. И на мгновенье становится страшно уже из-за этого. Что он сейчас скажет?
– Что ж, – подытоживает папа. – Я тебя услышал. Давай поговорим спокойно. Садись.
Он кивает в сторону кресел, я аккуратно присаживаюсь на краешек, пока отец задумчиво покачивается в своем компьютерном.
– Есть наметки, или ты так, прибежала с возгласом негодования? – спрашивает папа.
Я откашливаюсь, выпрямляясь. Вот, как я и говорила, одними словами его не пробьешь. Жаль, что я не успела переговорить с Фроловым еще раз, но сейчас он – единственное, что я могу выдать отцу.
– Я говорила с Саввой Фроловым, у него успешный интернет-портал, и он предложил мне должность в рекламном отделе.
Папа вздергивает брови в удивлении, усмехается.
– Ну что я могу сказать, – вздыхает через полминуты раздумий, которые я сижу, как на иголках. – Об интернет-портале я слышал. И о Савве тоже. Надеюсь, советы я еще могу давать?
Он вздергивает бровь, в глазах насмешка, я растерянно лепечу:
– Да, конечно.
– Фролов, скажем так, спит со всеми без разбора. А ты девушка красивая, тут не поспоришь. И его предложение о работе может оказаться всего лишь способом подкатить. Потому что он наверняка видит, что ты куда более серьезная и недоступная, чем твоя подружка Морозова.
Я краснею, кажется, до корней волос. Я ведь ничего ему не говорила, а он знает все подробности произошедшего, при том что не был свидетелем. Не к месту приходит мысль: Дэн тоже знает? Охранник ведь наверняка рассказал сначала ему, а потом уже информация дошла до отца. Невесело усмехаюсь про себя: интересно, а он как это все интерпретировал?
– Давай сделаем так, – папа возвращает меня в реальность. – Я не против, если ты попробуешь. – Раскрываю глаза в изумлении, но ничего не говорю. – Надеюсь, тобой движет именно желание работать, а не роман с парнем, который затащил к себе в постель половину девиц нашего города.
– Только работа, – подтверждаю я.
– Если не сложится в силу тех или иных причин, пойдешь туда, куда я тебя устрою. Договорились?
Я закусываю губу, но потом киваю. Ну что ж, он имеет право ставить такие условия. Как ни крути, отец меня содержит.
– Спасибо, пап, – я встаю, но тут же сажусь обратно, потому что он делает знак рукой.
– Насчет того, чтобы жить отдельно… Я и сам об этом думал. Тебе нужна мобильность, и в городе будет удобней. Я присмотрел несколько квартир, выставленных на продажу, думаю, среди них найдется что-то годное.
Хлопаю глазами в очередной волне изумления.
– Ты хочешь купить мне квартиру?
– Конечно, – он пожимает плечами, говоря об этом как о само собой разумеющемся факте. – Я же понимаю, что ты взрослеешь, тебе нужно личное пространство. И вряд ли молодой девушке захочется сидеть одной за городом. Я пока не говорил об этом, думал, тебе нужно время, чтобы освоиться. В конце концов, тебя не было пять лет, а дома, рядом с родными, как ни крути, проще.
У меня начинают дрожать губы, я крепко сжимаю их, чувствуя, что в груди как будто защемляет. Так бывает каждый раз, когда отец проявляет заботу. Теперь я иначе осмысливаю и сказанное Яной, и все слова отца. Да, он вот такой, закрытый, и я не всегда правильно интерпретирую его поведение. Но это вовсе не значит, что он меня не любит. Просто выражает это, как умеет, а я загоняюсь и накручиваю себя, совершенно не замечая, чем продиктованы его поступки.
– Спасибо, пап, – говорю тихо, вставая, он скупо улыбается и кивает мне, цепляя на нос очки.
Яна пасется неподалеку, грызя ноготь.
– Ну что? – спрашивает меня, я улыбаюсь.
– Извини, что разозлилась на тебя. Все нормально.
– Ладно, – она выдыхает с облегчением. – Но мне влетит, да?
Виновато пожимаю плечами.
– Ничего, не впервой, – Яна машет рукой и идет в сторону кабинета, а я отправляюсь к себе.
Первым делом нужно поговорить с Саввой. Хотя мы и договорились, потом у нас был неприятный разговор, так что непонятно, все ли в силе. Пишу ему смс с приветствием и вопросом о работе. По-моему, выходит сугубо по-деловому. В любом случае, папа прав: не стоит мешать личное и работу. А мне нужна только работа.
Дашке звоню, но она не берет трубку. Впрочем, неизвестно, как она после вчерашнего, может, еще спит. Все-таки стоит до нее доехать.
Надеваю шорты и футболку, вызвав такси. Спустившись вниз, заглядываю в кабинет и говорю, что еду в город. Яна сидит у отца на коленях, так что у них, кажется, все гуд. Никому не влетело, ну и хорошо.
С Саввой мы переписываемся, пока еду в город. Договариваемся завтра встретиться в его офисе, он приветлив, ничего двусмысленного не пишет.
Настроение ползет вверх. Ощущение, что внезапно разошлись тучи, и снова светит солнце. Надо же, стоило только немного проявить твердость, как все вокруг изменилось. Еще несколько дней назад я боялась лишнее слово папе сказать и готовилась работать в банке на скучной должности. А теперь… Так классно, что даже думать страшно, чтобы не сглазить.
Дашке долго звоню в домофон, прежде чем она открывает. У нее своя квартира на Белинского, отец подарил на восемнадцать лет. Поднимаюсь на четвертый этаж, опухшая подруга встречает меня в халате и с полотенцем на голове.
– Надо было позвонить, – бурчит, уходя в квартиру и оставляя открытой дверь.
Я вхожу в прихожую и натыкаюсь на обувающегося Витьку. От неожиданности открываю рот. Даже если бы хотела скрыть свою удивление, наверное, не смогла бы.
Витька смущенно улыбается.
– Привет, Ли, – завязывает кроссовок, пока я медленно киваю в ответ. – Неловко вышло, да. Ладно, мне пора. Пока.
Он протискивается мимо меня на лестничную клетку, сам закрывает дверь под моим очумелым взглядом. Стянув босоножки, прохожу в гостиную, где Дашка лежит на диване с телефоном в одной руке и стаканом с чем-то шипучим в другой.
– Ты что, с Витькой переспала? – спрашиваю в изумлении. Дашка кидает на меня непроницаемый взгляд и снова втыкает в телефон.
