Вождь подошел к Мерецкову, ожидая от него ответа.

– Товарищ Сталин, Генеральный штаб считает, что для сдерживания сил противника на Юго-Западном направлении достаточно ресурсов Киевского и Одесского военных округов, – четко произнес Мерецков. – Генштаб полагает, товарищ Сталин, что Германия, в случае войны, нанесет в том направлении лишь вспомогательный, отвлекающий удар. Главный удар немцы нанесут на Минск!

В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Сталин по-прежнему оставался непроницаемым, ни один мускул не дрогнул на его каменном лице. Те, кто хорошо знал вождя, моментально поняли, что вождь явно остался недоволен ответом Мерецкова. Сталин резко повернулся к Тимошенко.

– Что скажете вы, товарищ Тимошенко? Может быть, и вы считаете Юго-Западное направление более безопасным, как это полагает товарищ Мерецков?

Голос Сталина звучал спокойно и бесстрастно, но именно это и ввергло собравшихся людей в ужас. Нарком обороны только что прибыл с Юго-Западного направления, где знакомился с обстановкой, и теперь должен был высказаться на этот счет. Тимошенко отлично понимал, что в утверждениях Сталина есть определенный логический смысл: враг, естественно, начнет войну с захвата богатых сырьевых, промышленных и сельскохозяйственных районов. Вроде бы, все правильно, однако, существовала и военная диалектика, тщательно проанализированная оперативным отделом Генштаба.

– Вы правы, товарищ Сталин, – тихо произнес маршал и посмотрел на Мерецкова. – Конечно, Украина для Гитлера – лакомый кусочек.

Он хотел еще что-то добавить, но под взглядом вождя, осекся.

– Вот мы и договорились, – радостно подхватил вождь. – Надеюсь, что и товарищ Ватутин с нами согласится.

Первый заместитель Мерецкова, все время наблюдавший за ними, вздрогнул и, вскочив с места, вытянулся по стойке смирно. Он, молча, кивнул и, поймав одобряющий взгляд Сталина, сел на место.

Вождь засмеялся. Вслед за ним засмеялись все присутствующие на совещании члены Политбюро и члены Военного совета Ставки.

– Я, хоть и не профессиональный военный, но кое-что в ваших делах понимаю. Так, что вы, товарищ Мерецков, остались в одиночестве, – весело заключил вождь. – Демократия восторжествовала. Исправьте ваш план отражения агрессии! Если и будем ждать удара, то по Украине, а не по Белоруссии, как вы настаивали. Что теперь скажете? Всегда трудно признавать свое поражение, даже в теоретических спорах!

Мерецков, выходя из кабинета Сталина, отчетливо представлял, что его ожидает в ближайшее время. Предчувствие не обмануло его. В начале января 1941 года Мерецков был освобожден от занимаемой должности, передав ее генералу Жукову. Этому способствовало и второе обстоятельство. В конце декабря 1940 года в Москве состоялось совещание высшего командного состава РККА, на котором присутствовало практически все Политбюро. На совещании пришлось выступить и генералу армии Мерецкову. Кирилл Афанасьевич говорил о недостатках подготовки армии, особое внимание уделил слабостям высшего командного состава и штабов военных округов. Всем, кто присутствовал и слушал доклад, было ясно, что генерал Мерецков связывает этот опасный недостаток с притоком на высшие командные посты молодых, неопытных выдвиженцев, которые заняли освободившиеся сразу после «чистки» армии должности.

Его выступление не осталось незамеченным, и он сразу же попал в число неблагонадежных.

***

– Стой! Кто идет? – раздалось из ближайших кустов. – Бросай оружие или начнем стрелять!

– Я тебе стрельну! – произнес сержант Вавилов и посмотрел на Смирнова.

В кустах сухо звякнул затвор. Этот звук заставил идущих по дороге бойцов приготовить оружие к бою.

– Лейтенант Смирнов! – громко представился Николай. – С кем говорю?

– Бросай оружие! – снова раздался голос из кустов. – Последний раз предупреждаю!

– Оружие на землю! – приказал Смирнов красноармейцам и, расстегнув кобуру, достал пистолет, который положил у ног.

Глядя на командира, сложили оружие и другие красноармейцы. Прошло около минуты, прежде чем из кустов появился боец.

– Кто такие будете и откуда идете? – спросил Смирнова боец. – Часть?

– Веди к командиру! Кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался? – произнес со злостью Николай. – Сами кто такие?!

Боец промолчал и сделал вид, что не услышал вопроса. Он постоянно оглядывался на кусты, словно боялся остаться наедине с этими измученными переходом бойцами. Наконец он улыбнулся, заметив вышедшего из-за кустов командира. Взгляд Смирнова невольно остановился на его малиновых петлицах.

«Он такой же лейтенант, – подумал Николай. – Только он сотрудник НКВД, а я, командир Красной Армии».

Смирнов козырнул офицеру и представился ему.

– Кто и куда направляетесь? – сухо спросил Николая лейтенант.

– Пытаемся догнать своих. Я – командир роты второго батальона 613 стрелкового полка.

– Документы! – жестко произнес сотрудник НКВД, глянув на Смирнова. – Эти люди с вами?

– Так точно, – по уставу ответил Смирнов.

Сотрудник Особого отдела внимательно изучил документы прежде, чем вернуть их Николаю.

– Назовите фамилию начальника Особого отдела вашего полка.

– Лейтенант НКВД Говоров.

Офицер вернул документы и стал внимательно рассматривать бойцов, двигаясь вдоль строя. Взгляд его был таким колючим и холодным, что Николай на какую-то долю секунды поверил, что сейчас последует команда «Пли» и по ним ударят пулеметы.

– Лейтенант, прошу следовать за мной, – произнес тот и, развернувшись, направился к кустам.

Смирнов, молча, последовал за ним, оставив своих бойцов на дороге. За придорожными кустами виднелась небольшая поляна, на которой находились красноармейцы численностью с роту. Кто-то лежал под деревом, кто-то сидел прямо на земле, подставив под горячее солнце свое обнаженное тело. Они миновали поляну и углубились в небольшой лесок. В тени вековой ели Николай увидел штабную «Эмку». Возле нее стояли несколько офицеров, среди которых он узнал Говорова.

– Как дела, Смирнов? – спросил его Геннадий Степанович. – Я думал, что ты погиб. Мне доложили, что летний лагерь был полностью уничтожен немецкой авиацией.

– Как видите, не погиб, чего не могу сказать о батальоне! Убит командир полка: бомба угодила прямо в его палатку.

– Да, не повезло; хороший был командир. Сейчас иди, отдыхай: ты мне еще понадобишься.

Смирнов развернулся через левое плечо и направился к кустам, около которых уже расположились бойцы его группы.

***

Смирнов проснулся от толчка в плечо. Он открыл глаза, стараясь понять, где он и кто стоит перед ним. В темноте он не сразу узнал Говорова.

– Просыпайся, Николай, – произнес тот. – Через час рассвет.

– Что случилось? – спросил Николай чекиста.

– Поменьше вопросов….

Смирнов встал с земли и стал отряхивать сухую траву, приставшую к его форме.

– Возьми с собой человек десять самых надежных бойцов и отправляйся к грузовикам, которые стоят на дороге! – приказал ему Говоров.

– Куда мы направляемся? – снова поинтересовался у него Смирнов.

– Придет время, узнаешь, – с металлом в голосе произнес Говоров. – Не задавай ненужных вопросов. Меньше будешь знать, лучше будешь спать!

Николай быстро собрал группу и направился к ожидавшим грузовикам. Около пристроившейся неподалеку «Эмки» стояли Говоров и два незнакомых Смирнову сотрудника НКВД.

– В машину! – приказал Николай бойцам и, когда те залезли в кузов, сел рядом с водителем.

Водитель, мужчина лет сорока, посмотрел на своего соседа по кабине через плечо. Взгляд его не был ни дружелюбным, ни злым.

«Да, с таким не поговоришь», – решил про себя Смирнов, поглядывая на шофера.

Машина плавно тронулась и запылила по проселочной дороге.

– Табачка не будет? – спросил Николай водителя. – Ужасно хочется покурить.

– Не курю, товарищ лейтенант, – коротко ответил тот. – Приедем на место, там и покурите.