– А куда мы едем? – снова спросил Смирнов.

– Куда надо, туда и едем! – дерзко ответил водитель. – Мне сказали следовать за «Эмкой», вот я и следую.

Машины, не сбавляя скорости, въехали в небольшой городок и остановились напротив двухэтажного дома. Дом был недавно покрашен. В воздухе еще стоял запах свежей побелки. Окна дома были завешены, и лишь в одном из них в щель пробивалась узкая полоска света.

– Спешиться! – скомандовал Смирнов и направился к Говорову, который ожидал его возле машины.

– Слушай, Смирнов! Наша с тобой задача: арестовать командующего 4-ой армией генерала Коробкова. Ты понял задачу?

– Можно вопрос?

– Что за вопрос, Смирнов? Сейчас не до вопросов! Мы должны сделать это быстро и без шума. Предупреди своих бойцов, быстро и тихо!

Николай не верил своим ушам и, если бы рядом с ним не стоял сейчас сотрудник Особого отдела, посчитал бы все это за неудачную шутку.

– Я, наверное, ослышался? – спросил Николай Говорова. – За что?!

– Выполняйте приказ, лейтенант. Это не шутка, а приказ из Москвы! Раз понятно, приготовьте оружие и следуйте за мной.

Говоров первым вошел в помещение штаба 4-ой армии. За столом сидел дежурный офицер в звании капитана.

– Мне нужен командующий армией, – произнес чекист. – Разбудите его!

– Александр Андреевич только что прилег отдохнуть, – ответил дежурный офицер. – Кто вы такие и зачем вам командующий?

– Особый отдел фронта! Еще есть вопросы?

Офицер хотел поднять трубку, но Говоров опередил его и положил свою ладонь на телефонный аппарат. Дежурный начал расстегивать кобуру, но пистолет Говорова уперся ему в грудь.

– Без шума, капитан. Арестовать! – коротко скомандовал чекист.

Смирнов вытащил из кобуры капитана револьвер и сунул его в карман галифе.

– Выведите его на улицу, – приказал Николай сопровождавшим его бойцам.

Затем он и Говоров быстро поднялись на второй этаж и направились по коридору, открывая по ходу своего движения двери. За одной из них оказалась маленькая койка, на которой, не снимая сапог, спал генерал.

– Генерал Коробков? – толкнул в плечо генерала Говоров. – Александр Андреевич?

Генерал вскочил на ноги. В его комнате стояли два офицера с оружием в руках.

– В чем дело? Кто вы? – испуганно спросил Коробков.

– Вы арестованы. Сдайте оружие и следуйте за нами!

Смирнов увидел, как дрогнуло лицо генерала Коробкова. Рука генерала никак не могла нащупать пуговицу, чтобы наглухо застегнуть китель. Он указал на кобуру, которая лежала на стуле.

– Следуйте за нами….

Через десять минут все трое вышли из здания штаба. Водитель «Эмки» открыл заднюю дверь. Тогда Николай еще не знал, что в ту же ночь были арестованы: генерал-майор Климовских Владимир Ефимович, начальник штаба Западного фронта, генерал-майор Григорьев Андрей Терентьевич, начальник связи штаба Западного фронта, и командующий Западным фронтом, Герой Советского Союза, генерал армии Павлов Дмитрий Григорьевич. Все выше упомянутые генералы обвинялись либо в антисоветском заговоре, либо в преступном бездействии.

***

Все смешалось в голове Смирнова. Весь световой день их дивизию утюжила немецкая артиллерия, которую сменяла авиация. К вечеру немецкая пехота и танки прорвали оборону на стыке полка и лавиной устремились к реке. Это было уже второе окружение, в которое он попадал с начала войны. Впереди, метрах в ста от него, шла основная группа, несущая на носилках раненого командира дивизии. Очень хотелось есть. Чтобы не нарваться на немцев, они не заходили в деревни, стараясь держаться подальше от основных дорог, по которым круглые сутки шли немецкие колонны.

– Товарищ лейтенант, у нас ЧП! – обратился к нему сержант Вавилов. – Пропали два бойца: Кузьмин и Боровик.

– Как пропали? – строго спросил Смирнов.

– Не знаю. Они замыкали нашу группу, поэтому никто ничего не видел. Наверное, решили сдаться в плен!

Николай промолчал. В последнее время группа потеряла много бойцов. Красноармейцы, не веря в победу над гитлеровцами, стали перебегать на сторону врага. Обычно это были одиночки, но иногда в плен сдавались целыми отделениями и взводами.

Где-то впереди послышались голоса. К Смирнову подошел капитан Сазонов.

– Смирнов, отойдем в сторону, нужно поговорить.

Сазонов возглавлял дивизионную разведку, и сейчас, именно он вел остатки полка на восток. Они отошли в сторону.

– Смирнов, до линии фронта чуть больше десяти километров. Принято решение прорываться рано утром, – произнес капитан. – Командир полка в тяжелом состоянии; и, если мы не пробьемся к своим, шансов спасти ему жизнь, практически, нет!

Он сделал паузу и взглянул на Николая.

– Полковник хочет, чтобы ты возглавил группу прорыва.

– Что вы хотели услышать от меня, товарищ капитан? Я человек военный, и для меня приказ…, – Смирнов замолчал, так как только сейчас осознал, какую ответственность он возлагает на свои плечи.

– Другого ответа я от тебя и не ожидал. Пусть твои люди немного отдохнут перед броском.

– Есть, товарищ капитан.

– Тогда подтянитесь ближе, сейчас я объявлю привал.

Впервые за последние три дня Смирнов заснул. Ему снилось училище, выпускной вечер, Корнилова Нина в белом платье….

– Лейтенант, поднимай своих людей!

Николай открыл глаза. Перед ним стоял капитан. Когда Смирнов встал, тот отвел его в сторону и, развернув карту, начал объяснять ему схему расположения немецкой обороны.

– Вот здесь, у самой кромки леса, у них пулемет. Твоя задача захватить эту огневую точку и, в случаи чего, поддержать пулеметным огнем проход основных сил полка.

Смирнов полз уже минут двадцать, гимнастерка и брюки были мокрыми от выпавшей росы. Несмотря на густой туман, никто из них не рискнул подняться с земли. Где-то, совсем рядом, послышались немецкие голоса. Когда до немецких пулеметчиков осталось метров пять, он вскочил на ноги и буквально влетел в окоп, в котором находилось трое гитлеровцев. Немцы явно не ожидали нападения и не смогли организовать активное сопротивление. Бойцы быстро расправились с немецким боевым охранением.

Тарасов достал из кармана брюк ракетницу и выстрелил. Зеленая ракета, описав дугу, рассыпалась в небе. Полк, вступил в бой и, подмяв немецкую оборону, устремился к реке, на другом берегу которой скопились наши войска.

***

Члены Военного совета собрались в Кремле. Сталин проводил разбор игры, главными противниками в которой были Павлов и Жуков. Штабная игра закончилась победой «синих», которыми командовал Жуков, над «красными», которыми руководил Павлов.

– Товарищ Мерецков! – обратился к нему Сталин. – Что вы можете сказать по итогам этой игры? Почему выиграли «синие», ведь у «красных» было явное преимущество в живой силе и технике?

Мерецков вздрогнул от неожиданности и растеряно посмотрел на вождя. Однако, замешательство длилось всего несколько секунд. Генерал встал и начал докладывать Сталину о неудачном расположении войск «красных», которые были подавлены танковым и авиационным преимуществом «синих». Лицо Сталина перекосила злая усмешка.

– Хватит! «Синие» никогда не смогут победить «красных»!

Не скрывая досады, Сталин пояснил:

– Товарищ Мерецков! Вы забыли слова великого русского полководца, фельдмаршала Суворова, который как-то сказал, что победа достигается не числом, а умением! Арифметическое большинство – это хорошо… Но важно командное искусство, боевой опыт непобедимой Красной Армии!

Вождь сделал особое ударение на слова Красная Армия.

– Запомните, товарищ Мерецков: Красная Армия – это детище рабочих и крестьян. Армия, закаленная в боях с белогвардейцами и Антантой, не может быть побеждена ни «синими», ни «белыми», ни какими другими! Это вам ясно?!

Генерал молчал, не зная, стоит ли возражать вождю или нет. Страх перед возможной расправой пробежал между лопаток и застрял где-то в подсознании.