В настоящее время стало очевидным, что общество догонов вовсе не первобытное, но, как мы вскоре сможем убедиться, представляет собой, скорее, очень своеобразный тип раннего государства, а мифов, подобных древнегреческим, у них нет. Это досадные, но в 60-х гг. прошлого века неизбежные ошибки. Но не это самое важное, а то, что «если верить Гриолю, то получается, что не только религиозные обряды, но и все поведение догонов в быту подчинено мифу, в центре которого так или иначе стоит секс и все, что с ним связано» [Шаревская, 1962, с. 53]. Таким образом, отрицая любую теорию, Гриоль тут же начинает следовать теории уже вполне сложившегося к тому времени французского структурализма, а также старого доброго психоанализа.

Еще в 1967 году «идеализму» французской школы был противопоставлен эмпиризм британских этнологов. Тогда на страницах тех же Cahiers d’Études africaines (издании, придерживавшегося нейтралитета в дискуссии вокруг наследия М. Гриоля), где в 1964 г. был опубликован французский вариант статьи Б. И. Шаревской, была опубликована статья классика британской этнологии Мери Дуглас «If the Dogon…» [Douglas, 1967]. Наконец, уже в 90–2000-е годы последовал весьма обширный ряд публикаций, где началась массированная проверка фактов, изложенных Марселем Гриолем. В этом деле особенно большие заслуги принадлежат уже неоднократно упомянутому В. ван Бееку. Попомнили Гриолю и его «идеализм», причем, досталось при этом и Мишелю Лейри: как показал в 1997 г. Йен Волкер, даже прорисовки в книге Гриоля «Маски догонов» и фотографии в «Призраке Африки» Лейри не являются полностью достоверным источником: то, что мы считаем документом, у участников миссии Дакар-Джибути могло быть, а на самом деле, всегда было пронизано субъективностью и стремлением описывать все «по прихоти почти [что] фантазии» [Walker, 1997, p. 651].

Таким образом, с середины 80-х, и особенно – с 90-х гг. прошлого века все больше набирает силу тенденция критического переосмысления наследия школы Гриоля (см., например, [Beek, 1991; Beek, 2004; Beek, 2007; Blom, 2011; Ciarcia (1), 2001; Ciarcia (2), 2001; Clarck-Taoua, 2002; Doquet, 2010; Jolly, 2018; Schijns, 2009]). Итогом масштабного пересмотра методологии, использованной Гриолем, стал текст уже упомянутого каталога выставки «Сахель: искусство и империи на границах Сахары», где Й. Биро и И. Тьяу прямо говорят о том, что «связь между становлением этнографии и движением сюрреализма, так же, как и личные связи участников французской миссии с кругами парижского авангарда, быстро сделали искусство догонов частью современной [тому периоду. – Авт.] образности», сформировав образ культуры догонов, не подкрепленный достоверными сведениями о культурных реалиях, назначении вещей и т. д. [Biro, Thiaw, 2020, p. 211].

В итоге, в историографии догонов сложилось действительно парадоксальное положение: чтобы рассеять, по выражению Б. И. Шаревской, «догонский мираж» Гриоля, наиболее разумным будет последовать его же рекомендациям и, на время забыв о всякой теории, заново взяться за каталогизацию фактов и вещей, связанных с культурой этого во всех отношениях интереснейшего народа. В настоящее время появляется все больше исследований, в которых такая работа очень успешно проводится. Действительно выдающиеся результаты в этой области получили участники проекта Унджугу, особенно в том, что касается истории заселения нагорья Бандиагара, а также традиционных ремесел и металлургии [Huysecom and others, 2009; Mayor, Huysecom, 1999; Mayor and others, 2005; Ozainne and others, 2009; Robion-Brunner, 2010]. Теперь совершенно очевидно, что именно это является условием sine qua non адекватного понимания места культуры догонов в истории Африки, да и во всей истории человечества. Как можно будет убедиться, на этом пути нас ждет немало сюрпризов и открытий.

Этническая территория догонов – Страна догонов – находится на нагорье Бандиагара[10] и прилегающих к нему равнинах на востоке южной части Республики Мали[11], а также в приграничных районах Буркина-Фасо. Много догонов живет в соседних странах – Кот д’Ивуар, Гвинее и Сенегале. Их общая численность составляет примерно 800 тыс. человек, причем на этнической территории постоянно проживает не более 400 тыс. Доля догонов в населении Мали составляет, по разным оценкам, от 2 % до 8 %, которые по этническому и языковому критерию разделяются на десять больших групп, связанных с культурно-историческими областями – Бондум, Вакара, Ловель-Геу, Н’дулери, Томбо, Вадуба, Торо, Камбари, Томо и Долина Сено.

Больших городов в Стране догонов нет, но, по малийским масштабам, Банкасс, Коро, Дуэнцу и Бандиагара можно считать довольно крупными населенными пунктами. В непосредственной близости от этнической территории догонов находится г. Мопти – столица одноименного региона, крупнейший экономический и культурный центр Республики Мали.

До середины прошлого века догоны нагорья вели более или менее обособленный образ жизни, о чем вспоминают как о временах, когда соседние народы считали догонов чрезвычайно опасными колдунами. Догоны в долгу не оставались и рассказывали жуткие истории о целых деревнях голодных людоедов, подстерегавших по дороге несчастных путников [Dougnon, 2013].

Однако называть Страну догонов «изолятом» неправомерно: Долина Сено, лежащая к югу от нагорья вообще не имеет естественных географических препятствий и всегда была открыта для контактов. От Мопти через нагорье и Долину Сено идет «Рыбная дорога», по которой с берегов Нигера и Бани от веку возили вяленую и копченую рыбу. Иными словами, история догонов всегда была неотъемлемой частью истории Мали, Буркина-Фасо, Кот д’Ивуар, Гвинеи и Сенегала.

Первоначально считалось, что догоны говорят на одном языке; затем их количество выросло шести. Сейчас лингвисты насчитывают от двадцати до тридцати догонских языков. Даже жители разных кварталов одной и той же деревни могут говорить на разных диалектах, и различия между ними настолько велики, что на слух они воспринимаются именно как разные языки. В школах, при изучении родной речи, в одной деревне могут использовать обычный французский алфавит, а в соседней дополнять его фонетическими знаками, теми же, что используются в письме на бамананкан (ɛ; ɲ; ŋ; ɔ). В г. Коро (примерно 50 км к юго-востоку от д. Энде, где базируется Малийская экспедиция ИВ РАН) местная FM-радиостанция вещает на языке тенкан, но он сильно отличается от диалектов, на которых говорят в Энде.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.