Почему-то от этого стало спокойнее, и он медленно вышел из своего укрытия, направляясь к Гермионе.
Она не плакала, но у нее был странный вид: алые щеки, блестящие от слюны губы, что она продолжала облизывать даже перед Драко, и подернутые пеленой глаза да сжатые кулачки.
— Грейнджер, — она будто отмерла, испуганно посмотрев в лицо слизеринца. — Что с тобой?
— Я… я не знаю, — еле слышно.
Она убежала от него так быстро, что он больше ничего не успел спросить. Лишь смотрел ей вслед и видел, как развеваются длинные локоны и отбивают ровный ритм каблучки.
Странная.
***
Гермиона вбежала в гостиную Гриффиндора и села на диван, пытаясь успокоиться. Оне не понимала, что сейчас произошло. Почему он опять разговаривает с ней так?
Неужели она вчера была настолько ужасна, что Теодор решил все закончить вот так просто? Но ведь его вчерашние действия только сильнее разожгли в Гермионе огонь.
И этот его голос, полный ненависти — Мерлин, она была извращенкой, раз намокла, пока он кричал на нее в коридоре. Она чувствовала, как хлопок белья при беге неприятно прилипает к гладкой коже — хотелось запустить руку в трусы и потрогать, прекратить себя мучить, но это было так… унизительно.
Почему ей такое может нравиться?
Она всегда думала, что достаточно романтичная натура, но уже на четвертом курсе поняла, что ухаживания Виктора со сладкими речами ей не просто не нравятся — они ей отвратительны.
На пятом она со смехом наблюдала за отношениями Рона и Лаванды и поняла, что никогда не хотела бы так же.
Ну да, ей бы хотелось, чтобы ее называли грязнокровкой и вытирали об нее ноги. Она начала быстро перебирать в памяти разговоры с психологом. Может, это отклонение — а это она считала именно отклонением — появилось у нее из-за синдрома отличницы, но тогда ей бы хотелось, чтобы ее хвалили, разве нет?
А она хочет наоборот, чтобы ее… унижали. Но не все, а лишь конкретный человек. Чтобы миксовал любовь с ненавистью, чтобы сладко целовал, сжимая ее пряди на затылке, чтобы держал ее за руку и не отпускал, пока она не растечется лужицей у его ног.
Мерлин, она точно ненормальная. Ей срочно нужна была Джинни.
***
Гермиона мерила шагами гриффиндорскую спальню, пока Уизли внимательно ее слушала.
— Герми, это нормально, — начала Джинни, выслушав исповедь Грейнджер.
— Да как это может быть нормально? Это… это извращение какое-то! — Гермиона закрыла глаза и медленно выдохнула.
— Нет, просто ты хочешь передать кому-то контроль над ситуацией. Посуди сама, все годы ты только и делала, что держала эмоции под контролем, училась лучше всех и держала Гарри с Роном в ежовых рукавицах, контролируя процесс. Ты придумывала все планы — ты, а не кто-то другой, и теперь твой мозг хочет отдохнуть, понимаешь? И ты выбрала… Нотта в качестве спускового механизма. Тебе нравится его грубость — многим девушкам такое нравится, уверяю. Ты сама говорила, что хочешь, чтобы тебя связали и контролировали. Так вот, Гермиона, я открою тебе секрет: есть такая вещь, как БДСМ. Могу книжку дать почитать.
— Я знаю, что это плети и…
— Нет, Герми, — Джинни скривилась, — это доверие к партнеру. Вы можете не использовать никаких плеток, но твое желание подчиняться относится именно к этой вариации отношений. Мерлин, ты же умная ведьма! Нотт нравился тебе всю жизнь, наверное, поэтому ты его хочешь. А он мужчина дерзкий, — звонко засмеялась. — Уверяю тебя, стоит подойти и сесть перед ним на колени, так он тебе целый мир к ногам притащит.
Гермиона вздрогнула, представляя, как медленно она подойдет, сядет на колени перед ним и склонит голову, пока он сидит в гостиной и делает уроки.
— Он засмеет меня, — не согласилась Грейнджер. — А потом расскажет об этом своим дружкам.
Джинни сжала зубы.
— Подумай об этом. Мы учимся последний год. Если он скажет что-то ужасное, ты всегда можешь ответить, что тебе стало плохо, и ты упала. Гермиона, импровизируй в самом-то деле!
Джинни вышла из спальни, оставив Гермиону одну в комнате. Если честно, слова младшей Уизли сильно успокоили Грейнджер — она уже успела записать себя в разряд психбольных и собиралась на срочную консультацию к мистеру Грину.
А если, правда, попробовать? Ну не убьет же он ее. Посмеется, и ладно, она привыкла. Но позже. Сначала ей нужна информация об этом, а еще лучше — уроки соблазнения у лучшего советчика человечества — интернета.
***
Гермиона медленно вошла в плохо освещенное помещение, предварительно сняв мантию, чтобы никто из маглов на нее не косился. Отпроситься на пару часов у директрисы не составило труда. И вот, она в магловской части Лондона оплачивает час в интернет-кафе.
Садясь за компьютер, она устало сжимает переносицу. И чем она только занимается и ради кого? «Ради себя», — твердо ответила Гермиона, вбивая в поиск свой запрос относительно щекотливых тем. Чего она только не начиталась на форуме, посвященном теме доминантов и сабмиссивов, но с каждым предложением лишь успокаивалась. Нотт был чистым домом, как она окрестила его про себя, — теперь понятно его поведение. Видимо, он хотел общаться с ней иначе, по-доброму, скажем так, а когда не получилось — разозлился и решил то ли отступить, то ли дать ей время подумать, что ей как раз на руку.
Она не считала себя такой, как было написано на форумах, — она просто хотела отдать всю себя Нотту на блюдечке, а не тупо исполнять все его приказы. Ну да, Гермиона, конечно. Весь шестой курс она только и делала, что следовала его указаниям и подчинялась. Чем же не отношения, что описаны здесь? Посмотрев на время внизу монитора, она с удивлением поняла, что час почти прошел, — следовало возвращаться в школу, но у нее было еще сорок минут в копилке.
Выйдя из кафе, она заправила волосы за уши и решила зайти в магазин одежды. Они все еще должны были носить форму, но теперь после занятий могли облачаться в свою одежду. Как староста, Гермиона думала, что будет носить форму весь день, но теперь у нее так много денег, что не будет лишним потратить их на пару новых блузок и юбок.
Уже в магазине примеряя новую одежду, Гермиона прикинула, как она будет смотреться в классе. Выбранная ей юбка не отличалась от школьной ни цветом, ни фасоном, только длиной, приоткрывая бедра. Не сильно, но если она сядет, то будет заметно. Коварно усмехнувшись, Грейнджер оплатила всю выбранную одежду и аппарировала в Хогсмид.
Нотт всегда пялился на нее; может же она порадовать парня, разжигая его любопытство к ней. Или наоборот, помучить, потому что контактировать с ним в ближайшее время она не собиралась: что бы он ей ни сказал — она будет молчать. А поспать пару дней можно и в башне Гриффиндора.
***
Ромильда всегда раздражала. И дернул его черт еще на четвертом курсе пригласить ее на Святочный бал. Если честно, он даже не помнил, какого цвета на ней было платье, и платье ли это было вообще, потому что его взгляд ни на секунду не отпускал Грейнджер, кружащуюся в вальсе с Крамом.
А теперь эта идиотка подсовывает на виду у всех амортенцию, чтобы что? Они трахались раньше, но было это как-то бесчувственно. Она симпатичная, с хорошей фигурой и смешно шутит, но его сердце отдано маленькой грязнокровке — она не виновата в этом, а он не мудак, как Малфой, чтобы топтать чувства наивной девушки. Такая философия у него была до сегодняшнего утра.
В комнате требований они были одни. Слабо горел камин, и стояло лишь одно кресло, в котором он сидел и смотрел на стоящую Вейн.
— Зачем?
Она вздрогнула и снова расплакалась. Да что за черт! Не такой уж он и страшный, не убьет же он ее за это!
— Хватит ныть, Ромильда. Зачем?
— Я приревновала… — слишком тихо, Теодор не услышал.
— Громче, я не слышу, что ты там шепчешь, — беззлобно сказал он, наклоняясь чуть ближе.
— Я приревновала тебя, Тео! — неприятно взвизгнула она. — Я приревновала и подлила зелье, чтобы ты в итоге женился на мне! Ты богатый Герой войны и нравишься мне!
