— Приветствуем вас, господин! — торжественно произнес Эномай.

Гладиаторы повторили хором приветствие за наставником, а у меня даже появилось чувство, что я присутствую на каком-нибудь параде.

— Эномай, приведи Сержа. Нам пора.

Чернокожий гигант поднял взгляд и лишь слегка мотнул головой. Я кивнул в ответ. В общем-то я и так слышал, так что его молчаливый приказ был и не нужен.

Стоило мне появиться на тренировочной площадке, как Квинт тепло улыбнулся, будто дедушка внуку.

— Серж, мальчик мой, нам пора. Пойдем, добудем еще больше славы нашему лудусу.

Он приобнял меня за плечи, как старого друга, похлопал по левому плечу. Я же почувствовал, как по телу пробежали мурашки, я как-то слишком ярко представил себе, как его черная как смоль рука опускается ниже и хлопает меня совсем по другому месту. Очень надеюсь, что он все-таки предпочитает женственных мальчиков, а не таких брутальных и малоприятных внешне, как я.

— Удачи, Серж.

— Не подведи там.

— Задай им жару.

Наконец двери за мной закрылись, отрезав голоса гладиаторов.

— Сегодня очень важный день. Твое выступление будет, как главный бой на арене, — произнес Квинт, пока мы шли по прекрасным коридорам, ступая по красному ковру.

Солнечные лучи отражаются в полированных почти до зеркального блеска стенах и колоннах. Картины и статуи провожают нас невидимыми взглядами. Дом Квинта, это я заметил еще в первый раз, более напоминает собой дворец султана: такие же широкие коридоры, а колонны, стены и пол выполнены из ценного камня, дорогие ковры, устилают пол. Дверей в комнаты почти нет, вместо них шикарные красного цвета шторы.

— Я понимаю, господин и не подведу вас.

— Это хорошо, Серж.

— Еще бы лучше знать, против кого мне предстоит сражаться.

Квинт улыбнулся, хотел что-то ответить, но внезапно в коридоре появился знакомый мне белокурый парень. Он быстро засеменил в нашу сторону. Улыбка Квинта стала еще шире.

— А вот сейчас мы и узнаем ответ на этот вопрос. Мои шпионы, что-то припозднились. Я надеялся, что о нашем сопернике мы узнаем гораздо раньше, чтобы было время подготовиться. Но, лучше поздно, чем никогда, правда?

Я лишь кивнул в ответ, кося взглядом на подошедшего парня. Тот передал маленький сверток, толстые черные пальцы Квинта с шелестом его развернули.

— Ну вот, нашим соперником будет лудус дома Антониев…

Он внезапно замолк, взгляд его еще раз пробежался по строчкам донесения, а улыбка пропала, вместо нее на лице появился гнев.

— Ах, он сын шлюхи, этот Антоний! Он увидел, что ты сотворил и решил лишить меня преимущества!

Квинт в гневе разорвал листок бумаги, его челюсть аж затряслась, сейчас он больше похож на бульдога, даже кажется, что рычит идентично.

— Что случилось, господин? Кто будет моим соперником?

Он мрачно глянул на меня и тихо произнес:

— Чемпион арены и сильнейший гладиатор лудуса дома Антониев, «гигант» Оргос.

Эномай:

Сила — 55, Ловкость — 45, Магическая сила — 15, Выносливость — 40, Восприятие — 34.

Неудачник и чемпион.

Я постарался сохранить спокойствие и присутствие духа, но внутри у меня словно образовалась черная дыра. Она стремительно всосала все органы, оставив звенящую пустоту. Кровь отхлынула от рук и лица, хорошо, что Квинт в гневе ходит из стороны в сторону, посылает проклятья и не смотрит в мою сторону.

Почему мне так не везет? Почему я должен сражаться с сильнейшим гладиатором, который судя по слухам, сильнее и Ганника и Эномая, а ведь последний гонял меня вчера целый день и побеждал я его в лучшем случае раз из пяти. То есть в бою с наставником гладиаторов у меня был шанс на победу двадцать процентов. Черт, да будь у меня выбор, я бы не стал сражаться и с противником, которого мог бы победить с шансом даже в восемьдесят процентов. А если вспомнить мою прошлую жизнь, то я бы не стал рисковать жизнью даже при вероятности поражения один на миллион. И хотя здесь, в Ильдриалле, я немного изменился, но опять же охочусь только на тех монстров, шанс победить которых составляет почти сто процентов. Наверное, потому я и жив до сих пор, несмотря на свой низкий, стремящийся к нулю, показатель удачи.

Однако, надо заметить, что занимаясь охотой на монстров, я даже при стопроцентной вероятности успеха постоянно испытывал страх. И именно он заставлял меня быть осторожным и действовать наверняка. Именно он, словно хороший бодрящий напиток, прочищал голову, заставляя мозги работать в полную мощь, и находить выход даже, казалось бы, из безвыходных ситуаций.

Так что, испытав сейчас ужас от осознания силы того противника, с которым мне придется сражаться, я не впал в панику, не заплакал от ужаса, не начал просить, чтобы бой отменили. Нет, я сжал меч, шагнул к Квинту и тихо произнес:

— Господин, расскажите о нем подробнее, пока мы идем. Как сражается, чем сражается, есть ли у него какие-то слабые места.

Услышав мои вопросы, чернокожий ланиста замер, его гнев потух. Он медленно смерил меня взглядом, мясистые губы растянулись в улыбке, обнажая сахарно-белый ряд зубов.

— Мне нравится твой боевой настрой, парень. Все правильно! — взревел он, его пухлые пальцы сжались в кулаки, а в темных, словно в них отражается бездна, глазах зажегся огонь. — Мы победим его и опозорим Антониев. Они хотели лишить меня перспективного гладиатора и не дать обойти их! Как бы не так! Сегодня день нашего триумфа! Мы устраним главного конкурента, и лудус Квинта Херея возвысится над остальными!

Да-да, все прекрасно, но не о том думаешь, не стоит тратить время на аутотренинг, лучше бы рассказал мне об этом Оргосе.

— Пойдем, мальчик, я по дороге тебе все расскажу. Мы не поедем на повозке, чтобы у нас было побольше времени. Валентин, передай начальнику охраны, пусть выделит мне двух бойцов в сопровождение и побыстрее.

Он слегка хлопнул юношу чуть ниже спины, тот хихикнул и покинул комнату. У меня от этой картины чуть не задергался глаз. И дело не столько в моем отношении к такому проявлению, хм, особой мужской связи, сколько в опасении, что и меня начнут склонять к подобному. Ведь если хозяин захочет помять меня в разных местах, я ведь не смогу сопротивляться иначе ошейник сработает, и я лишусь головы. Надеюсь, к гладиаторам у него особое отношение и подобных вольностей он не проявляет.

— Итак, Оргос. Начнем с того, что он совсем не такой, каким его представляют, когда слышат прозвище «гигант». Но… впрочем, ты сам увидишь его. Знай лишь одно, не обманись его внешностью. Он невероятно ловкий и быстрый гладиатор. Быстрее и ловчее Ганника, выносливее Марка и искуснее Эномая. В бою он использует два кинжала. И он единственный своем роде. Обычно гладиаторы используют мечи, копья или сеть с трезубцем. Некоторые используют парные мечи. И только Оргос пользуется кинжалами, но его мастерство и скорость поражают публику.

Я выдохнул про себя. Он забыл, что должен был рассказать мне о слабых сторонах Оргоса, и принялся восхищаться им. Он понимает, что таким вот восхищением может вызвать во мне пораженческие настроения?

— А есть у него какая-то особенность или слабость?

— Он, как и Ганник, любит играть на публику. Только Ганник изображает из себя простачка, красуется перед зрителями, а вот Оргос сосредотачивается на противнике. Он никогда никого не убивает сразу. Наносит одну рану за другой, кровь во время его боев обильно покрывает песок арены.

— Господин, давайте обойдем стороной красочное описание его боев?

Квинт усмехнулся.

— Ты прав, что-то меня занесло. На этот раз прощаю, но впредь не смей перебивать меня и прерывать. Понял?

— Да, господин, — смиренно произнес я.

Тем временем Валентин вернулся со стражниками.

— Идемте, — сказал Квинт, и первый двинулся в сторону выхода.

Памятуя его предупреждение, я не стал спешить с вопросами, решив дождаться, когда ланиста сам решит рассказать мне все, что знает.