Внезапно, дегидратация вновь дала о себе знать, перекатившимся в затылок валуном, ударившимся о заднюю стенку черепа. Болезненно поморщившись, Кель потёр правой ладонью область дискомфорта и мучительно вздохнул, повнимательнее взглянув на Джил.

На её правом плече висела лямка довольно увесистого на вид рюкзака, основной карман которого закрывался на ремешок с железной пряжкой. А ещё артистка навела походный марафет – собрала волосы в хвост на затылке, и перетянула их толстой чёрной резинкой. Такая аккуратная причёска выглядела намного симпатичнее, практичнее, и с ней девушка выглядела бодрее. Потому этот вариант понравился Келю гораздо больше, чем та нелепая угрюмая чёлка, всё равно почти не прикрывавшая повязку.

Джил повернула голову в ту сторону, откуда только что пришёл лекарь

– Ты к Шуле ходил, что ли? – Уточнила она неодобрительно-подозрительным тоном.

Юноша насторожиться:

– Да, а что такого?

– Ты купил у неё что-нибудь?! – Выпалила она настолько требовательно, что это больше походило на утверждение, чем на вопрос.

Келю пришлась не по душе столь грубая и настойчивая опека со стороны артистки, в конце концов, он считал себя достаточно умным и зрелым, чтобы самостоятельно распоряжаться своими деньгами. Однако, припомнив, сколько недочётов в его плане девушка обнаружила в трактире, он сообразил, что таким образом она выражала скорее заботу, чем упрёк:

– Да, вот эту флягу. – Он откинул плащ с левой стороны, и продемонстрировал своё приобретение.

Джил протянула руку, призывно согнув и разогнув пальцы несколько раз. Лекарь сразу понял, что от него требовалось, отстегнул флягу с ремня и передал артистке.

Та внимательно её осмотрела:

– Ну, слава Освободителям, только это. Я как-то разок заглянула в лавку к Шуле, но увидела цены и вылетела оттуда, как ужаленная, оставив нелестный словесный отзыв напоследок. Но от местных часто слышала, что наивные дурачки часто выходят от неё «без штанов». Но ты, похоже, не из их числа.

В кои-то веки она подарила юноше искренне одобрительный взгляд.

Он, в то же время, не упустил возможности поделиться своим поводом для гордости, задрав подбородок, и уткнув руки в боки:

– Ага! Она долго пыталась уговорить меня на покупку различных дорогих и ненужных вещей, используя свои… эээ… женские… чары. Но я не поддался, и купил только то, в чём действительно нуждался.

Артистка язвительно усмехнулась:

– Мог бы просто сказать, что у тебя нет денег. На таких, как Шула, почти всегда действует безотказно. Сэкономил бы уйму времени.

Кель только пожал плечами:

– Вот об этом я не догадался. Мы на Джане почти не торгуемся, все знают цены друг друга, и, если кому-то что-то нужно, он об этом говорит, и ему дают столько, сколько просит. Поэтому я не слишком опытен в таких делах.

– Что ж, ясно. – Девушка ткнула свободную руку в бок. – Так и сколько ты за неё заплатил?

Лекарь ответил настолько счастливым голосом, будто только что заключил самую выгодную сделку в своей жизни:

– Всего четыре вятых! – Он аж надулся от того, насколько был доволен собой.

Джил презрительно фыркнула:

– «Всего»? До Кориделя мог бы и потерпеть. Я бы дала тебе своей попользоваться. А там уж такие можно найти на каждом углу, за полцены. Ну, у этой хоть качество неплохое. – Она бросила сосуд обратно юноше.

Не ожидая подобной подставы, Кель едва не упустил флягу промеж рук, но всё-таки сумел хватить её и вернуть на место:

– Нуэм, – лекарь замялся, но быстро нашёлся, что ответить, – она мне сильно приглянулась, я всегда мечтал именно о такой. Да и пить из одной ёмкости совсем негигиенично.

Девушка издевательски хихикнула:

– Брезгуешь, что ли? – Она ехидно оскалилась, и отпустила очередную шпильку в адрес наивного юноши. – Я ничем не болею, не беспокойся. Да и сама подцепить ничего не боюсь, здоровье у меня крепкое. – В качестве доказательства, Джил пару раз стукнула себя кулаком в грудь. – Разве что твою недалёкость. Но она, вроде, не заразная.

– Аэбм. – Юноша подавился собственными словами из-за проявленного в его сторону нахальства, но быстро сообразил, что на этот раз правда оказалась на его стороне. – Вообще-то, лучше перебдеть, чем недобдеть. – Осёкшись, Кель понял, что в очередной раз вместо остроумного ответного выпада на колкость сморозил какую-то глупость, поставив себя в невыгодное положение.

– Да не нервничай ты так, – артистка примирительно покачала рукой, – я же просто пошутила. Но, признаю, получилось грубовато. Прошу прощения.

Нежданные извинения девушки только вогнали лекаря в ещё больший ступор. Он так и стоял, то поднимая, то опуская брови, не зная, как реагировать.

Поднявшись на цыпочки, Джил выглянула из-за плеча лекаря, и обратилась к старшему привратнику, который все это время с интересом наблюдал за их беседой, пока молодой, в свою очередь, наблюдал за улицей скучающим взглядом:

– Здарова, Мал! Выпустишь нас из города-то?

– Привет, Джил! – Кивнул стражник. – Это правда, чтоль, что вы с этим пареньком первый день знакомы? Общаетесь уже как старые приятели. – Он шутливо-недоверчиво прищурил один глаз.

– Правда. – Спокойно ответила артистка. – Подцепила его пару часов назад в «Солёной русалке». Договорились вместе до Кориделя дойти.

Старший тяжело вздохнул:

– Ну, коль так, не смею вас задерживать. – Он пригласительно указал на дверцу, вырезанную в воротах, но не удержался, чтобы неодобрительно поцокать языком и посетовать. – А всё-таки, подождали бы, пока всё выясниться, или, хотя бы, со следующим караваном отправились. Под защитой наших-то всяко надёжней, чем вдвоём.

Шагнув в сторону, чтобы привратник мог её видеть, Джил самоуверенно заявила:

– Не переживай за нас, Мал, у нас всё схвачено! – Она пару раз стукнула себя кончиком указательного пальца по лбу – И продумано до мелочей, на сколько шагов вперёд.

Тому оставалось только обессилено развести руками:

– Ну, что же, вы уже взрослые. Сами можете такие решения принимать. Главное, я вас предупредил. – Развернувшись на месте, он промаршировал несколько шагов, выдвинул из паза широкую деревянную щеколду, и отворил дверь. – Удачи в дороге. Она вам пригодится.

Артистка немедленно направилась к выходу. Кель, не поверив, что им так легко позволили уйти, без дополнительных расспросов, замешкался, но затем сразу же поспешил вдогонку за девушкой. Когда они поравнялись с Малом, он вдруг улыбнулся и сказал:

– Думаю, не возьму на себя слишком много, если от лица всех горожан объявлю тебе благодарность за то, что целую неделю не давала нам скучать, Джил! Как выучишь пару новых трюков – скорей возвращайся, с удовольствием поглядим.

Молодой солдат же не удостоил их даже мимолётным взглядом.

Артистка помахала привратнику на прощание:

– Спасибо, Мал, надеюсь, скоро с вами снова увидимся! И с вашими кошельками!

Стражник коротко хохотнул, и обратился к лекарю:

– Думаю, Кель, с тобой мы тоже ненадолго прощаемся. Берегите друг друга. – Он подмигнул и затворил дверцу

Лекарь недоумённо скривился и успел поднять руку, пока стражник ещё находился в зоне видимости.

Так они оказались за пределами Раута.

***

Очутившись за воротами, Кель оглянулся. Оказалось, что снаружи, в дополнение к остальным мерам безопасности, покой граждан охраняла ещё и тяжёлая железная решётка, в данный момент поднятая. Пара стражников, что стояли по эту сторону стены, коротко осмотрели выходцев из Раута и не произнесли ни слова. Осмотрев окрестности, он понял, что то, что в городе называли «бараками» на поверку, оказалось целым посёлком-за-стеной. Пригород находился в низине по отношению к городу, поэтому отсюда он просматривался очень хорошо, и на первый взгляд казался даже больше самого Раута, не исключено, что реальность и начальное впечатление совпадали. То тут то там стояли небольшие деревянные домишки с собственными огородами, колодцами и двориками. Сами «бараки» выглядели скорее, как длинные, широкие многокомнатные дома общего проживания в несколько этажей с пышными, куполообразными соломенными крышами. Зоркий глаз лекаря сразу приметил, что все последующие этажи, после первого, достроили намного позже, так как древесина на стыках отличалась по цвету и возрасту. Повсюду бегали ребятишки, зачастую босые, одетые в одни лишь длинные хлопковые рубашки, настолько безразмерные, что полностью скрывали руки, и закрывали даже коленки. Мужчины и молодые парни работали в огородах, перестилали крыши, или что-то починяли по дому. Почти все они носили такие же штаны с верёвкой, которые Кель видел ранее у грузчиков. Некоторым помогали женщины, которые одевались как служанки из города, только без передников, а кое-где представительницы прекрасной половины человечества и вовсе трудились в одиночестве. Юные девушки, в аккуратных длинных светлых платьях, носили воду в вёдрах на коромысле или что-то вышивали, а старики сидели на лавках, грелись на солнышке, наблюдая абсолютно за всем, что происходило вокруг них, и немедленно принимались обсуждать любое событие. Можно сказать, жизнь здесь била ключом, а в сравнение с Раутом и, вовсе походила на необузданную бурлящую реку. В этот момент юноша испытал странное чувство – город, его люди и атмосфера казались ему тем местом, к которому он поистине принадлежал и куда стремился попасть. Зато очутившись здесь, он ощутил себя как дома.