То, что она обратила внимание, что он хоть, по сути, и простолюдин, но не совсем, немного подняло самооценку юноши. Но происходящее уже начало походить на какой-то фарс, поэтому он не смог отказать себе в удовольствии, и немного не поиздеваться над недобросовестной лавочницей:

– А знаете, пожалуй, вы правы! Иногда ведь и действительно можно себя побаловать! – Он браво махнул кулаком в воздухе. Но, как только в глазах хозяйки вспыхнул огонёк алчной надежды, Кель тут же его погасил. – Пожалуй, съем сегодня на ужин не одну, а сразу две двойных яичницы! – И улыбнувшись, словно идиот, юноша показал ей на пальцах указанное количество. – А флягу я возьму вот эту. – И схватил сосуд с прилавка.

Наконец, до лавочницы дошло, что, несмотря на юный возраст и наивную внешность, она столкнулась с непробиваемой стеной, подкреплённой недюжим умом. И что лекарь, похоже, имел высокий уровень эмпатии, и неплохо разбирался в людях, хоть и не исключено, что чисто инстинктивно. Ну, по крайней мере, умел отличать лесть и ложь от искренности и правды.

Хотя хозяйка и попыталась скрыть своё истинное отношение к юноше, нацепив нейтральное выражение лица, в её глазах чётко читалось ненависть. Она немедленно натянула платок обратно, скрестила руки на груди, и, отвернув голову в сторону, проговорила безэмоционально:

– Что ж, моё дело – предложить, а ваше – отказаться. – Ей явно хотелось, чтобы Кель поскорее убрался.

– Так сколько с меня? – Насколько мог дружелюбно уточнил лекарь.

– Четыре вятых. – Всё так же безразлично ответила лавочница.

Юноше показалось, что цена явно завышена, но уж больно она ему приглянулась, раньше он никогда не задумывался об этом, но теперь, когда увидел эту флягу, сразу понял, что всегда хотел именно такую. Да и на ценнике красовалась соответствующее число:

– Ладно, я беру.

Кель засунул руку в сумку, пошарил, нашёл кошелёк, открыл его и передал четыре монеты хозяйке.

Лавочница вообще без какого-либо энтузиазма приняла эти незначительные, по её меркам, деньги, и небрежно кинула их куда-то под прилавок. Затем она села обратно на стул, открыла книжку по закладке, и, прежде чем бесцеремонно вернуться к чтению, перестав обращать хоть какое-то внимание на клиента, монотонно уточнила:

– Что-нибудь ещё интересует? – Вообще без какой-либо надежды на положительный ответ.

– Нет, больше ничего, спасибо. – Ответил он, с довольным видом вешая флягу на ремень. Но тут он вспомнил слова привратника про возможность выйти из лавки «без штанов», что подстегнуло юношу к дополнительному общению. – Кстати, меня зовут Кель. – Он оглянулся на выход, и указал в ту сторону большим пальцем. – Позвольте заметить, что у вас очень интересная дверь.

Лавочница ответила тусклым голосом, не прерывая процесса чтения:

– Ага, спасибо. Меня зовут Шула, приятно познакомится. – И перелистнула страницу.

Кель, радуясь тому, что его самообладание не удалось сломить сластивыми речами, решил ещё немножечко понаслаждаться триумфом:

– Как у вас идут дела? Много покупателей? – Спросил он глумливо, не сдержавшись.

– Нормально. На жизнь хватает. – Буркнула она в ответ. Похоже, насмешки лекаря её ничуть не задевали.

– Понятно. – Обескураженно сказал юноша.

Поняв, что разговора здесь не получиться, Кель подумал про себя: «Видимо, «без штанов» отсюда уходят только самые богатые и щедрые клиенты. Что бы это ни значило». И попрощался, так как, скорее всего, Джил уже ждала его у выхода из города:

– Ну что ж, спасибо за флягу, а я, пожалуй, пойду. Удачи вам, и клиентов побольше! Всего хорошего! – С некоторой досадой лекарь сообразил, что его всё-таки задело столь резкое угасание интереса к его неординарной и интересной личности. Но, несмотря ни на что, он старался никогда не забывать о вежливости.

– Ага, и вам того же, заходите ещё. – Равнодушно проговорила Шула. Она даже не удостоила клиента хоть каким-то прощальным жестом, не то, что взглядом.

Кель поспешил покинуть лавку, перед выходом оглянувшись на верзилу – тот продолжал равномерно дышать, иногда срываясь на храп. Кажется, его совершенно не касалось, как хозяйка вела дела. Он находился тут исключительно для разрешения конфликтных ситуаций в пользу лавочницы и выпроваживания нежелательных посетителей.

Хоть отношение меркантильной торговки слегка подпортило Келю настроение, всё же, несмотря на это, он остался безумно доволен своей покупкой, и это затмило всё остальное. Полюбовавшись ещё самую малость диковинной дверью, он отворил её и вышел на улицу.

Звякнул колокольчик.

***

Приближаясь обратно к воротам, он почувствовал, что выход на свежий, но всё же жаркий воздух, вновь усугубил головную боль. Также он заметил, что Джил до сих пор не осчастливила это место своим присутствием. Осмотревшись, в четной надежде обнаружить артистку, лекарь подошёл к Малу. Но не успел он сформировать свой вопрос, как услышал за спиной:

– Кель, вот ты где! Ты чего из «Солёной русалки» так резко смылся? – Девушка приветственно положила ему руку на плечо.

Вздрогнув от неожиданности, лекарь развернулся на месте, и немного растерялся:

– Что? Я? А как ты узнала?

Как-то странно усмехнувшись, Джил ответила:

– Да я просто с делами управилась намного быстрее, чем рассчитывала, и подумала, что ты не знаешь ни города, ни дороги, и получится быстрее, если мы пойдём вместе, и я тебе всё покажу. Вот и вернулась. Но ты так сладко спал, что я решила тебя не будить, тем более до оговорённого времени ещё прилично оставалось. Вот я и заглянула на кухню, поболтать с Солом на прощание, сам знаешь, он это дело любит. Ну и увлеклась чуток, вышла буквально на полминуты позже, чем следовало, и гляжу, стул падает на пол, качается входная дверь, и ты стоишь на улице, башкой вертишь. Я тебя окликнула, а ты, видимо, так распереживался, что не услышал и притопил будь здоров.

Юноша только обескураженно потёр голову левой рукой. Странно, но от этого мысли стали намного яснее:

– Почему же Осса меня не предупредила, что ты вернулась?

Артистка саркастично усмехнулась:

– А она знала, что мы с тобой вообще знакомы? Я, например, ей ничего не говорила.

Вернувшись мыслями в тот момент, Кель осознал, что тоже не упоминал ничего такого, и, в итоге, случилось непредотвратимое досадное недоразумение. Впрочем, не смертельное:

– Я, выходит, тоже. – Признал лекарь.

Девушка кивнула:

– Ну вот, и я вышла сразу за тобой. Я, конечно, могла бы кинуться следом, но уж больно погодка сегодня знойная. Совсем не располагает к физическим упражнениям. Да и я бы предпочла сохранить силы – нас сегодня ещё ожидает немаленький переход, поэтому пошла спокойным шагом.

Переварив эту информацию, Кель понял, что только зазря вспотел, чуть не угодил за решётку, и мучился от жажды и головной боли, когда вместо всего этого мог бы спокойно попросить у Сола воды, и неторопливо пройтись по Рауту до самых ворот, любуясь видами города, под приятную беседу с Джил, которая, наверняка, знала ответы на многие загадки о его странностях. Эти мысли его раздосадовали, что выразилось обидой в голосе:

– Ты могла бы и сама меня растолкать и предупредить!

Нахмурившись, Джил ответила с вызовом:

– Да откуда ж я могла знать, что ты попросишь Оссу тебя разбудить?! Да и, к тому же, ты не предупредил, что собираешься спать, я подумала, что ты и сам не заметил, как задремал! Я собиралась разбудить тебя после беседы с Солом и проводить до ворот!

Задумавшись, лекарь пришёл к выводу, что хоть из-за этого недоразумения его самочувствие оставляло желать лучшего, и он едва не нарвался на большие неприятности, ничьей вины тут не прослеживалось, и оно не стоило того, чтобы ссориться с артисткой, едва познакомившись. Тем более, им предстояло провести немало времени бок о бок:

– Да уж, ну, вышло как вышло, чего уж тут. – Пошёл он на попятную.

– Мхм. – Утвердительно промычала в ответ девушка, кивнув головой.