— Позову Историка.

— Нет, расскажи ты. — От взял ее за руку и посмотрел в глаза.

— Хорошо, я попробую. Сегодня мы с моими друзьями путешествовали кое-куда, в одно из воспоминаний моего детства. Помнишь, ты спрашивал, была ли у меня лаборатория, как у безумного ученого?

— Да, ты тогда так и не ответила.

— Это была складная парта зеленого цвета, она досталась мне от сестры. Стул еще тогда был слишком маленьким, а стоило ударить по ней, как вся «лаборатория» катилась на пол. Мне тогда подарили микроскоп, но я быстро его потеряла, остались только чашки петри* и пинцет. Вместо микроскопа я использовала бабушкины очки. Я исследовала шерсть своего кота и листики домашних растений, хотела стать генетиком… А потом оказалось, нужно знать математику. Я совсем не понимаю этих формул, Штейн, и ты знаешь это. Я чуть ли не наизусть выучила учебник по биологии, но все равно не знаю таблицу умножения, так что, та лаборатория, я просто не хотела тебе говорить, она как несбывшаяся мечта.

— Безумным гениям нужна искра, а в тебе целое пламя.

— Но ведь это ты помогал мне со всеми формулами и расчетами.

— Да, а ты мне своими идеями и энтузиазмом.

Он замолчал на какое-то время и лежал спокойно, а потом опять заворочался и заскулил. Инсанабили больше не могла этого терпеть. Она подошла к двери из коридора и постучала.

— Чего тебе? — Спросила Жанна, поправляя свои локоны.

— Штейну нужно обезболивающее, срочно.

— Боюсь, мы можем его вколоть только в случае открытой раны, а так надо сделать анализы, чтобы узнать причину боли. Прости, у нас тут лечебница для психов, а не поликлиника.

— Правила можно и обойти. — От этого голоса обе вздрогнули. — Мы можем это ОБГОВОРИТЬ.

— Мы все еще не согласны. — Она ответила за себя и за Штейна, заранее зная, что он тоже не согласился бы.

— Тогда ничем не могу помочь.

Двери закрылись. Инсанабили вернулась к Штейну. Он едва не кричал. Похоже, со временем боли только усилятся.

— Мы можем помочь.

— Неужели? — Взгляд девушки упал на стену. — Вы снимете его боль?

— Мы можем уговорить Картера отдать тебе обезболивающее, но на это должна быть причина.

— Что… они…сказали?

От прерывистого дыхания лучшего друга ее передернуло.

— Что скоро тебе полегчает. — Ответила Инсанабили, не вдаваясь в подробности.

Девушка подошла туда, где стояло радио. Все осколки убрали, кроме одной железной детальки, которая упала в трещину в стене. Она хотела использовать ее для побега, но планы изменились.

Левая рука схватила детальку. Никто не заметил. Доктору Картеру нужна причина? Она сейчас будет!

***

Опять стук в дверь.

— Что случилось? — В этот раз открыл сам Картер.

— Рука болит, дайте обезболивающее.

— Я же уже говорил, Инсанабили, не имеем права.

Девушка показала ему свою правую руку. Ее насквозь прошла небольшая железка. Кровь стекала на пол, оставляя на двери подтеки. Другие пациенты тоже начали обращать внимание.

— Нечего пялиться, мы разберемся! — Жанна вытолкнула Инсанабили в коридор, и закрыла дверь.

Картер даже не успел взглянуть на рану, как девушка вытянула оттуда детальку. Ее глаза слезились от боли, но она не кричала.

Он хотел воспользоваться этим, но в голову пришла идея получше. Она эхом прокатилась по мыслям, она звучала иначе, как нечеловеческий голос.

В здоровую руку больной доктор положил шприц с лекарством.

(ты боишься боли, поэтому всегда носишь его с собой)

— Колоть будешь сама, если умеешь.

После этого Жанна достала бинт, но Картер остановил ее и взял другой — пропитанный энергией того существа. Это должно было быстрее залечить рану, все-таки кровь от туда лилась фонтаном.

Но стоило ему закончить перевязку, как бинт тут же покраснел. Не постепенно, а сразу весь. Он продолжал впитывать в себя кровь, и не капли не упало на пол.

Инсанабили быстро среагировала и сорвала бинт с руки. Раздался такой звук, будто ребенок отлепил стрелу с присоской от стекла.

— Ну и дура! — Сказав это, Жанна открыла дверь и толкнула девушку назад.

(кровь, мне нужна кровь)

Картер поднял бинты и спрятал их.

***

— Инсанабили, ану пошла!

Жанна схватила ее за больную руку, и девушка не смогла вырваться. Ее еле оттянули от комнаты Штейна. Она вырывалась, но не кричала. Стоило девушке выйти в коридор, как она пошла спокойным шагом.

— Хорошо держишься, нам надо держаться, нельзя показывать страх.

В комнату Штейна вошла Хамелеон.

— Эй, ты уже бредить начал?

— Нет, наоборот мне легчает.

— Приятно слышать, а вот мне врач сказал, что вторая рука тоже может выйти из-под контроля.

Безумная улыбка. В его случае не страшная, а привычная. Он — потомок того самого Штейна, и ему такая улыбка к лицу.

— Но ты же не веришь в это?

— Верю. Они противные, но все-таки врачи.

— А если они скажут, что мы всего лишь материал для экспериментов?

— Такой бредни они точно не скажут.

— Ну как знать, я вот слышал нечто подобное от самого Картера.

— И что он тебе говорил?

— Не важно, ведь узнать мы этого не успеем. К тому времени, когда он что-то сделает, мы сбежим из этого места.

— Мечтать не вредно, доктор Франкенштейн. — Сказала Хамелеон, рука под бинтами попыталась поднять большой палец вверх и показать «класс».

Комментарий к 4.Безумный фокус

* чашка петри - неглубокая посудина цилиндрической формы, сделанная из пластмаси или стекла.

========== 5. Осложнения ==========

Утро перед началом рабочего дня казалось Джорджу слишком тихим. Пациенты молча сидели в столовой, даже Зэд, которая обычно протестовала против еды. Кстати, она сегодня ела сама и очень странно, будто на нее перекинулась болезнь Чужой, и рука двигала ложку против воли девушки.

Из-за отсутствия скандалов и происшествий завтрак прошел быстрее, и до работы оставалось еще пятнадцать минут. Джордж решил заглянуть в подвал и отнести туда грязные вещи. Парень сбегал в свою комнату, зашел в лифт и нажал кнопку. Спускаясь, он четко слышал скрип деталей.

Спустя пару минут вещи уже были переданы уборщице и можно было вернуться. Однако, Джордж не удержался, и решил заглянуть в морг. Не то чтобы в этом было что-то необычное: в университете они часто изучали анатомию и заболевания на трупах. Скорее, это был просто интерес к еще одному месту в больнице, не изученное им. Медсестры не врали: морг пустовал. Да уж, пустые морги — зрелище редкое, но не менее жуткое.

По зданию пронесся тот же скрип. Джордж оглянулся: лампочка на панели лифта показывала, что сейчас он стоял на том же месте и не поднимался. Значит, послышалось.

Забавно. Его фантазия даже пустой морг населит призраками. Джордж вытянул из кармана телефон и посмотрел на часы: еще десять минут, как раз есть время чтобы успокоить свою фантазию (и, может, любопытство).

Он подходит к одной из морозильных камер и открывает ее. Пусто, и все равно чувствуется (могильный) холод. Тут всегда будут поддерживать минусовую температуру, будто трупы все еще здесь.

Пройдя мимо нескольких пустых столов и каталок он открывает еще одну камеру, абсолютно случайную. Странно, здесь не чувствуется холода, он идет как будто из-за спины.

Обернувшись, Джордж видит еще одну дверцу с противоположной стороны. Закрыв эту, он направляется к ней, как вдруг снова этот треск, но уже с другой стороны.

— Ты чего тут пропадаешь, братишка? — Боб делает один шаг из лифта, а уже знает, что он здесь.

— Как ты меня нашел?

— Тебя нахожу не я, а всевозможные приключения. Прием начнется через три минуты.

— Мне просто надо было занести сюда вещи, вот и все.

Обменявшись взглядами «вот чувствовал, что ты здесь» и «прости, увлекся», братья Гарлоу отправились по кабинетам.

***

Историк вошел в кабинет Майлза и поздоровался.

— Тебе тоже доброго утра.