— Эй, ты что, я не маленькая, чтобы меня за ручку водить!
Да, я еще ребенок, но не настолько же! С чего она взяла, что я вот так спокойно буду прогуливаться по лесу под ручку с милой балериной в платьице? Хорошо что незнакомка поняла ход моих мыслей: сначала попыталась сжать руку, затем отпустила.
Я на всякий случай начала отходить, постепенно перешла на бег. Остановилась уже между той стеной и площадкой.
Она сидела там, в небольшом пятнышке света, который проскользнул сквозь оконную раму второго этажа. Скрестила ноги, смотрела на землю и грустила. Глубоко вздохнув, девочка начала вставать и исчезла. Чудесия, чего только не случается в этом лесу!
На площадке отдыхать очень весело. Заброшенность даже придает ей какой-то магии, превращая башенку в настоящий замок, а карусель — в пиратский корабль. Не знаю, сколько я там проиграла, но уже устала. Решила присесть на лавочку.
Под ней все еще валяются недокуренные сигареты, кажется их тут выкинули дня два назад, не больше. Это вполне могла быть Руби. которая таки дотянулась до сигарет, но как если зажигалки не было… Хотя тут и не такое можно найти.
Около этой площадки, где краска потрескалась, а железо проржавело, лежит ковер, как тот, который висел у мамы на стене. Я подхожу к нему, в надежде найти новую улику, разворачиваю и вижу там…
Медведя. Очень стремного, двухголового, как сиамского близнеца. О да, это отличный экспонат для моей коллекции сокровищ! А как насчет Руби? Мне кажется, тут с ней могло произойти что…
Черт, эта ворона на дереве меня напугала! Ну все, как только найду рогатку подстрелю ее и закопаю! Ох, и как я могла подумать что она… нет, моя сестра никогда не сделала бы такого, хоть и думала о смерти. У нее есть семья, есть я в конце концов. Она ни за что не оставила бы меня. Ладно, надо продолжать поиски.
До лагеря дохожу почти незаметно. Кого-то этот лес может напугать, но только не меня! Хах, да для моих быстрых ног этот путь как тропинка — иду по памяти и постоянно вижу ту карту перед глазами. Кажется, там мимо пролетали какие-то предметы вроде тележки или там ботинок, какой-то пень… Да и ладно, потом разберусь с ними, сейчас не это главное.
Лагерь действительно похож на то место, где могут остановиться заблудившееся: палатки, костер, даже некое подобие туалета. Угли еще горячие, со срубленного молодого деревца капает смола…
Первым делом проверяю туалет, который оказался сараем. Там нет ничего кроме дров и… Одежды Кармен? Так-так, а вот это уже серьезная улика! Они были здесь, играли, переодевались, даже пиво пили, как я вижу, а меня не позвали. То есть чтобы играть с рогаткой я слишком большая, а чтобы с ними отдыхать — маленькая?
Ну и отлично не нужны мне такие сестры, даже Руби… Просто пойду в ту сторону, где была тропа, навещу бабулю и домой. Может, мама накажет за то что я не принесла ей лекарства, зато хоть погуляла.
К моему удивлению мой внутренний компас меня подвел: когда я была на том месте, где сошла с тропинки, там только деревья остались! Думая, что прошла недостаточно далеко, я направилась дальше и таки увидела свет в этой темной чаще.
Откуда не возьмись над моей головой появились провода — значит я уже близко. Еще несколько столбов и они ведут к полю, такая высокая золотистая трава, разные цветочки, не такие скучно-желтые как я видела в лесу, такие только здесь растут, они особенные, как и это место.
Оно напомнило мне лето в деревне у бабушки. Не у моей, конечно, она всегда жила в этом домике посреди леса и мы никогда больше чем на день к ней не приходили. Это была бабушка моей лучшей подруги, и там у нее в деревне за нами никто не следил. Мы могли целыми днями гулять вместе, бегать по полю и ловить друг друга но…
Вспомнить грустный конец истории мне не дают теплые руки. Я оборачиваюсь и вижу девочку, похожую на ту, что была в лесу, только платье красное. Она смеется, значит это та, у которой была рогатка. Незнакомка прячется в траве, подбегая туда я никого не вижу.
Ее хохот раздается дальше, бегу следом за ней и ловлю. Теперь уже я прячусь. Ах, солнышко так пригревает и трава очень мягкая…
Спустя час мы устаем играть. Сегодня вообще был очень трудный день. Я набегалась и напрыгалась за все те дни, что просидела дома. Теперь она ложиться на траву и я рядом. Закрываю глаза и представляю, что завтра не настанет, что моя подруга детства не переедет в другой город и мы вечно будем играть под солнцем.
А просыпаюсь я от холода. Поначалу вокруг только темнота, затем появляется и домик моей бабушки. Мне очень плохо, настолько, что не хватает сил даже на то чтобы поднять голову — она безвольно лежит на плече. И все же я не хочу идти к бабушке, ведь все мое тело покрыто липкой кровью. Такое уже бывало раньше: я поранилась из маленькой царапины натекло много крови, а бабушка схватила меня за руку. Ее глаза посмотрели на меня как-то неестественно, а потом она ругала маму.
— Ты ее не бережешь, разве не помнишь, о чем я тебя просила?
Никогда не видела свою мать такой напуганной. Она молча кивнула и взяла меня за руку (ненавижу держаться за руки!).
— Буду внимательнее…мам… — Выдавила она из себя. А затем уже увереннее — Джинджер, девочки не должны лазить по деревьям, шрамы их не украшают.
Так что я решила вернуться домой, какой-бы невыносимо долгой и трудной не была бы дорога. Пробегу через маму (отдохну в автобусе и смогу бежать) забегу в ванну, смою кровь и обработаю рану пластырем. Никто ничего не заметит и проблемы обойдут меня стороной.
Но к моему величайшему удивлению на улице никого и ничего нет. Даже телефона экстренной связи и следа автобусной остановки… Может, я просто не вижу в темноте, так и придется вернуться к бабушке, вновь проделать этот путь едва держась на ногах. Но ничего, для девочки-индейца любое испытание впору!
Захожу в дом без проблем и пытаюсь предаться воспоминаниям. Слышала от Скарлет, это помогает отвлечься. Помню, как мы с моей лучшей подружкой ночевали снова же таки у ее бабушки. Тогда наши кровати стояли около друг друга, теперь мама говорит что я должна спать в отдельной комнате от других девочек и тем более от мальчиков.
Но я убегаю от ее запретов, как Питер Пен, только в свою сказочную страну. Вновь шагаю по этой комнате с кроватями, чувствуя себя как маленькая куколка. Точно, словно выпила зелье уменьшения.
Продолжаю ходить по дому МОЕЙ бабушки, который раньше был вроде не совсем таким… Продолжаю вспоминать. И тут в голове мелькает один момент — струна, которую я хотела попробовать привязать на рогатку девочки в красном, но она спрятала ее.
Теперь так же вспоминаю какой-то фильм, который ночью смотрела с Руби. Мы часто смотрели с ней ужастики по вечерам… Я все еще люблю ее, все еще скучаю.
А могла ли та девочка как в фильме… Рука непроизвольно тянется к шее. Нет, такое невозможно! Во-первых, она не настолько сильная, мы же одногодки, во-вторых, я бы тогда уже была мертва и не ходила по домику.
Захожу к бабушке и вижу как она спит. Тихонько зову ее, она просыпается, заплетает свои черные волосы в два хвостика (краситься как Кармен, ха-ха) и встает с кровати. Мне показалось, она выглядит моложе своего возраста, но точно не могу рассмотреть — ночнушка до пола, а руки без морщин мне ни о чем не говорят.
— Внучка моя, я так рада, что ты пришла. — И только голос возвращает в реальность — хриплый и усталый.
— Ба, мне так плохо. Кажется, я попала в какую-то передрягу. — Не знаю, что на меня нашло, сказала как под гипнозом. Наверно надеялась, что она приласкает меня как мама в детстве, и это станет доказательством того, что никакой я не подросток.
— Ну-ну, тише, милая. — И она таки обнимает меня, прижимает к себе. Я чувствую, как она проводится языком по моей шее.
Это классно, что она меня обняла правда…
Но еще я чувствую, будто во рту у нее осталось два зуба, острых зуба.
И это не совсем нормально.
Джинджер
