— Когда он наберется сил? Почему сейчас не устраивает свой конец света, страшный суд, или что там должно было случиться?

— Через тридцать лет после рождения темного мессии наступит затмение, тогда он сможет пробудить в себе сущность, заложенную в крови. Это касается как способностей тени так и силы света, спрятанной в сердце Люксилины. Таких детей убивали еще в младенчестве, лишь однажды проглядели, тогда наступила эра Хаоса, она закончилась за год до моего рождения. Родители говорили, даже жители небес молились о спасении, а страхи преследовали людей не меньше века после смерти тирана.

— Прошло только пятнадцать лет, половина срока — время еще есть.

Несколько дней висела напряженная обстановка. Принцесса была очень близка к тому, чтобы рассказать о поганом мальчишке, но каждый раз одна и та же мысль останавливала. Тераса защищает долина Ив — рыцари, инквизиторы, король, они убьют любимого и тогда мир может катиться к черту.

Очередной приказ отложил разговор на неопределенное время. Совместными с темными эльфами усилиями нежить должна была атаковать крепость инквизиции и освободить Чейнса, возглавить бессмертных воинов поручили бывалой воительнице. Она была вольна выбирать любую армию, и конечно же набрала легионы упырей, не отказала вампирам, кое-как согласилась на призраков. Ни одного зомби девушка не взяла — к ним у нее было предвзятое отношение.

Осада шла неделю, признаться, темные эльфы не отставали от неутомимых мертвецов, Сумеречный лес воспитал чудесных солдат! Бывшая принцесса империи с грустью наблюдала за тем, что когда-то было ее домом. Люди так и жили в своих хижинах, не обращая внимания на идущие войны. Куда ни глянь везде разруха — чудища и стимы разрывали могучее государство на части. А почему королеву должно было это волновать? Она и против своего кузена воевала, и против народа, у Азеркины не было родни, власть — вот ее единственная страсть.

Во время последней битвы (инквизиция тогда отступала) в военачальницу нежити полетел арбалетный болт, Сумериэль успел спасти девушку, ухватил и прижал к земле, но вместо благодарности выслушал поток брани.

— Ты что мало надо мной поиздевался? То под венец тащил, то любимого отравил, что еще взбредет тебе в голову?

— Таких ошибок больше не повториться. Отец узнал о моей выходке, у нас был серьезный разговор, больше я не причиню тебе вреда.

— И что же такого он сказал?!

— Что мстить обидчику, убивая его близких — удел слабых и завистливых. Говорил, всю ту ненависть, что я испытываю к убийце матери, ты чувствуешь ко мне, и что не для того он учил меня всем тайнам нашего народа, чтобы убивать направо и налево кого вздумается.

Той же ночью Разак написал Ризе (лучше бы писарь свою подпись поставил, ведь читать послания советника было до тошноты неприятно). Говорил, что господин приедет поговорить с освобожденным пленником, визита стоит ждать на днях. Казалось бы, ничего страшного, ведь крепость была взята а правитель Альдегара подыскивал эльфа, чтобы знатно поужинать. И правда, нечего стыдиться, если бы не одна встреча.

— Сарам, ты зачем сюда приперся?! — Полугном сидел в ее шатре с отвращением глядя на суп.

— Если это шутка, я не в настроении шутить.

И правда от весельчака из рыцарского отряда ничего не осталось. Возможно, прошло не достаточно времени, а может некоторые раны ничто не излечит. Девушке было больно смотреть на это, с трудом она выдавила из себя несколько слов.

— Тебя везде ищут, ты что ли идиот сюда соваться?

— Это я идиот? Ты же сама попросила меня прийти, обещала помочь увидеть сына.

— Какой вздор! Никаких писем я тебе не… ловушка. Кто-то решил нас обмануть, тебе надо вернуться и поскорее.

Как оказалось, из шатра они выйти не могли. Палатку накрыл энергетический барьер. Увы, такой умели снимать только маги, а друзья, хоть и владели бытовыми заклинаниями, оставались воинами.

К горлу подступил невидимый ком. Кто? Как? Зачем? Ответов не было. Никто не приходил, попытки прорвать барьер ни к чему не привели, а время все шло, напряжение нарастало. Наконец-то до нее начало доходить по маленьким кусочкам: Сарама искали гномы, она спрятала его от правосудия подгорного народа, из-за этого дипломатическая миссия не двигалась с места. Но кто бы это не сделал, он не хотел помогать — тогда бы просто выдал, ему было выгодно, чтобы все узнали, как зять Уны смог сбежать.

— Разак!

— Ты почти угадала. — Как только девушка прокричала имя, в шатер вошла Ариэлла. — Мой хозяин никогда не станет рисковать своим статусом ради безродной оборванки. Сейчас они с господином разговаривают с Чейнсом, а после зайдут к тебе. Уверена, лидер союза обрадуется, уже пол года ищет беглеца.

Не дав ничего ответить хранительница покоев ушла. Риза еще не до конца осознала, в какой западне оказалась, а вот товарищ все прекрасно понял.

— Из-за меня тебя могут казнить, надо же… А ведь когда империя искала убийцу Алессы я был готов помочь им и ни за что не приютил бы тебя. — Вновь тяжелым и задумчивым тоном заговорил полугном. Возможно, что-то в землях эльфов помогло ему забыть о трагедии, но сейчас она вернулась.

— Не казнят. Седига меня любит, он поймет и придумает что-то, чтобы тебя не выдавать. — Хотя воительница сама сомневалась в своих словах. «Даже если сердце придется вырвать» — прозвучал в голове голос учителя. Нет, никогда он не поставит свои интересы выше дела, порученного человеком-вороном.

— Конечно. — Все так же мрачно ответил воин. — А ты любишь его, да так что целая империя оказалась в руках чудовища. В любом случае я тебе должен за спасение сына, теперь он в безопасности и никогда не узнает, какую боль его семье пришлось пережить. Возможно, это даже к лучшему, ему не придется так мучаться как мне.

Около палатки раздались шаги и послышались голоса. Лидер союза, его главный советник, хранительница покоев, правитель Альдегара и несколько стражей. Перепуганная принцесса закрыла глаза, бывший рыцарь спокойно смотрел на догорающую свечу.

— Больше не буду бегать от смерти как трус, воины не должны покидать поле битвы. — С этими словами он вручил Ризе свой кинжал. — У Азеркины есть планы на королевство гномов, ты должна ей помешать.

— Что? Неужели ты думаешь, что я своего последнего друга…

— Давай! В отличии от меня ты еще можешь что-то изменить.

Глаза у нее были перепуганные, руки дрожали. Сарам влепил пощечину, что привело воительницу в чувство. Он смотрел со злостью — проклинал нерешительность. Пересилив себя чтобы не отворачиваться, принцесса полоснула ножом по горлу, ее с ног до головы окропило кровью. Барьер спал, полководцы вошли в шатер.

***

Этот день должен был наступить рано или поздно. У любовницы было кольцо, но она не передавала его правителю, значит хотела воспользоваться им. Что-же Чейнс был готов к такому повороту событий, ведь он сам отдал свой перстень Ривиджелу, не просчитал исход битвы, а за ошибки нужно платить.

Когда они вошли в шатер девушка первым делом подошла к Ариэлле, вручила ей окровавленное лезвие, оставив на рукаве рубашки отпечаток, и сказала:

— Убийством пленников сама занимайся, а меня по мелочи не беспокой.

В тот миг взгляд воительницы был направлен на него. Вампир не совсем понимал, винит ли девушка его в произошедшем, или неприятное столкновение — просто случайность? Как бы там ни было он пришел, рисковать своей шкурой не хотелось.

— Леди Андегур, чем могу быть полезен?

Принцесса стояла неподалеку от лагеря, удивительно, что лидера союза не было рядом. Скорее всего Разак задержал — как ни как плененный был нужен Уне, а Седига всегда в первую очередь налаживает дела государства.

— Пожалуй, можете. — С тяжелым вздохом выпалила она. — И сделаете все как велено, иначе колечко ваше попадет на стол правителя.

Кажется, Чейнса не было в ее планах. Он сам записался туда по своей неосторожности. Что-то неладное творилось в последнее время — то инквизиторы поймали, то эта новообращенная. События последних лет в Паладии пробудили старые воспоминания, и он бы с радостью впал в спячку на век другой, если бы не был градоправителем.