Под пожелтевшим пергаментом пряталась книга. На ее обложке были нарисованы травы, а внутри — о чудо — не рисунки, а настоящее растения, засушенные и бережно приклеенные. Некоторые страницы сохранили запах дальних лесов. Тут были и фосфорные травы из Сумеречного леса, и эльфийские с острова Жизни, редкие экземпляры, пережившее холода, даже маслянистые с острова стимов.

— Тут больше страниц, чем я прочитал за жизнь. Думаешь, все это можно запомнить и выучить? — Не в силах сдержать удивления прошептал брат.

— Если каждый день читать по чуть-чуть успеешь как раз ко вручению сабли. Будешь в травах разбираться лучше всяких лекарей.

— Звучит невозможно, но тебе поверю.

Принцесса подкинула дров в огонь, достала из шкафа еще один плед. Она не понаслышке знала, что такое холод, хоть и привыкла уже к этому чувству. Принц хотел еще о чем-то поболтать, но как только его укрыли начал засыпать. Воительница посидела с ним так долго, как позволяло время, после чего направилась к гостевому крылу.

Девушка пообещала вернуться к концу собрания. Возможность увидеть брата была ничтожной, однако и за нее пришлось бороться. Каждый шаг в некогда родном месте давался с трудом, каждый шорох и шепот вызывал ужас. Воительница успокоилась лишь тогда, когда миновала коридор прислуги и оказалась у лестницы. Всего один пролет и она вернется в карету, спустя пару часов придет Седига. Они не будут ночевать в замке и ждать, как остальные, поедут вместе со стимами и до того, как разминуться на дороге, уже договорятся обо всем.

— Риза, ты вернулась? — Все внутри замерло от этого голоса. И куда подевалась строгость, где былое величие? Лишь усталость и нотка безумия.

Желание бежать усилилось, однако гордость не позволяла сорваться с места. Накидка укрывала от холода, посторонних глаз, только король мог видеть ее насквозь.

— Отец, — по привычке откланявшись ответила дочь, — не беспокойся, я лишь брата хотела повидать.

— Да как ты смеешь смотреть ему в глаза после предательства?!

— Предательства? — Обернувшись переспросила Конзекрейт. — Вот это называется предательством?! Всю жизнь прослужить народу, который чуть не линчевал тебя, и один-единственный раз сделать выбор в свою пользу нельзя?

— Нельзя. Лики наших предков увековечивают в истории, потому что они являют собой народ. Каждого крестьянина, графа, лорда, рыцаря, воина. У правителей нет собственного лица, от того люди и слушают нас беспрекословно. Ты должна понимать…

— Не должна, я больше не наследница, и не дочь тебе! — Неожиданно эти слова прозвучали со злобой — ненавистью к самому родному человеку. — Ты знал, что я сбежала с любимым, и приказал убить всех пособников, договор с соседями тебе дороже собственной крови.

— Я лишь хотел уберечь тебя. Средь живых никому не ведомо, как трудно править королевством в одиночку.

Тон старика смягчился. Он разрывался между чувством долга и отцовства. В глубине души король надеялся, что девушка наигралась своим любовником, будь он крестьянином или даже каким-то рыцарем, и теперь вернется. С годами причины менялись: от разбитой чашки до срыва свадьбы — дети взрослеют. В конце концов их ссоры всегда сводились к простому решению: семья воссоединялась, оба извинялись, забывали обо всем.

— Миледи, время…

Откуда ни возьмись позади его любимой кровинки вырос огромный зомби. Ту грязную тварь манерам не учили, так что труп не стал кланяться перед Георгом, стал между ними как скала.

— Уже иду. Как и говорила, я приезжала лишь брата повидать.

— Погоди, куда же ты? — Ухватив за накидку спросил правитель.

— К своему учителю в Запретный лес. — Холодно ответила девушка.

Капюшон спал с лица, Риза быстро натянула его обратно и проследовала к карете. Больше всего она боялась, что отец прикажет стражникам броситься вдогонку, хотя стал бы он так рисковать, когда все лидеры Паладии собрались под одной крышей? Конечно нет, такой поступок поставил бы под угрозу империю, а она всегда оставалась главной госпожой в сердце потомков Люксилины.

***

Небо вспыхнуло яркими красками. Едва заметив мать, перепуганная девочка вылезла из-под одеяла и кинулась в объятия. Время было ранее — солнце только начало восходить, пушечная пальба разбудила всю столицу.

— На нас напали? — Спрашивает малышка, шагая к балкону. Когда ее держат за руку покидать укрытие не так страшно.

— Это не военные, парадные. — Придерживая дочь отвечает Галия. — Раз уж ты проснулась, одевайся, нам надо явиться в тронный зал.

— Что? Зачем?

— Отец твой Георг Конзекрейт будет коронован, мы должны поздравить его раньше всех, верно?

— Папа теперь королем станет? Но дедушка говорил, ему еще рано, что править будет плохо и людей насмешит. А он тоже поздравит?

— Нет, дорогая, дедушка… не придет.

Салют продолжался. На улицах уже кричали люди. Толи от радости, толи от горя — разобрать было невозможно. Как обычно говорят в день коронации «король умер, да здравствует король»!

***

Едва услышав шум за дверью принц проснулся и сладкий сон снова превратился в кошмар. Целители не пускали мальчика, но их запреты не особо помогли. Не сдержала и мать, которая требовала, чтобы сын оставался в комнате.

Вот стража отошла за какими-то советниками, по крайней мере один из них сказал слово «заместитель». Пользуясь случаем сын заскочил в покои отца, лекарь попытался остановить мальчишку, однако король потребовал пропустить.

— Папа, ты тоже заболел? — Он помнит, какая кожа была у сестры, отец сейчас почти так же бледен. Ему тяжело дышать.

— Я давно уже болею, главное чтобы ты был здоров. — Договорив, правитель сделал глубокий вдох и закрыл глаза, так было легче.

— Почему Люксилина допустила это?

— Маленький мой, никогда не клеветай на нашу хранительницу, это грех. Она решила, что мне пора на покой.

Юриан залез на кровать, только на край, хотя раньше мог на ноги запрыгнуть. От правителя исходила слабость, ее можно было почувствовать, даже не владея магией. Принц обнял его, словно мог отдать частичку себя родителю. Отцовское сердце почти не билось.

— А что она решила насчет Ризы? Мы с ней встретимся еще?

— Ризе причестейшая уготовила судьбу королевы, только вот сама она выбрала другой путь. Берегись ее, храбрый воин, однажды вам придется сразиться, вампирам не место в Паладии… А я не в силах поднять меч на дочь, даже если бы мог, архангелы ведают это, от того и решили…

В покои вбежал тот человек, что всегда записывал за королем. В коридоре вопила королева, требовала, чтобы ее пустили. Слуга поклонился, подошел к Георгу, принц отодвинулся — не любил он советников.

— Ваше Величество, мы проводили гостей в их комнаты, если вы не возражаете, леди Азеркина будет с ними завтра. Если только вам не полегчает…

— Не за тем тебя позвал. Стража, уведите Юриана и его мать.

Появились откуда не возьмись и тут же вынесли мальчонку за дверь, как игрушку. Хорошо хоть мама на них накричала — потребовала поставить на землю и попросить прощения. Выслушав взрослых, эльфийка кивнула, истерика прекратилась. Женщина взяла сына и повела в его комнату, приказала постелить ей там же.

— Вы все болеете, убегаете куда-то, выгоняете меня, и ты тоже уйдешь, когда я усну.

— Запомни, мальчик мой, мамочка никогда тебя не бросит. Я — твоя защита и опора, только мне можно доверять.

Принц поверил, и мать сдержала свое слово. Она была рядом все время, много-много лет, тогда это казалось спасением. Но от монстров нельзя прятаться, с ними надо бороться.

========== Часть 30 ==========

Корабли стимов всегда странствовали в тумане, ведь работали на паровом двигателе. Вместо тихого путешествия с плеском воды и криками птиц получилась долгая утомительная поездка в удушливом дыму. Впрочем, их флот не на отдых отправлялся — впереди ждала неизведанная земля, вражеская армия, сотни кругов ада.