* * *

У пещеры Санди спрыгнул с дракона и стянул девицу на землю. Привалившись к теплому боку Сверчка, она для оценки обстановки открыла один глаз, оказавшийся изумрудно зеленым. Решив, что сию минуту ее не съедят, и успокоившись присутствием человека, она сказала: - Дракон?! Настоящий?! Огнедышащий?! - Сверкающий, Подобно Чаше Из Лунного Серебра, миледи, к вашим услугам, Сверчок церемонно поклонился. - Я был бы счастлив поцеловать вашу прекрасную руку, сударыня, если бы вы мне ее доверили... и если бы у меня был подходящий для этого рот, но, надеюсь, вон тот невежа сделает это за меня. - Что? - Санди изумленно обернулся и увидел, что "ведьма" смеется. Адаптация к дракону у нее оказалась мгновенной. Сверчок с явным намеком потерся носом о ее руку, и она сразу догадалась его почесать. - О, леди, - вздохнул дракон. - Знал бы я, какое сокровище проживает так неподалеку... - дальнейшее потонуло в мурлыкании. Сверчок явно был неравнодушен к женщинам. - Сожалею, что не удалось спасти вашу бабушку, - нерешительно вставил слово в эту идиллию Санди. Девица фыркнула. - Она мне такая же бабушка, как ты - дедушка! Всю жизнь она била меня и морила голодом! Поделом ей! Меня зовут Сэсс, -откидывая за спину вьющиеся мелким бесом длинные волосы, представилась она. - То есть Саския. - Александр, - растеряно сказал Санди. Он заподозрил, что "ведьма" у них задержится... 7. О ЛЮБВИ И СВОБОДЕ

Небеса словно прохудились, как будто в этот день погода, разухабившись, решила выдать всю накопившуюся за лето мерзость. Одной из характернейших черт погони является то, что для догоняющих нет ничего важнее поимки беглецов, в то время как у тех имеются собственные планы, коим создавшееся положение мешает осуществиться. К тому же те, кто преследует, заранее знают, что они сделают с беглецами, тогда как убегающие осознают опасность лишь в миг визуального контакта. Итак - сцена в миг визуального контакта. Не разбирая дороги, по размокшему лугу неслись два всадника. Оба часто оглядывались назад, туда, где на расстоянии в полмили с пылом, который даже ливень не остудил, летела их погоня. Беглецы помалкивали, а преследователи непрестанно оглашали окрестности громовыми проклятиями, что свидетельствовало о их более чем серьезных намерениях. Одним из беглецов была черноволосая девушка. С лицом, выражавшим отчаяние и решимость, она заставляла лошадь маячить между своим спутником и догонявшей толпой, пытаясь заслонить того от стрел. Такое поведение у второго беглеца - мужчины - возбуждало явное недовольство, но на сей счет у нее было собственное мнение. - Тебя же убьют, дурень! - крикнула она ему. - Авось подавятся, - отозвался он, встряхивая головой и разбрызгивая воду с мокрых волос. Голос его звучал бодро, и уловить в нем фальшь мог лишь тот, кто хорошо его знал. Девушка, по-видимому, знала его неплохо. Две удачливые стрелы, пущенные опытной рукой, воткнулись в землю у самых ног их лошадей, послужив грозным аргументом в пользу правоты девушки. Ее спутник оглядел горизонт и упрямо сощурился. Спасения он не видел. Но спасение уже спешило к ним, паря в воздухе на могучих чешуйчатых крыльях и почти сливаясь с мрачным небом. Спасение выдыхало дым из широких ноздрей и спускалось с небес по свободной плавной спирали. Оно увесисто приземлилось на луг, зажав беглецов меж собой и погоней. Те растерянно оглянулись. - Черт возьми! - логично выразился мужчина, а девушка крикнула: - Лично я предпочитаю дракона! - и ударила ногами без того уже измученную лошадь. - Чего хочет женщина... - пробормотал ее спутник и флегматично добавил: Дракон так дракон, - и последовал за ней. Преследователи были не робкого десятка, они остановились лишь тогда, когда бронированная драконья туша весьма недвусмысленно двинулась в их направлении, и мутная завеса дождя зашипела, испаряясь от гигантского языка пламени, полыхнувшего из устрашающей пасти. Вооруженные всадники, лишь две минуты назад пьяные от возможности близкой расправы, попятились. Дракон раскрыл рот и внятно объяснил, куда им теперь следует двинуться. Спутник черноволосой девушки, осознав, что присутствие дракона хоть и избавляет его от старых неприятностей, но отнюдь не гарантирует отсутствие новых, уверенным жестом обнажил меч. Обернувшийся к нему дракон вдруг отшатнулся, выгнулся над землей своей средней частью и зашипел: - Иди отсюда! Проваливай! У меня от тебя шея болит! - Брик! С драконьей шеи на землю соскользнула небольшая гибкая фигурка. Недавний беглец при звуке знакомого голоса вздрогнул и пригляделся. - Санди! Да мы ж тебя похоронили! Меч с размаху был всажен в землю и там забыт, пока Брик от полноты чувств в медвежьем объятии крушил ребра приятеля. - Ты теперь драконов разводишь? - Нет, я беру их на перевоспитание. Это точно был Санди. Загоревший и, кажется, даже чуть-чуть подросший, с тем же безмятежным светлым взглядом уверенного в себе человека, мокрый до последней нитки, но ничуть по этому поводу не комплексовавший. - Ты изменился, Брик, - сказал он. Улыбка на лице Брика стала медленно таять. Это верно. Лишь увидев совершенно прежнего Санди, он осознал, как изменился и повзрослел он сам. Витать в облаках - в переносном, а теперь и в буквальном смысле - это было для Санди, а Брик еще тверже встал обеими ногами на землю. И в предчувствии проблем он сказал, не отводя глаз и стыдясь неловкости в голосе: - Мою жену ты, кажется, знаешь. - С возвращением! - протянул за их спинами ехидный голосок.

Оба обернулись. Дигэ, уперев руки в бока, стояла перед драконом, как хозяйка перед набедокурившим котом. - А-а, - сказала она голосом, не предвещавшим драконьему отродью ничего хорошего, - звероящер! - Сверчок! - торопливо окликнул Санди своего домашнего любимца. - Будешь хамить леди - пну в нос. - Не надо, - сказал Сверчок. - В нос - не надо. И только теперь Санди обернулся к Дигэ, будто до этого собирался с духом. - Брик очень много и хорошо говорил о вас... о тебе, - сказала она, глядя на него с некоторой растерянностью и изрядной долей любопытства. - Он очень переживал. Не могу высказать, как я рада, что моя свобода не стоила тебе жизни. Она понимала, что ситуация создалась чудовищно неловкая для Брика, но за себя не могла и не хотела испытывать неловкость. Брика, которого полюбила, она встретила первым, и с ним ее связывало больше, чем с этим странным парнишкой. Странным - потому что способность к бескорыстному подвигу есть странность, которую она не могла понять, но все же видела, что он смотрит на нее дружелюбно и ничуть не претендует на какие-то заслуги в том, уже давнем деле. Союз ее и Брика, кажется, не стал для него ударом, а значит, какие бы чувства он к ней ни испытывал, их, по-видимому, нельзя было назвать любовью. - Я просил бы вас, Дигэ, вместе с Бриком стать нашими со Сверчком гостями, если только ваши воспоминания не слишком тягостны. Мы все в той же пещере. Правда, - он усмехнулся, - теперь там поуютнее. Брик и Дигэ переглянулись. - Право, - сказала она, - когда речь идет о моих родственниках, драконья нора - самое безопасное место. - Санди, - вкрадчиво поинтересовался Брик, - а кто стирает тебе рубашки? - Я тебя познакомлю, - пообещал вагант.