– О, мальчики, привет! А я и не знала, что вас будет двое, – кокетливо заявила женщина, но Джаргул тут же поспешил перебить её, взяв у барышни бутылки и поставив их на стол:
– Э, нет, этот щенок ещё не дорос, пожалуй. К тому же у меня не так много денег, чтобы тратиться ещё и на него! Так что он будет только смотреть.
Альфред поспешно заёрзал на диване и вскочил на ноги. В его глазах промелькнуло отвращение.
– Так-с! – хлопнул и потёр между тем своими ладонями друг о друга чёрный колдун, голодно облизнувшись. – Где тут у нас стаканы?
Глава 2
Каждый из нас – сын своих дел.
(Мигель де Сервантес)
«Вант-Сартос! – трубили одну и ту же мелодию беспокойные мысли Гортера, затронутые азартом погони. – Почему именно туда?!» Зачем после исполнения таких громких дел, как уничтожение целого замка, стремиться попасть в людное место? И по какой причине он не боится разоблачения? Пересекая приграничные кромки полей у опушки леса, следопыт уже битый час не мог раскрыть эту загадку. Ему казалось, что кем бы ни были его будущие жертвы, у каждой из них хватало здравого смысла, чтобы без особого сговора в тот же самый день тихо залечь на дно, укрывшись в глухих местах по всему Сентусу, и до какой-то поры всё к этому и шло. Однако такой поворот событий частично портил его представление о характере преследуемых им людей, добавляя изрядный элемент неожиданности к их и без того бесшабашному поведению. Тем не менее Гортер настойчиво продолжал свой путь, стремясь нагнать те дни, что отделяли его от рокового часа их неизбежной встречи.
К счастью, максимально кропотливый и дотошный рассказ, на который только оказался способен недавно встреченный им пьяный хасс-динский свидетель, дополненный воспоминаниями самого Гортера, довольно весомо облегчил следопыту поставленную перед собой непростую задачу. Помня о расположении Вант-Сартоса на карте и будучи частым гостем в его предместьях, Гортер уже давно прознал о заброшенных подземных рудниках, проложенных когда-то прямо за южными стенами города в Одинокой гряде и ведущих сквозь её недра куда-то на северо-запад. И хотя сам он ни разу не проходил через них, предпочитая сворачивать в предместья с севера, от большого тракта, но даже следопыту приходилось слышать о том, как в былые времена этот рудник служил для путников с запада хорошей отправной точкой, если те хотели поспеть в город быстрее других, привозя с собой пшеницу с полей к ежегодным празднествам, посвященным сбору урожая. Поэтому, стоило припуганному хаас-динцу только намекнуть ему, куда же поутру отправился их общий «знакомый», как в голове у следопыта уже созрел готовый план, позволяющий пересечь местность намного быстрее и выйти прямиком к городу. Оставалось только узнать у местных, где с этой стороны полей находилось хоть что-то похоже на штольни.
Ответ на этот вопрос Гортер получил не сразу. Поначалу никто из присутствовавших на тот момент в ночлежке подвыпивших рабочих не мог понять его описаний шахты. И даже его молодой помощник Вашгах терялся в словах, пытаясь осознать – чего же хочет этот странный человек, взявшийся ни с того ни с сего под угрозами расспрашивать его земляков о каком-то каменном проходе, лежащем на поверхности земли. Но когда он догадался, что речь шла не о самом проходе, а о шахте, ведущей под землю, то быстро нашёлся что сказать, и вскоре следопыт услышал с улицы чьё-то краткое объяснение, оказавшееся впоследствии весьма полезным для его незамедлительных поисков, приведших его сюда, к чернеющим опушкам дальнего леса, опоясывающего поля со стороны горизонта по краю.
Деревья здесь были на редкость статные, совсем не похожие на своих соседей из придорожного леса, и в такой красоте Гортер боялся упустить нужное место, описанное ему его невольными провожатыми. Однако уже вскоре он начал встречать неровные проплешины в однородном массиве зелёных крон и, следуя за ними, очень быстро выбрался к заброшенной дороге, очертания которой ели угадывались, теряясь в заросших молодняком древесных зарослях.
«Прибыли», – с выдохом проговорил Гортер и оглянулся по сторонам. Вокруг него не было ни души. Отсюда он уже смутно видел дорогу на противоположной стороне полей и практически не мог различить там ночлежку, откуда следопыт и начал свой торопливый путь, стараясь успеть отыскать вход в рудники до наступления ночи. Однако даже эта прогулка отняла у него больше времени, чем он надеялся, так как для Гортера теперь был важен каждый час, и не только потому, что отныне он знал точное место своих дальнейших поисков.
По сути, выдолбленные в скале рудники должны были быть довольно прочными, но, простояв без должного ухода столько лет, даже их каменные своды могли не выдержать и осыпаться, замуровав дальнейшие пути прохода наружу. И тогда Гортеру ничего бы не оставалось, кроме как вернуться назад, потратив вдвое больше времени и пройденных миль, чем если бы он сразу выступил к городу напрямик через лес или продолжил свой путь дальше по дороге. Но если задумка Гортера обернулась бы для него удачей, то по прибытии в город он вполне мог наткнуться на более ясные и свежие следы своей будущей жертвы, побывавшей там пару недель назад. А может быть, даже и задержавшейся там до какой-то поры, чтобы как следует отдохнуть после своего бандитского набега и сбыть награбленное богатство. Как бы то ни было, следопыт не мог перестать думать о том, что, сделав подобный выбор, он заигрывал с важными последствиями в будущем, которые самым коренным образом могли повлиять на его дальнейшие действия, отсрочив или приблизив его месть этим людям в зависимости от полученных в Вант-Сартосе результатов поиска.
«Джаргул, значит…» – подумал Гортер про себя, вспомнив имя этого человека и его примерное описание со слов пьяного хозяина ночлежки, которое оказалось на редкость ярким, походившим, скорее, на пьяный бред, чем на обычную для современных магусов-самоучек внешность. «По крайней мере, он сюда заходил, а это уже кое-что!» – твёрдо решил про себя следопыт, втайне надеясь вернуться к порогу этого места, если дела у него пойдут совсем плохо. И всё же Гортеру не хотелось сейчас думать о подобном финале. Поэтому, поддёрнув лямку своего рюкзака и перехватив свой верный лук, он решительно шагнул вперёд, заметив, что солнце уже почти отцвело на горизонте, и что у него осталось не больше двадцати минут, прежде чем тьма ранней ночи окончательно накроет собою лес, усложнив его дальнейшие поиски заброшенной штольни. И подкинув ему новых проблем, вроде обитающих тут стай волков, облюбовавших здешние места из-за близости к людям и их домашнему скоту.
Пробираясь сквозь ветки и вслушиваясь в звуки вечернего подлеска, обступающего его со всех направлений, следопыт постепенно менял шаг и снова ложился на неспешный курс лесного странника, однако делал это по привычке, почти незаметно для себя самого. Его ноги двигались в такт упрямому росту кустистых порослей и обходили встреченные на своём пути завалы сухих веток, пока руки и плечи активно помогали спине не зацепляться за преграды изрядно полегчавшим рюкзаком, в котором уже оставалось не так много еды, по сравнению с тем днём, когда Гортер покинул леса у замка. В связи с этим следопыт почти не сомневался, что ему придётся как следует запастись припасами в предместьях на случай, если его дальнейшая погоня окажется ещё более долгой и безостановочной, чем нынешняя.
К тому же, помимо всего прочего, он не переставал думать и о том похищенном парне, существование которого теперь было неумолимо подтверждено самим хозяином ночлежки.
Что за игры вёл этот лысый бандит, похищая людей из разорённых им мест? И каким способом он хотел использовать молодого ученика школы, ведя его за собой по местам своих блужданий в пределах Сентуса? Для Гортера подобные вопросы так и не сдвинулись с мёртвой точки, оставшись тёмным пятном на фоне медленно проясняющейся картины его злодеяний. И всё же, как бы ни пытался следопыт определить роль случайно подвернувшегося юнца в предстоящих планах его коварного похитителя – отныне он хотя бы знал от чего отталкиваться.
