А еще интересней отправиться в кухонный порт, посмотреть, что там осталось от ужина и в тишине и покое съесть то, что тебе захочется, а не, что няня медуза полезного приготовит на завтрак.

Русалочка решила начать с кухни. Она одела свой красный отливающий золотом топик, расчесала вьющиеся длинные волосы, воткнула в них золотистую диадему, еще некоторое время покрутилась у зеркала и довольная собой отправилась на поиски чего-нибудь вкусненького. По дороге она все-таки заскочила в мамин будуар и накрасила губки ярко красной помадой. Ну, и что, никто же не видит, а если она случайно наткнется на маму, можно просто облизать ротик и все будет в порядке. Она еще раз покрутилась уже перед маминым зеркалом, чуть не уронив хвостиком ее духи и гребешок, испугалась, что может нашуметь и разбудить кого-нибудь, стремглав поплыла в кухонный порт.

Кухонный порт был огромным и разноцветным. В нем размещалась всевозможная корабельная мебель из дуба и сосны. Большой резной стол напоминал затонувший корабль в перевернутом виде, за которым помещалась вся семья Розалин во время обедов и ужинов.

Они часто всей семьей любили собираться в кухонном порту, подолгу пили морской гель и рассказывали друг другу смешные анекдоты, страшные истории или давно забытые легенды.

В комнате было так темно, что Розалин наткнула на три стула, прежде чем добралась до морозальника.

Открыв его, она уже протянула ручку за сладким дрожащим сливочным пудингом, и даже облизнулась, предвкушая, сколько она его сейчас съест, как ее взгляд упал на крабовые часы, висящие на дверце морозальника и резко одернула ручку. Часы показывали полдесятого.

Розалин прикусила губу и стала вспоминать вчерашний день.

– Я точно помню, что спать я легла ровно в десять вечера. Мы еще с Дилорой попрощались полдевятого, домой я приплыла почти в девять, за что мне влетело от няни. Ругала она меня минут десять, при этом накормила вкусными креветками, – размышляла она, загибая пальчики на левой руке, – потом я пожелала всем спокойной ночи и отправилась в свою комнату. А там я примерно полчасика почитала «Принцессу морей» и уснула. Точно помню, что было десять, – с шумом захлопнула она дверцу морозальника.

– Так что же произошло, – вслух произнесла она и отправилась в спальню к родителям.

– Может быть, я только задремала ненадолго и проснулась? – недоумевала она, – а сейчас еще вечер, и мне опять пора спать? Нет, не сходится, – резко остановилась она, – на крабовых часах же половина десятого, а не одиннадцатого. А я легла в десять. Может быть часы остановились?

И она быстро свернула в тронный зал, в котором стояли огромные часы, которые Римус нашел в затонувшем лайнере и принес домой еще лет сто назад. Эти часы были из чистого золота, со встроенным в них брильянтовым циферблатом и титановыми стрелочками, которые никогда не останавливались и всегда показывали точное время.

– Девять тридцать пять, – заскулила русалочка, уставившись на самые точные часы на свете и резко развернувшись, посмотрела в окно.

– Но ведь тогда должно быть уже очень светло! – вскрикнула она и стала метаться по комнатам, выглядывая во все окна, которые были во дворце. – Куда подевался свет? Может быть, что-то стоит на самом верху Русалочьего озера и закрывает от нас солнце? Надо поплыть и посмотреть,– решила она и вылетела из ворот Дворца.

На берегу Русалочьего озера собралось уже много жителей ГерСканзии. Здесь была уже и Дилора со своей семьей и Габриэль, и эльфы, и феи, и даже зубастые минигномы, которые ничего не боятся всей гурьбой прибыли узнать, что все-таки происходит, а мелких зверюшек и пташек было столько, что просто ступить было не куда.

Розалин подплыла к самому берегу и присела на небольшой камушек, выглядывающий из воды.

– Габриэль, – позвала она шепотом свою подругу, с трудом разглядев ее в полной темноте. Глаза потихоньку привыкли, и русалочка смогла довольно-таки отчетливо различать силуэты.

– Габриэль, – чуть громче и нетерпеливей повторила она, – иди сюда, не слышишь что ли?

– О, Розалин, – откликнулась Габриэль и медленно направилась к ней. – Я слышу, кто-то зовет, а понять не могу, кто. Ничего не видно. Солнце давно уже должно встать, а его все нет. Что-то случилось.

– Я это уже поняла, – ответила Розалин, тряхнув от нетерпения своими кудряшками. – Сама с утра, вечера, чего там сейчас, бегаю, ничего понять не могу. У нас на дне вообще хоть глаза выколи, все равно не нужны, такая темень. Так что же все – таки произошло? Ничего не слышала?

– Все за этим сюда и пришли, – пробираясь на ощупь и отталкивая наиболее вредных и несговорчивых минигномов прошипела Габриэль. – Все только и пытаются это выяснить, куда солнце подевалось, и почему утро до сих пор не настало. Уф, – наконец-то приземлилась она рядом с Розалин и обняла ее за шею.

– Ну, вот все и в сборе, – раздался голос на уровне уха у Габриэль, – только Сонцены почему то нет. Спит еще, что ли? Или она просыпается только тогда, когда солнце встанет, а оно не встало, – вдруг перешел на шепот Грииг. – и, что, она теперь будет вечно спать?!

– Ужас, какой, а кто такая Сонцена? – произнес мягкий звенящий голосок рядышком с Гриигом.

– А да, познакомьтесь, пожалуйста, это Дильфина, – представил Грииг свою новую знакомую и подвел ее поближе к своим друзьям, чтобы они хоть как-то могли ее разглядеть.

– Очень приятно, – прошептала Габриэль, – а это Дилора, Розалин и … Габриэль, – указав на всех присутствующих, ткнула она себя в грудь.

– А чего шепотом? – спросила Дильфина, – разговариваем мы шепотом, – пояснила она Гриигу, который вопросительно посмотрел на нее.

– А, – засмеялся Грииг, – не знаю, наверное, потому, что темно и, кажется, что громкость здесь не уместна. Но ты права совсем не обязательно шептаться, а то и так ничего не видно, а тут еще и не слышно.

– Что делать будем? – громко обратился он ко всем собравшимся, и все вздрогнули от неожиданности.

– Наверное, нужно разбудить родителей, – предложила Розалин, задумчиво покусывая свои тоненькие пальчики. – Я хотела сначала, но потом решила узнать сама, что здесь происходит. Я поплыву, разбужу отца, ты Габлиэль буди Зенона, Грииг а ты собери всех на Изумрудном канале, мы все туда приплывем.

И с этими словами русалочка плюхнулась в озеро, обдав всех большими брызгами воды. Через мгновение, где-то уже вдалеке раздался ее переливчатый звонкий смех и снова плеск воды.

– Неугомонная, – пробурчал Грииг, и крикнул, – Народ ГерСканзии, нам нужно проследовать за Габриэль к Замку Зенона. Там узнаем, что с нами случилось и что с этим нужно делать.

– К Замку Зенона, к Замку Зенона, – зашептали повсюду голоса жителей ГерСканзии.

Габриэль резво вскочила на Дилору, которая уже беспрекословно была не только ее лучшей подругой, но и служила ее средством передвижения, и вся процессия как можно скорее направилась к Замку Зенона.

На собрание все прибыли почти одновременно. Когда Розалин приплыла к своему Дворцу, ее отец со своей свитой уже спешил ей на встречу.

– Ты где была, – обрушился он на нее, – мы так переживали, искали тебя повсюду.

– Я была у берега Русалочьего озера,– затараторила Розалин, – там все уже в сборе. Они направляются к изумрудному каналу на Собрание. Я за вами. Нам надо плыть туда прямо сейчас.

– Хорошо, – смягчился Римус. На самом деле он был очень рад, что его дочь нашлась, что она такая у него серьезная и быстрая, что все уже узнала и приплыла за ним. И если бы он не был так сильно огорчен происходящим, то обязательно бы ей об этом сказал.

Римус не стал плыть, как обычно под водой, он сел в свою коралловую карету с впряженными в нее морскими лошадками, направил впереди себя светящихся дельфинов и помчался по Изумрудному каналу на Собрание.

Спрыгнув с коралловой кареты, Розалин сразу же направилась к Тронному острову и тут же заметила, что янтарный трон пуст. Зенон восседал на своем алмазном и, как только заметил приближающегося Римуса, вскочил с него и стал так усердно размахивать руками, приветствуя второго владыку ГерСканзии, что чуть не улетел в Изумрудный канал. Его вовремя поддержала Габриэль, которая, вопреки обычаям, стояла с отцом рядом на острове.