В следующий миг монстр бросился в атаку, огромные клыки, готовые рвать и терзать, были в паре десятков сантиметров от них, но Степа успел применить свой небольшой «огнемет», направив столб огня прямо в рожу чудовища. Оно отскочило, явно не ожидая такого отпора, и издав дикий вопль, тут же скрылось в пелене тумана. И чем дальше отступал монстр, тем прозрачней становилось вокруг. Туман следовал вслед за чудовищем, на окраину станции. А Оля со Степой, как оказалось, находились практически в ее центре, стойка с картой и кнопкой SOS находилось буквально в дести шагах от них.

– Я ведь говорил, что это станция Ботанический сад, а вы мне не верили. Оля с вами все в порядке? ― Степа пытался говорить спокойно, но сам находился в состоянии сильнейшего шока.

Оля не могла ответить ни слова, настолько сильно ее сковывал ужас. Степа с трудом поднялся, его голова раскалывалась, а ноги отказывались слушаться. Оля с тревогой перевела взгляд на него и спросила.

– С вами все хорошо?

– Я думаю после случившегося, мы просто обязаны перейти на «ты». Что скажите?

Она молча кивнула и попыталась улыбнуться, но ужас по-прежнему не отпускал ее.

– Что, что это было?

– Не знаю, может, это не туман, а произошла утечка какого-нибудь газа и нас конкретно глючит.

– Нет, не может быть, я точно знаю, что видела. А дыхание, из пасти этой зверюги пахло смертью. А когда оно посмотрело мне в глаза, я окаменела и не могла пошевелиться, я думала это все, конец… ― Оля не выдержала, и уткнувшись в грудь Степы, разревелась.

– Все хорошо, ты молодец. Между прочим, ты спасла мне жизнь, с меня должок. Но сейчас нужно действовать, чтобы это ни было оно может вновь попытаться на нас напасть.

Он обнял ее одной рукой, а второй гладил по волосам пытаясь успокоить. А сам думал о кнопке SOS, которую надо бы поскорее нажать, но их объятие было настолько крепким и эмоциональным, что он никак не мог его прервать. До тех пор, пока боковым зрением не заметил, что туман вновь стал сгущаться.

– Конечно, очень не хочется прерываться, но все же надо торопиться.

Она посмотрела на него влажными от слез глазами, взгляд которых был уставший и вымотанный, но ужас из них исчез.

Взявшись за руки, они двинулись к заветной кнопке, рассчитывая, что она их спасет. Но нажав на нее, Степа понял, что зря они так надеялись. После нажатия не произошло ровным счетом ничего. «Ну, давай же, должен ведь хоть кто-нибудь ответить», ― думал Степа, вновь и вновь вдавливая кнопку. Он оббежал стенд и нажал на кнопку с другой стороны, но и тогда не последовало никакой реакции. Динамики молчали, да и на самой станции было полнейшая тишина, а туман тем временем все сильнее начинал сжимать кольцо вокруг них.

С настороженностью Степа смотрел по сторонам, размышляя, сработает ли их огнемет еще раз, как вдруг увидел, что на перроне в сторону Москвы стоит поезд.

– Бежим, надо убираться с этой чертовой станции!

Каково было их удивление, когда подбежав, они увидели тот же самый ржавый поезд, с которого они с таким рвением убегали.

– А где помощь?! ― Они сначала и не поняли, кто это говорит. А это был мужик, он стоял, прислонившись к стенке, перенеся вес на здоровую ногу.

– К сожалению, здесь нам ее не найти, нам придется ехать дальше.

– Что?! ― одновременно переспросили Оля с мужиком.

– А что, какие еще есть идеи? ― настаивал Степа.

– В чем, собственно, проблема… ― не успел договорить мужик, как где-то совсем рядом раздался ужасный рык.

– Вот в этом! Надо убираться отсюда и как можно скорее!

Взяв с двух сторон мужика под руки, они вошли в поезд. Стоило им зайти, как двери за ними захлопнулись, а из динамиков прозвучал все тот же противный голос: «Осторожно двери закрываются, следующая станция ВДНХ».

Усадив мужика на сиденье, они посмотрели друг на друга, не решаясь заговорить. В вагоне воцарилась полнейшая тишина.

– Меня Слава зовут, ― сказал мужик, протянув руку и нарушив гнетущую тишину.

– Очень приятно. Степа, а это Оля.

– Так, может, вы расскажите, что произошло на станции? От кого мы убегали?

Степа кратко рассказал, что с ними приключилось, а рассказывая, сам с трудом во все это верил. Он словно рассказывал сон, воспоминания о котором с каждой минутой становились все более расплывчаты и, если бы они сейчас не находились в этом жутком вагоне, он бы и сам уже не поверил в свой рассказ.

– Да, если бы я не сидел сейчас в этом поезде с неадекватным машинистом, точно бы не поверил, ― сказал Слава, дослушав Степу.

– Уж и самому не хочется в это верить, голова до сих пор раскалывается.

Пока они разговаривали Олю снова, зашатало.

– С тобой все хорошо?

– Запах, этот чертов запах, голова кружится! Я не хочу снова отключаться!

– Присядь, мы сейчас что-нибудь придумаем. Голова после падения была тяжелой, но Степа пытался сконцентрироваться из-за всех сил.

– Я, конечно, понимаю, что это маловероятно, но проверить мы обязаны, у кого-нибудь, телефон ловит?

Они начали шарить по карманам, но ни у кого телефона не оказалось.

«Как такое возможно, я ведь точно помню, что брал его», ― Степа задумался, голова разболелась еще сильнее.

– Подождите, а кто-нибудь помнит сегодняшнее утро?

– Уж лучше бы я его поскорее забыл, ― съязвил Слава.

– Нет, я имею виду до того, как попали в туман, в какой именно момент он оказался повсюду.

Вновь в вагоне повисла тишина, каждый пытался вспомнить, пока поезд уверенно скользил по рельсам.

– Нет.

– Нет.

– И я нет.

– Стойте, я знаю, у кого должен быть телефон! ― воскликнула Оля.

– Так не молчи! ― почти одновременно сказали Степа со Славой.

Но чем дольше она находилась в вагоне, тем хуже ей становилось, ноги подкашивались, а язык заплетался, с трудом выговаривая слова.

– Парень позади нас снимал… ― все что она смогла сказать, до того момента как, отключившись, упала прямо в объятия Степы.

Аккуратно укладывая ее на сиденья, он рассуждал: странно, запах, конечно, не приятный, но не настолько, чтобы от него сознание терять. Да и как показала ситуация на Ботаничке, она не из тех, кто при любом испуге падает, так почему же она отключается, как только заходит в этот поезд, а мы нет. Но его рассуждения перебили.

– Ты понял, о чем она? А то я чего-то не уловил смысл.

– Да. На перроне был молодой парнишка. Он снимал на телефон, ругаясь, до чего скатилось московское метро.

– Ну, в чем-то он и прав, метро действительно скатилось. Предлагаешь идти по вагонам?

– А с ней, что будем делать? Ей же нужно на свежий воздух.

В этот момент поезд остановился. Такое ощущение, что голос из динамиков становился все боле уродливым: «Остановка ВДНХ». Но когда двери открылись, ничего кроме густого тумана видно не было. Степа со Славой посмотрели друг на друга.

– Думаю, ничего страшного с ней не случится, если она немного поспит, ― отводя взгляд, сказал Слава.

В тумане в этот момент что-то издало зловещее рычание.

– Думаю, ты прав, здесь безопасней.

Вновь раздался зловещий голос из динамиков, извещающий, что следующая станция Рижская. Двери уже с привычным шумом закрылись, и поезд стал набирать скорость.

Подойдя к меж вагонной двери, Степа пытался разглядеть следующий вагон, но стекла были настолько заляпаны, что силуэты пассажиров, которые там находились, с трудом различались. Ни на что не надеясь, он положил руку на ручку двери, и внезапно для него она поддалась, дверь была не заперта.

В вагон ворвался свежий воздух, если конечно так можно назвать застоявшийся воздух туннеля. А вот никого звука не было, Степа смотрел на сцепку вагонов, на стенки проносящегося туннеля, создавалось ощущение, что кто-то выключил звук.

«Почему нет звука? Тут должно все дребезжать, как черт знает что», ― размышлял он про себя, но вместо этого в ушах лишь был стук собственного сердца. Держась одной рукой за косяк двери, Степа тянулся к следующему вагону, искренне надеясь, что и эта дверь окажется открытой. Но как оказалось, лучше бы она оказалась запертой.