– Юрий Николаевич, позвольте мне! Отдыхайте, Вам нужен покой.

Вид у Юрия Николаевича был неважный, до своего исчезновения он был весьма крепким здоровым мужичком. Сейчас же на нас уставшими глазами смотрел дед, было видно, что жизненная энергия покидает его.

– Ну что, слушай, вот, что мы имеем. Время здесь, судя по всему, течет совсем по-другому: не знаю, как в этом долбаном лесу, но в клетке точно. Я тут уже неделю просидел, а сколько там дома прошло?

– Часа три-четыре, не больше.

– Черт, надо скорее отсюда выбираться.

– В лесу время течет так же, как и в клетке. Это мне стало ясно еще при первой встрече с этим существом.

– Что еще странно, здесь не хочется ни есть, ни пить, да и никаких естественных потребностей тут тоже нет, что-то питает организм, но и ты сам взамен что-то питаешь. Поскольку, чем большее людей в клетке, тем больше и сильнее та зверюга. Получается, человек в этой клетке выступает вроде какого-то передающего звена. Порой эта энергия начинает проходить с такой интенсивностью, что человек старится в считанные минуты. А бывает и наоборот: она настолько уменьшается, что через лес проглядывает наш привычный мир. А прутья клетки можно раздвинуть руками, и кошка не так страшна, но все равно опасна. У меня даже получилось выбраться, но кошка меня поймала. Вот в принципе и все, что известно. У тебя-то есть какие мысли? ― проговорил Ванек сбивчивым голосом.

Пока я слушал рассказ друга, картина более-менее выстраивалась в голове, по крайне мере ее часть.

– Получается, пантера и есть наша домашняя кошка! Когда этот демон переходит в кошачий облик, в нашу кошку Мышку, здесь все ослабевает. А всплеск энергии ― это ее попытки гипноза! Как-то так… долбанные кошки, не зря я их так опасался.

Стоило мне это проговорить, как мир пошатнулся, за огромными деревьями я увидел свой родной шестой дом! Прутья клетки стали не такими массивными, происходило то, о чем рассказывал Ванек.

– Это наш шанс, бери кость потяжелее, и погнали. Юрий Николаевич, вы с нами?

Но, посмотрев на него, мы поняли, что он был мертв. Его тело стремительно превращалось в скелет. Видимо, кошак опять гипнозом занялся. Надо скорее выбираться отсюда! Ванек с легкостью разжал прутья, и я оказался на свободе, прихватив с собой тяжелую кость, рассчитывая использовать ее как дубину. Оказавшись на свободе и держа прутья, пока выбирается мой друг, я все оглядывался, пытаясь найти глазами пантеру. Стоило Ваньку выбраться из клетки, как дом, мой родной дом, оказался теперь совсем рядом.

Что-то заставило демона вернуться в Мышку, хотя он знал, что тогда нам удастся сбежать, поскольку мы провели в клетке слишком короткий срок и не успели растерять свою силу. И в его отсутствие клетка не является серьезным препятствием, остается только спастись от пантеры.

– Ну, чего, погнали?

Ванек молча побежал, оглядываясь по сторонам. Мы неслись уже вдоль дома, лес вместе с чертовой клеткой остался позади. Неожиданно прямо перед нами возникла пантера, было видно, что она охотилась, так как вся морда у нее была в крови.

– Максон, ты беги, а я её задержу! Разберись с этим демоном пока он в кошачьем облике.

– Уверен?! ― очень не хотелось оставлять друга один на один с этим зверем.

– Конечно, с тебя ящик пива, как все это закончится!

Он улыбнулся, и замахнувшись костью, бросился вперед, в схватку со зверем. А я, кинув кость прямо в рожу этой гадины, чтобы ненадолго отвлечь ее внимание, рванул со всех ног к подъезду, благо он был уже совсем рядом. Воспользоваться лифтом я не решился, а преодоление семи этажей заставило сердце бешено колотиться, плюс страх от того, что должно было произойти дальше… Я ведь говорил с этой кошкой по телефону, и она знала, что мне известно, что в кошачьем облике она уязвима, но что-то заставило ее отвлечься от нас с Ваньком.

Я открыл дверь, первое, что мне бросилось в глаза ― это ботинки жены! Но этого не может быть, она должна быть у своих родителей!

– Любимая, ты дома?!

Тишина, сердце бешено колотилось у меня в груди.

– Любимая! Ты где?

– Ой, чего-то я уснула, ― ответила она, выходя из комнаты. ― А вот где вы всю ночь шастали, молодой человек, и почему не на работе?

– Я, я с Ваньком загулялся…

– Или по бабам шлялся? ― Взгляд жены был суров.

– Никто мне кроме тебя не нужен.

– Ага, ага, почти поверила.

Повисла тишина, самые дурные мысли лезли мне в голову.

– А где Мышка?

– Мышка спит, какая же она у нас красавица.

– Это точно.

Кошка проснулась от наших разговоров и вышла в коридор. Взглянув на нее, я понял, что демона внутри неё больше нет! Это был самая обычная кошка. С самыми обычными кошачьими глазами. Конечно, один раз она уже вводила меня в заблуждение, но внутреннее чутье мне говорило, что ее больше можно не бояться.

– Родной, у меня важная новость для тебя. Из-за нее я так неожиданно и приехала.

– И какая же?

Жена посмотрела мне в глаза и проговорила:

– Ты скоро станешь папой!

Вытянув руку, он не мог разглядеть свою ладонь, настолько густой туман накрыл Москву. Было ранее осеннее утро и, если бы маршрут, которым он следовал пять дней в неделю от дома до метро не отложился в мышечную память, добраться до станции было бы крайне затруднительно. Белая мгла и странный звук, больше похожий на писк и ничего более. Но если к всевозможным звукам города он привык, то такой туман, да еще и в самом центре города, было для него удивительным явлением. Но ноги сами несли вперед, пока мозг отказывался воспринимать эту реальность, вновь и вновь цепляясь за ускользающий сон.

Лето, деревня под Нижним Новгородом, теплые летние лучи солнышка, сверкающие за окном, заставляли просыпаться и сладко потягиваться. На столе всегда стоял завтрак, причем не просто завтрак, а целый шведский стол: и каша, и блины, и вареные яйца, домашнее варенье. Вспоминая на ходу этот сон, он невольно облизнулся. Сейчас его завтрак состоял из чашки кофе с печеньем, а тогда он не понимал всей прелести жизни с матерью и бабушкой под одной крышей. Но больше всего его волновала девочка Маша, с которой они вместе росли, и отношения с которой переросли в нечто большее, чем просто в дружбу. В этом сне он вновь и вновь возвращался ко дню своего отъезда в Москву, это был последний раз, когда он ее видел. Они смотрели друг на друга, пытаясь осознать, что происходит с ними. Как так получилось, что он уезжает, а они, вместо того чтобы прощаться и повторять слова любви, стоят на расстоянии.

Вернула его в реальный мир огромная лужа, в которую он наступил, напрочь промочив правую ногу.

– Твою мать, ну, сколько можно, второй раз за неделю! ― слова эхом разлетелись по округе, заставив его, оглядеться и поспешить по ступеням вниз, в метро.

Туман не такой густой, но все же настолько низкий, что был даже возле турникетов, дополнял и без того странную картину из пустого вестибюля станции. Ни вечно пристающих охранников, ни контролеров, даже за кассой было пусто. А сама обстановка напоминала декорации к фильму ужасов, так как все освещение сводилось к одиноко светящейся лампочке.

«Жесть какая-то, что-то мне как-то не по себе, может взять выходной», ― не успел он об этом поразмыслить, как открылась дверца, и из перехода на станцию зашел мужчина, сильно испугав Степу своим появлением.

– Ну и туман, на дорогах полная жесть будет, а чего так темно-то? Чего все повымирали что ли, ― начал говорить мужчина, обращаясь, то ли к Степе, то ли просто размышлял вслух.

– Ау, здесь кто-нибудь есть? ― продолжил свой монолог мужчина, стуча по стеклу, за которым в обычные дни сидела кассирша, но в ответ была лишь тишина.

– Эй, парень, не знаешь, куда все подевались? ― наконец обратился он к Степе, продолжая стучать по стеклу.

– Самому интересно, судя по всему турникеты так же не работают, может хоть поезда ходят, не могли же они станцию оставить совсем без присмотра, ― сказав это, Степа поспешил по неработающим эскалаторам вниз. Хоть мужчина и выглядел дружелюбно и вполне обыденно, но зловещая обстановка создавала напряжение и все, что ему хотелось ― это оказаться в привычном утреннем потоке пассажиров.