— Какого дела? — удивилась Шипра, обернувшись.

Дайма немного помолчала, а потом произнесла:

— Во дворце гостят двое мужчин. Первый — это Дургам Джала, брат управляющего Параспурой, но этот развратник тебе не надобен. Тем более, он уже к Муре посватался, и самрадж дал позволение на этот греховный брак, от которого Триада, несомненно, отвернётся и отведёт свои благословения. А второй юноша — сын Джагат Джалы по имени Мартанд. Симпатичный, бесхребетный, неуверенный в себе юноша. Одним словом, идеальный вариант для замужества. Из такого бесценного материала, приложив немного усилий, ты вылепишь отличного супруга. Я научу тебя, как правильно действовать.

— Мама, за что?! — Шипра посерела от страха.

— За что?! — разъярилась Дайма. — Когда собираешься замуж выходить, чадо, если тебе совсем скоро восемнадцать стукнет? А всё отец покойный в уши пел: «Погоди её сговаривать, она расцветёт аки лотос и найдёт свою любовь». Что, нашла за столько-то лет?! Царевичи из Нандов на тебя явно не польстятся, хотя некогда я лелеяла наивную мечту выдать тебя за раджкумара Говишанаку! — Дайма даже не заметила, какой нескрываемый ужас отразился в глазах Шипры при упоминании самого упитанного из всех царевичей. — Но он ускользнул, став мужем… стыдно сказать чьим. Самраджу Дхана Нанду ты тем более не нужна, но на такое твоё возвышение я никогда и не рассчитывала, а вот сын управляющего Параспурой — наилучший вариант. Иди в сад и позволь Мартанду узреть твою красоту. Пусть влюбится и утратит рассудок! А если уедет, так и не сделав тебе предложения, то, боюсь, на годную партию ты рассчитывать никогда не сможешь. Так и останешься на всю жизнь тенью раджкумари, — пребольно дёрнув дочь за прядь волос, припечатала Дайма.

«О Вишну, — мысленно возрыдала Шипра, выслушав планы матери, — почему ты не забрал меня на небеса во время болезни? Я вовсе не хочу замуж! Меня вполне устраивает судьба служанки!»

— Так что молчишь? — обратилась Дайма к дочери, продолжая укладывать её волосы в причёску. — Надеюсь, обдумываешь, как понравиться Мартанду?

«Я обдумываю, как сложить себе погребальный костёр, если меня всё-таки выдадут замуж за слабовольного хлюпика, о котором я не слышала решительно ничего хорошего», — Шипра лихорадочно комкала край сари.

И вдруг её посетила блестящая идея, как не попасться в сети нежеланного замужества.

— Да, мама, — покорно проговорила вдруг она. — Можешь не сомневаться, очень скоро я уеду в Параспуру, как ты того и желаешь.

— Надеюсь, в качестве законной жены, а не в качестве грешной развратницы? — ворчливо вопросила Дайма.

— О, я ни в коем случае не позволю Мартанду обманом сорвать цветок моей чистоты! Я обещаю, что он не познает блаженства любви в моих объятиях, пока не наденет на меня мангалсутру и не обойдёт со мной семь раз вокруг очага.

«Но если мой план сработает, этого не случится вплоть до дня моей смерти», — мысленно прибавила она.

— Молодец, — Дайма одобрительно погладила Шипру по красиво уложенным косам. — Всё-таки я сумела взрастить семя разума в твоей глупой головке. Слава Махадэву. Ну, ступай навстречу своей судьбе! Потом расскажешь, как всё прошло.

И Шипра ушла, стараясь скрыть от матери торжествующую улыбку.

====== Глава 24. Потеря и приобретение ======

Наблюдая за тем, как Мартанд тренируется с оружием на площади вместе с воинами, недавно поступившими на службу к Бхадрасалу, Калки продолжала украдкой вытирать распухшие от слёз глаза. Необходимость терпеть Дургама в качестве супруга Муры разрывала ей сердце.

«Я ведь и сама не свободна, почему меня так задевает её замужество? — спрашивала себя Калки и тут же отвечала на свой вопрос. — Да, но я ненавижу Джагат Джалу и не считаю наши с ним отношения значимыми, а Муре её будущий муж небезразличен! Она собирается замуж не по принуждению, а по доброй воле. Мне придётся делить с Дургамом не только тело, но и сердце любимой, и это тяжелее всего! Некогда я потеряла Дивью, а теперь теряю Муру, едва обретя её. Почему боги так жестоки?! Почему я не могу быть просто счастлива, как многие другие женщины?»

Погрузившись в страдания, Калки далеко не сразу заметила прелестную девушку со смуглой кожей и чёрными глазами, гибкую и стройную, очутившуюся вдруг подле неё. На неизвестной было надёто тёмно-синее сари, сплошь расшитое серебряными нитями и жемчугом. Драгоценные ручные и ножные браслеты, золотое ожерелье на шее и пояс, украшенный тремя сапфирами, выдавали особу, приближённую к кому-то из царевичей или к младшей царевне.

— День добрый, дэви! — взволнованно заговорила незнакомка, и бездонные глаза её, полные грусти, устремились на Калки. — Умоляю, скажите, это вы супруга управляющего Параспурой и уважаемая матушка юноши по имени Мартанд?

— Да, я, — растерялась Калки, внимательнее приглядываясь к неизвестной. Что-то было в этой девушке близкое, неописуемо родное. — А вы кто?

Упав к ногам Калки, незнакомка неожиданно вцепилась в стопы своей собеседницы, будто в последнюю спасительную нить.

— Я Шипра, дочь царской няни Даймы и сестра генерала Бхадрасала. Умоляю, дэви, возьмите меня к себе в Параспуру служанкой! Я согласна исполнять любую тяжёлую работу, но если вы откажете, я погибну здесь совсем! Мне придётся покончить с тобой, сгорев на костре.

Калки замерла. Впервые кто-то пришёл, чтобы умолять её о помощи. Прежде она сама искала заступников и обычно не находила, а теперь богатая красавица, явно занимающая во дворце Дхана Нанда не последнее место, молит её о спасении. Что бы это значило?

— Встань, дитя, — Калки засуетилась, поднимая Шипру на ноги. — О чём ты вообще думаешь? Зачем тебе умирать в расцвете лет? И какая ужасная беда заставила тебя просить помощи не отца или мать, братьев или старших сестёр, а меня, чужую женщину?

— Потому что только вы способны понять! — сложив руки возле сердца, промолвила Шипра. — Простите, но слухи из Параспуры долетают и сюда. Слуги очень хорошо передают друг другу новости, невзирая на расстояния между дворцами. Ваш супруг, да простят меня боги, чудовище, а вы невероятно сильная, что сумели вынести такое ужасное испытание, посланное вам. Я бы с таким мужем, как Джагат Джала, не выдержала и дня, умерла бы сразу после свадьбы! Самраджу об этом, конечно, ничего не известно, да он и не желает знать! А слуги знают всё. Только вы можете понять, как тяжело жить в несчастливом браке… Моя мать собирается выдать меня замуж, а я не хочу всю жизнь страдать. Если я вас оскорбила, накажите меня. Я вытерплю удары палкой, плетью, верёвкой — чем вам будет угодно, но только не гоните прочь, иначе меня в будущем ждёт смерть!

Калки взволновалась не на шутку от таких слов. Она видела, что девушка, стоящая перед ней, пребывает в крайней степени отчаяния. Прогнать её и забыть о случившемся Калки не смогла бы. Но как удовлетворить просьбу Шипры? В служанках Калки сейчас вовсе не нуждалась. Тогда что делать с этой девушкой, свалившейся на неё, будто камень с вершины горы, когда, бывает, сердятся боги и содрогается земля?

Осторожно приподняв пальцами лицо Шипры, Калки вгляделась в её черты. Невероятно доброе и безобидное дитя…

— Я знаю, как тебе помочь! — осенило вдруг Калки. — Я как раз ищу достойную жену для своего сына и, кажется, ты подходишь мне в невестки, с какой стороны ни взгляни! У тебя пылкое сердце и добрые глаза. Давай я познакомлю тебя с Мартандом? Если ты ему понравишься, а я в этом почти уверена, мы устроим помолвку, и я заберу тебя в Параспуру. Это ведь лучше, чем быть служанкой?

— Нет!!! — отпрянула Шипра. — Прошу вас, дэви Калки, нет!!! Как раз этого брака я и пытаюсь избежать. Моя мама изо всех сил желает меня выдать замуж за вашего сына Мартанда, но я не могу за него выйти! Правда, не могу!

— Это почему? — Калки почувствовала некоторую обиду. — Чем тебе не нравится мой сын? Он тихий и скромный, да и внешностью его боги не обделили. Он отнюдь не глуп, никогда не поднимет руку на дэви и даже не оскорбит словом. Что не так с ним? — она помолчала, потом добавила, понизив голос. — Да, согласна, в военном деле он пока слаб, но у него есть желание учиться. И как раз этим он сейчас занимается, — и Калки кивнула в ту сторону, где юные мечники уже разбились на пары, отрабатывая навыки ближнего боя.