Но знала бы няня, что вытворяет «тихая» махарани по ночам! Какое счастье, что Дайма об этом даже не догадывалась. Дхана Нанд отлично научился прятать следы царапин под одеяниями, а отметины от особенно жарких поцелуев — под слоем толчёной краски, смешанной по его просьбе служанками Дурдхары.

Несмотря на опасения Юэ, Дурдхара её тоже не узнала. Впрочем, младшая царевна Магадхи и не пыталась общаться с невесткой, потому что страшно ревновала брата к жене. Обычно, когда они встречались за семейной трапезой, в саду или в коридорах, Дурдхара вздёргивала подбородок, сухо приветствовала царицу и проходила мимо. Её можно было понять, ведь после появления Юэ во дворце, Дхана Нанд всё своё внимание переключил на супругу, перестав сдувать с Дурдхары невидимые пылинки, и такое поведение самраджа весьма задело капризную принцессу.

Прошло ещё несколько дней, и необыкновенная лёгкость сменилась тревогой и небольшим недомоганием. Юэ всё ещё не придавала особого значения тому, что в низу живота иногда странно покалывало, а один раз кольнуло слишком сильно, но боль вскоре прошла и больше не повторилась. Редкие капли крови, появившиеся вскоре после того приступа и быстро исчезнувшие, на «дар Луны» совсем не походили. Но Юэ быстро отвлеклась и забыла об этом. Запах её тела заметно изменился, но Дхана Нанду этот новый аромат даже больше понравился, о чём он и сказал жене в ту же ночь, как это впервые заметил.

— Ты пахнешь, словно мускатный орех, спелая мякоть дыни и розовое масло, — страстно шептал Дхана Нанд, лаская Юэ. — Ты всё прекраснее с каждым днём, любимая!

На другое утро махарани проснулась позже обычного и сильно удивилась тому, что даже не услышала, как Дхана Нанд покидал её опочивальню. Обычно они просыпались вместе. Чувствовала она себя странно. Во рту застыл привкус чего-то гадкого настолько, что пустой желудок готов был вывернуться наизнанку, не получив и кусочка еды. Решив, что надо выпить немного воды, и станет легче, Юэ так и поступила. Но от нескольких глотков спазмы лишь усилились. Она еле успела добежать до ближайшего сосуда.

Подождав, пока желудок успокоится, Юэ встала и позвала служанку. Противный привкус стал слабее, но совсем не прошёл. Явившаяся на её зов девушка, помогла своей махарани облачиться в повседневные одежды и надеть украшения. Глубоко выдохнув, Юэ медленно направилась в сторону трапезной, где каждое утро завтракала с мужем. Дхана Нанд с улыбкой поднялся ей навстречу, правда, слегка встревожился, отметив, что его супруга выглядит непривычно усталой.

— Ты не выспалась? — заботливо спросил царь.

— Что-то нездоровится.

— Съешь кхира. Он придаёт сил.

Юэ кивнула. Поначалу сладкий рис не казался отвратительным, но стоило съесть вторую пригоршню, и снова случилось то же самое, что после нескольких глотков воды. Юэ склонилась над полом, содрогаясь в приступе рвоты. Она даже не успела испугаться и понять, что происходит. Дхана Нанд уже кричал на всю трапезную, требуя срочно привести лекаря.

— Я не позволю тебе умереть! — он обхватил Юэ обеими руками и прижал к себе. — Я выясню, что за яд тебе дали!

— Не надо. Ты испачкаешься из-за меня, — слабо шептала махарани, чувствуя, как кружится голова. Очень хотелось есть, но при этом она понимала: любая попытка проглотить хоть кусок, снова вызовет тошноту.

— Мне всё равно, в чём я испачкаюсь… А вдруг это не яд? А просто негодная пища? Толчёный уголь должен помочь! — отцепив со своего пояса коробочку, заполненную чёрным порошком, Дхана Нанд торопливо всыпал уголь в воду, стоявшую на столе, и поднёс сосуд к губам Юэ, — Давай, выпей! — умолял он жену, но от одного запаха предложенной ей смеси махарани почувствовала себя ещё хуже. — Лекаря проклятого не дождаться! — потерял терпение царь. — Я его казню!

Подхватив ослабевшую супругу на руки, он быстрым шагом направился в сторону своих покоев, но в коридоре наткнулся на спешащего со всех ног седобородого целителя.

— Осмотрите её! — приказал Дхана Нанд, садясь на пол и опуская супругу на свои колени. — Она не может ни есть, ни пить! Возможно, её отравили!

— Как давно это началось, махарани? — встревоженно спросил лекарь.

— С утра, — ответила Юэ, крепко держа мужа за руку.

— Что вы ели вчера перед сном?

— Манго и помело.

— Фрукты были целыми или очищенными?

— Их чистил самрадж.

— Что за нож он использовал?

— Свой собственный. Лезвие никак не могло быть отравлено, — быстро отозвался Дхана Нанд.

— Занесите махарани в покои. Мне нужно её осмотреть.

Дхана Нанд так и сделал, не доверив свою жену никому из слуг и донеся её на руках до постели. Уложив Юэ на ложе, он сидел рядом и наблюдал за тем, как лекарь обхватив запястье жены, считает её пульс, осматривает язык и глаза. Затем целитель испросил у самраджа позволения обследовать живот и лоно махарани. Произведя необходимые манипуляции, старик довольно улыбнулся и повернулся к царю.

— Всё в порядке.

— В порядке? — удивился Дхана Нанд. — Но я не вижу улучшений. Она всё так же слаба и бледна.

— Утренняя тошнота продержится какое-то время. Это надо перетерпеть. Одну луну. Может, больше. А сейчас прикажите слугам принести пшеницу и ячмень*, самрадж.

— Зачем? — опешил царь.

— Будем определять, кто у вас родится: мальчик или девочка. Но то, что у нашей махарани вскоре появится ребёнок — это точно. Судя по всему, она носит под сердцем дитя уже две луны подряд. Вероятно, зачала с первой брачной ночи. Это хорошо! Значит, ваша супруга сильна и плодовита. Она подарит вам много сыновей.

Дхана Нанд медленно повернул голову в сторону Юэ и увидел, с каким нескрываемым ужасом та глядит на целителя.

— Нет, — прошептала она, а потом закричала так громко, что старик испуганно зажал ладонями уши и начал про себя бормотать успокаивающие мантры. — Нет!!!

И, забыв о своей слабости и головокружении, Юэ вскочила на ноги и бросилась прочь.

Комментарий к Глава 8. Первый проблеск новой Луны * Про пшенично-ячменный тест определения беременности можно почитать здесь: https://fishki.net/2248774-strannye-metody-opredelenija-beremennosti-iz-proshlogo.html

====== Глава 9. Страхи и надежды ======

Дхана Нанд нашёл свою махарани спустя недолгое время в саду под одной из самых пышных магнолий. Она лежала на боку, подтянув колени к животу и подложив обе руки под щёку, словно маленький ребёнок, безразлично глядя на деловито копошащихся среди травинок многочисленных муравьёв и разноцветных жуков. Дхана Нанд, откинув край мантии в сторону, уселся рядом с ней и осторожно дотронулся до плеча жены.

— Ты ненавидишь малыша за то, что он — мой? — напрямую спросил царь и ощутил, как Юэ вздрогнула. — Не желаешь его рождения?

Некоторое время ответом ему была лишь тишина, а потом раздалось еле слышное:

— Я боюсь, Дхана. Внутри меня растёт другой человек, а я не знаю, что с ним делать. Я понятия не имею, каково это: рожать, кормить, воспитывать. Я ведь не женщина! А вдруг ребёнок родится ущербным из-за моей истинной сути, оказавшись бесполым существом? А вдруг он вообще не родится, потому что моё тело — фальшивое? Вдруг магия развеется в миг родов, я снова стану парнем, а ребёнок останется запертым внутри, и мы оба умрём, ведь нельзя же идти против воли богов и становиться матерью, будучи на самом деле мужчиной! Но даже если я рожу благополучно, и ребёнок окажется здоровым, при одной мысли, что ты, наслушавшись речей лекаря о моей «плодовитости», заставишь меня дарить тебе по сыну каждый год, меня постоянно будет рвать по утрам, а мерзкий старик будет щупать мою грудь и лазить меж моих ног своими шершавыми пальцами, как сегодня, чтобы проверить, действительно ли я понесла, мне хочется орать. Прости, хорошая жена не сказала бы и половины из этого. Но я не могу молчать! — Юэ рывком поднялась и, усевшись на траву, решительно сбросила с плеча руку мужа. — Оставь меня здесь и позволь спокойно умереть. Так будет лучше.

Дхана Нанд хотел рассмеяться, но вовремя удержался, сообразив, что сейчас смертельно обидит любимую, если попытается шутить с ней или говорить о нелепости её страхов. И, спрятав улыбку, самрадж снова тихо погладил супругу по руке.