Отсутствует понимание большинства отношений в юридических лицах как идентичных по своей правовой природе для всех видов организаций (унитарных, корпоративных, коммерческих, некоммерческих). В связи с этим единообразные по своей природе правовые категории и институты, применимые в большинстве случаев к любым юридическим лицам, по-разному регулируются в специальном законодательстве. Нормы об уставном капитале, конфликте интересов, крупных сделках и сделках с заинтересованностью, ответственности управляющих, защите интересов кредиторов, регистрации, реорганизации и ликвидации организаций и т. д., применимые в большинстве случаев к любым организациям, разбросаны по многочисленным актам законодательства, регулирующим по-разному одни и те же по сути отношения. И в законодательстве, и в научной доктрине не получили должного внимания такие важнейшие для любых юридических лиц понятия, как акты органов управления юридических лиц (принятые поправки в ГК РФ ограничиваются лишь рассмотрением решений собраний), аффилированные лица, контролирующие и подконтрольные лица, управление юридическим лицом, независимые директора, стандарты корпоративного управления, незаконные действия в корпоративных отношениях (корпоративные захваты, недружественные поглощения, рейдерство, гринмейл, незаконная реорганизация), координация деятельности юридических лиц (различные формы объединений юридических лиц (картели, консорциумы, пулы, холдинги и т. п.) и др.
Так и не удалось сформулировать изначально проектируемые в проекте поправок в ГК РФ нормы о лицах, контролирующих юридическое лицо, и о подконтрольных лицах вместо положений о дочерних и зависимых обществах (в том числе об ответственности лиц, контролирующих юридическое лицо, запрета подконтрольному лицу голосовать при принятии решений контролирующим обществом).
До настоящего времени ГК РФ не содержит общие нормы (общую часть) корпоративного права, в которых предусматриваются нормы-принципы корпоративного права, специальные правила об осуществлении и прекращении корпоративных прав, особенности гражданско-правовой ответственности в отношениях, связанных с управлением юридическими лицами (корпоративной ответственности), которая отличается от деликтной или договорной ответственности (ответственности за нарушение обязательств).
Попытка исправить имеющиеся недостатки и пробелы в регулировании корпоративных отношений была предпринята законодателем[74] путем распространения на корпоративные отношения (понимаемые как отношения, связанные с участием исключительно в корпоративных организациях или с управлением ими) общих положений об обязательствах[75]. Однако такое «решение» проблемы вряд ли может полноценно заменить собой систему собственных правовых институтов корпоративного права, и, по сути, представляет собой признание недостаточной проработанности введения корпоративных отношений в состав гражданского права как отдельного вида гражданско-правовых отношений.
Другим способом исправить сложившуюся ситуацию стало наделение Президента РФ правом в особых случаях вводить «альтернативное» корпоративное право, которое может устанавливать существенные особенности по сравнению с общим регулированием корпоративных отношений. В частности, Президент РФ наделен полномочием «в исключительных случаях» устанавливать особенности создания, реорганизации, ликвидации и правового положения хозяйственных обществ в отдельных сферах деятельности, включая реализацию обязанности по хранению, раскрытию или предоставлению информации об их деятельности, совершения сделок, включая их нотариальное удостоверение и учет, особенности правового положения эмитентов и профессиональных участников рынка ценных бумаг, а также особенности учета информации о ценных бумагах в отдельных сферах деятельности[76].
Очевидно, что такая практика «ручного управления» является вынужденной мерой в условиях неудовлетворительного состояния «общего» корпоративного права и может рассматриваться как временная мера исключительного характера, которая должна применяться лишь до тех пор, пока корпоративное законодательство не будет приведено в удовлетворительное состояние.
В законодательстве отсутствуют четкие нормы, определяющие содержание и структуру корпоративных отношений, правильное соотношение понятий «участие» и «управление» юридическими лицами. Кроме того, совершенно не раскрывается содержание и структура гражданско-правовых отношений по управлению юридическим лицом, которые имеются не только в корпоративных, но и в унитарных организациях.
Яркий пример недооценки значения отношений по управлению юридическим лицом – действующая конструкция органа юридического лица, который по-прежнему определяется через «внешние» функции органа – выступать от имени юридического лица в гражданском обороте. В современных условиях ст. 53 ГК РФ, содержащая такое ограничительное понятие органа юридического лица, – это анахронизм, который не учитывает включение в предмет гражданского права корпоративных отношений, связанных с управлением юридическим лицом. Орган – это не только «представитель» с представительскими полномочиями, но он имеет «внутреннюю» компетенцию по управлению юридическим лицом.
В ГК РФ отсутствует решение и многих других системных для корпоративного права вопросов. Например, в нем отсутствует четкое понятие организационно-правовой формы юридического лица, что позволяет под видом конструирования новых организационно-правовых форм создавать самые фантастические организации под влиянием конъюнктурных соображений. Новая редакция гл. 4 ГК РФ исключила возможность иными федеральными законами создавать новые организационно-правовые формы юридических лиц, однако проблемы это не решило. Теперь все наименования самых «экзотических» организационно-правовых форм юридических лиц (казачьи общества, хозяйственные партнерства[77], публично-правовые компании [78], специализированные финансовые общества, специализированные общества проектного финансирования[79] и т. д.) успешно «перекочевали» в ГК РФ. Однако специальные законы, не нарушая положений Кодекса, могут совершенно произвольно «развивать» положения ГК РФ об этих видах юридических лиц.
Наличие специальных законов позволяет устанавливать различные, порой самые немыслимые «особенности» обозначенных в ГК РФ организационно-правовых форм в интересах довольно узких групп лиц. Между ГК РФ и специальными законами, а также между разными специальными законами существует множество противоречий, дублирующих друг друга положений. Налицо также множество пробелов правового регулирования. Все это приводит к нарушению имущественных прав участников хозяйственного оборота, подрывает инвестиционный климат, а также создает возможности для мошеннического захвата предприятий с использованием пробелов и противоречий в корпоративном законодательстве. Общая картина усугубляется недоработками процессуального законодательства, прежде всего – арбитражного, позволяющего вести нечестную борьбу при захвате предприятий с использованием судебной системы.
Другой проблемой является проблема определения источников правового регулирования корпоративных отношений, включая акты локального нормотворчества юридических лиц, а также договоры (соглашения), включая корпоративные договоры. В ГК РФ четко не определены круг источников корпоративного права, место и юридическая сила учредительных документов, внутреннего регламента, иных внутренних документов, корпоративных и иных договоров (соглашений) в системе правового регулирования корпоративных отношений.
Правовая природа локальных нормативных актов (актов органов управления юридических лиц, не связанных с корпоративным управлением) (приказы директора, решения органов управления и т. п.), вызывает споры. Ряд авторов относит их к правовым нормам, составляющим наряду с законодательством корпоративное право[80]. Существует позиция, что эти акты являются неправовыми социальными нормами (нормы корпоративных организаций, корпоративные нормы). Как писал М.К. Сулейменов, «почти все теоретики права выделяют среди социальных норм «корпоративные нормы», которые регулируют отношения внутри юридического лица и которые не являются правовыми нормами. Отличие их от правовых норм в том, что они регулируют отношения внутри организации, создаются самой организацией и не являются нормами, создаваемыми или санкционируемыми государством»[81]. По его мнению, «внутриорганизационные нормы (внутрифирменные, внутренние) акты – это нормативные (за исключением индивидуальных актов) акты, но не правовые. Они регулируют деятельность внутри организации, являются обязательными для всех участников юридического лица, будь то корпорация или учреждение. Но в каждой организации они свои, и их действие не выходит за пределы организации. Это социальные нормы, но не правовые нормы. Это регулирование относится ко всем видам внутриорганизационных отношений: и к корпоративным, и к трудовым, и к иным отношениям». Существует и позиция, согласно которой акты органов управления – это совершенно особые юридические факты гражданско-правовой природы, которые могут порождать как гражданско-правовые, так и иные правовые последствия нормативного или ненормативного характера[82].
