Так и растили крохотную Танюшку бабка да её тётка. И хотя Белла была замужем, своих детей у них не было. Белла никогда никого не любила, наверное, поэтому Бог не дал детей. Нет, нет она не была эгоисткой или стервой! Она просто никогда не испытывала чувства любви и поэтому не могла понять, в чём она, эта любовь, выражается. Однажды Белла призналась в этом Жанне. Жанна удивилась, но не посмеялась над ней, а, наоборот, искренне посочувствовала.

– Неужели даже в ранней юности тебе никто не нравился? – спросила она.

– Ну почему, нравились мальчики, но не больше. Если расставались, то я не переживала и быстро забывала. Только один раз мне понравился парень, и я долго его вспоминала.

* * *

В 1985 году – в год начала «перестройки» и объявления построения то ли социализма, то ли капитализма с «человеческим лицом» – так как идея построения коммунизма в одной отдельно взятой стране была признана несостоятельной и неправильной – районный слёт комсомольских активистов проходил в подмосковном пансионате недалеко от Ленинских Горок. Место было символичным, так как именно там находился мемориальный музей «вождя мирового пролетариата» Владимира Ильича Ленина. В первый день слёта всех отправили в совхоз на уборку морковки. По липкой октябрьской грязи грузовики подходили один за другим. Девушки только успевали подтаскивать наполненные корзины к пункту погрузки на машины. С непривычки, наломавшись за день на холодном ветру, Белла после ужина сразу легла спать. Её соседка по комнате, взглянув на спящую Беллу, исчезла в неизвестном направлении и до утра больше не появилась.

На следующий день по программе был запланирован политический ликбез. В конференц-зале Сергей оказался рядом с Беллой. До обеда они ещё честно пытались уловить основную суть доклада инструктора райкома партии о задачах Ленинского комсомола в текущем политическом моменте. Нудный сиплый голос монотонно трындел в периодически свистящий микрофон, даже не утруждая себя ставить в речи хотя бы логические ударения. После обеда начались разброд и шатание. Слушатели занимались кто чем, в основном читали постороннюю литературу, «на стакан компота» резались в крестики и нолики, морской бой, либо откровенно спали. В конце лекции Сергей на спор «убил» последний «крейсер». Проспорившая Белла пообещала победителю весь вечер танцевать только с ним.

После танцев Сергей пошёл проводить Беллу до её комнаты. На кровати Беллы уже сидела весёлая компания незнакомых комсомольцев. Соседка по комнате хохотала над очередным анекдотом про тёщу. «Умирает тёща. Лежит на смертном одре, тихая, бледная, – мрачно говорит рассказчик, – подходит к ней зять проститься: «Ну, что, тёща, уходи с миром. Были у нас всякие недоразумения и скандалы, но я тебе всё прощаю, и ты меня прости, – склонил голову зять. – Напоследок в знак примирения хочу исполнить твоё последнее желание». Тёща с трудом открыла глаза и едва слышно произнесла: «Спасибо, тебе, зятёк. Вот уж не думала, что ты у меня такой хороший. Тогда исполни мою последнюю просьбу. Как ты это сделаешь, с кем будешь договариваться, сколько заплатишь, меня это не касается, но похорони меня у Кремлёвской стены». Зять вытаращил глаза: «Ты что, тёща, ополоумела? Как я это сделаю?» «Не знаю, только раз обещал – выполни», – прохрипела тёща, и впала в забытье. Зять почесал голову и пошёл думать. Через день приходит опять к тёще, только видит, она порозовела, кушать начала, настроение хорошее. «Ну что, как дела, тёща?» – спрашивает зять. «Хорошо. Лучше мне стало, гляди и поживу ещё, зятёк!» «Ну, не знаю, – отвечает зять. – Выполнил я твою просьбу-то. Как я это сделал, с кем договаривался, сколько заплатил – не спрашивай, но что б завтра к двенадцати была готова!».

Хохот комсомольцев разбудил задремавшую администраторшу на этаже. Она заглянула в приоткрытую дверь комнаты. Сергей быстро подскочил к ней, галантно взял за локоток и проводил обратно к её столу. При этом он что-то нежно нашёптывал ей на ухо. Наконец его рука скользнула в карман халата администраторши, та улыбнулась и махнула рукой на происходящее. Ребята пили водку и какое-то сладкое вино. Белла спиртное не пила совсем. После первой же рюмки она покрывалась красными пятнами, у неё распухал нос, а из глаз начинали течь слёзы. Но компании Белла любила. Сергей после пары рассказанных анекдотов стал своим. Часам к двум ночи все разошлись, исчезла и хозяйка соседней койки. Последним оставался Сергей, но уходить он и не собирался. Лёжа на кровати, он целовал несопротивляющуюся Беллу. Что-то впервые затеплилось в её душе. Она не хотела, чтобы этот малознакомый парень уходил. От его поцелуев сладко щемило где-то под сердцем. Она сама положила его руку на свою грудь и почувствовала, как её тело вдруг раскрылось. В сумбуре пронёсшихся мыслей она поняла, что ничего подобного раньше ни с кем не переживала. Белла торопливо, боясь возвращения соседки, помогла Сергею себя раздеть. Не стесняясь, она прильнула к нему крепкой грудью. Сергей с силой прижал её к себе, целуя пухлый рот и милую родинку на шее. Стесняться Белле было нечего. Её пропорциям и стати могла позавидовать любая женщина. Равной ей была только Жанна, вокруг которой вечно крутились мужики, но именно в этом Белла ей не завидовала.

Оставшиеся два дня они провели вместе. Ночью волна счастья захлёстывала Беллу, даже днём они умудрялись найти укромное местечко в огромном парке пансионата. Потом они возвращались в зал, где шёл очередной семинар, и, раскрасневшиеся и смущённые, усаживались на свои места.

Час разлуки подкрался незаметно. Обласкав взглядом обнажённую Беллу и в последний раз проведя руками по её послушному телу, Сергей ушёл за вещами в свою комнату. Белла оделась и, готовая к отъезду, вышла на площадку перед главным корпусом. В ожидании автобуса молодёжь обменивалась телефонами, смеялась. Белла подошла к Сергею и молча вручила листок с номером своего телефона. Сергей так же молча, не отрывая взгляда от её лица, взял листок и положил в карман. Больше они не встретились. Белла переживала разлуку целый месяц, но вскоре история забылась, и она почти не вспоминала, с кем и как потеряла свою невинность.

– Так это и была любовь? – помолчав, спросила Белла.

– Не знаю, наверное, – пожала плечами Жанна. – У всех это чувство выражается по-разному. Наверное, единственное чувство, присущее всем влюблённым – это желание быть рядом и обладать друг другом и ещё хотеть от любимого детей. Извини, но других чувств и желаний я не знаю.

* * *

Уйдя в свои мысли, Белла не заметила, как прекратилась стрельба. Где-то далеко ещё слышались одинокие хлопки. Женщины несмело поднимали головы и осматривались.

Катя с окровавленной рукой тихо застонала.

– Тебе плохо?

– Помоги перевязать руку, – попросила она.

Белла на четвереньках подползла к ней. В луже крови сидел испуганный мальчик.

– Что с ним?

– С ним ничего, это моя кровь. Перебило какой-то сосуд. Нужно перетянуть руку повыше, одной мне не справиться.

Белла выдернула из своего платья пояс и туго перевязала руку повыше локтя.

– Там, в сумке у меня есть маленькое полотенце, достань, пожалуйста. – Катя зажала рану окровавленным носовым платком и замотала руку полотенцем.

Страх постепенно начинал уходить. Белла привстала на коленях и посмотрела в разбитое окно. Никого не было.

– Всё, больше не могу. Где здесь туалет?

– На запах иди, – раздался голос в другом конце зала. – Мы здесь скоро задохнёмся.

Пригнувшись, Белла пошла вдоль окон на голос. Из-под прошитой автоматной очередью двери сочилась вода. Белла вошла в туалет, вода текла из разбитого выстрелом бачка унитаза. Задержав дыхание от тошнотворного запаха давно не убираемого помещения, Белла закрыла за собой дверь. «Хорошо хоть никого не зацепило», – подумала она. Неожиданно за дверью раздался мужской голос:

– Живые есть?

– Вроде, все живы, – ответил нестройный хор.

Отходя от испуга захныкали дети, стойко молчавшие до сих пор. Белла вышла из туалета и осмотрела зал ожидания. В проёме двери с автоматом наперевес стоял человек.