– Я продержалась два года, пытаясь убедить себя в том, что монашеская жизнь – мое призвание. Все без толку. Мой уход из монастыря стал для Эвелин очередным ударом. Мы все подвели ее – никто не оправдал ее надежд. Через пару лет, когда я забеременела, она и вовсе пришла в ужас. Как же, ее дочь, которая могла стать монахиней, превратилась в женщину сомнительной нравственности, мать незаконнорожденного ребенка! Она сделала все, чтобы я мучилась стыдом и раскаянием.

Кристина умолкла, пытаясь справиться с эмоциями.

Чарли ждал. Терпения ему было не занимать.

– К тому времени меня уже трудно было назвать католичкой. Я больше не ходила к мессе и не чувствовала связи с религией. И все же мысль об аборте меня ужасала. Я сохранила Джоуи и никогда не жалела об этом.

– А ваша мать так и осталась при своем мнении?

– Да. Мы общаемся время от времени, но между нами по-прежнему пропасть. И она не желает иметь дело с Джоуи.

– Печально, что и говорить.

– По иронии судьбы, едва ли не с того дня, как я забеременела, моя жизнь круто повернулась к лучшему. Объединившись с Вэл Гарднер, мы начали свое дело – открыли магазин «Обед гурмана». К тому времени, когда Джоуи исполнился год, я уже могла поддерживать свою мать. Я добилась большого успеха, но все это не имеет для нее ни малейшего значения. Ведь я могла стать монахиней, а стала матерью-одиночкой. Каждая наша встреча – лишь повод обрушить на меня град упреков.

– Теперь мне понятно, почему вы так болезненно реагируете на это.

– До того болезненно, что вчера… когда на нас набросилась эта гарпия… в глубине души я подумала, уж не судьба ли это.

– В смысле?

– Может, я обречена потерять Джоуи. Может, это неизбежно… даже предопределено.

– Что-то я вас не понимаю.

Она помедлила, видимо собираясь с духом. Стыд, гнев и замешательство – все это читалось сейчас на ее лице.

– Кто знает… быть может… ну, вдруг это Бог хочет наказать меня? За то, что я ушла из монастыря и разбила сердце своей матери. За то, что отступилась от церкви.

– Но это…

– Нелепо, да? – слабо усмехнулась она.

– В общем, да.

– Я знаю, – вздохнула Кристина.

– Бог не мстителен.

– Я знаю, – робко повторила она. – Это глупо, нелогично… да просто смешно. Но глупые вещи иногда оборачиваются правдой. Я горжусь Джоуи. Я рада тому, что он есть в моей жизни. Но меня совсем не радует тот факт, что я мать-одиночка.

– Вы собирались рассказать мне про отца Джоуи… вдруг он как-то связан с этим делом. Как его звали?

– Люк. Точнее – Люций… Андер.

– Андер? Ниже?[1]

Это его имя, Андер. Люций Андер. Но сам он просил называть его Люк.

– Странное имя.

– Не странное, а фальшивое. Он думал, должно быть, только о том, как бы стащить с меня нижнее белье, – выпалила она и тут же покраснела.

Похоже, ее привела в шок собственная откровенность, однако она не стала останавливаться.

– Все произошло во время круиза в Мексику. Знаете, одна из тех ознакомительных экскурсий, которые еще называют «Лодкой любви». – Упоминание о любви в этом контексте вызвало у нее горький смешок. – После монастыря, отработав несколько лет официанткой, я впервые позволила себе отдохнуть. С Люком я познакомилась через несколько часов после отплытия из Лос-Анджелеса. На него трудно было не засмотреться. Такой красивый… и обаятельный. Все произошло очень быстро. Он, похоже, почуял мою беззащитность, так как действовал с напором акулы. Да и я в то время была другой. Слишком робкой и застенчивой. Бывшая монашка, совершенно неискушенная в вопросах секса. Следующие пять дней мы провели вместе – по большей части, я думаю, в моей каюте… в постели. Спустя несколько недель, когда стало ясно, что я беременна, я попыталась связаться с ним. Не для того, чтобы попросить о помощи, нет. Просто я думала, он имеет право знать, что у него будет сын. – Еще один, более горький смешок. – Он оставил мне адрес и телефон… но оба оказались липовыми. Я подумывала о том, чтобы поискать его через туристическое агентство, но это было бы так унизительно.

Кристина печально улыбнулась:

– Можете поверить, с тех пор я всячески избегаю подобных «приключений». Я чувствовала себя замаранной – и этим человеком, и нашим дешевым романчиком. Мне не хотелось еще раз вляпаться во что-то подобное, и я… не то чтобы превратилась в сексуальную отшельницу, но стала куда осторожней. Может, это во мне говорит бывшая монахиня. И уж конечно, это она настаивает на том, что мне не избежать наказания. Что Господь хочет покарать меня через Джоуи.

На это Чарли не нашелся что сказать. Он привык оказывать своим клиентам физическую, эмоциональную и интеллектуальную поддержку, но духовное утешение требовало особых слов, особого подхода.

– Я слегка повернута на этой теме, – продолжила Кристина. – Не исключено, что я и вас изведу своим беспокойством. Я всегда боялась, что Джоуи может заболеть или получить травму. И это не просто материнская забота. Порой я сама не своя из-за переживаний. А тут вдруг появилась эта старая карга, которая заявляет, что мой мальчик – воплощенное зло, а потому должен умереть. Она рыщет среди ночи возле нашего дома, убивает нашего пса… Кажется, будто ничто уже ее не остановит.

– Это не так, – сказал Чарли.

– Теперь, когда вы знаете кое-что о моей матери… вы все еще думаете, что она может быть замешана в этом деле?

– По правде говоря, нет. Но нельзя исключить возможность, что именно ее слова, ее жалобы привели к тому, что та сумасшедшая прицепилась к вам с Джоуи.

– Я думаю, это чистой воды случайность. Просто мы с сыном оказались не в то время и не в том месте. Попадись ей на глаза кто-то другой с ребенком, она, скорее всего, прицепилась бы к ним.

– Возможно, вы и правы, – сказал Чарли. – Но вам не о чем беспокоиться. Мы найдем эту спятившую особу и положим конец ее нападкам.

Он встал и подошел к окну. Белый фургон стоял все на том же месте. Никуда не исчез и мужчина в темной одежде. Только теперь он уже не ел, а наблюдал за входом в здание. Ноги скрещены, руки на груди.

– Подойдите-ка на минутку, – попросил Чарли.

Кристина подошла к окну.

– Как вы думаете, это не тот фургон, что стоял возле вашей машины?

– Знаете, очень похож. Просто как две капли воды.

– Но нельзя ли допустить, что это тот же самый?

– Вы думаете, за мной следят?

– А вы бы заметили слежку?

– Я была в таком состоянии… вся на нервах, – нахмурилась Кристина. – Прояви они хоть капельку осторожности, я вряд ли бы что-то заметила.

– Тогда это и правда может быть тот же самый фургон.

– А может, просто совпадение.

– Не очень-то я верю в совпадения.

– Но если за мной на самом деле следили, кто тот мужчина, что прислонился к фургону?

Они были слишком высоко, чтобы разглядеть лицо незнакомца. Оставалось лишь гадать, старый он или молодой.

– Может, муж той старухи. Или сын, – предположил Чарли.

– Целая семейка чокнутых? Быть не может.

– В жизни бывает всякое.

Чарли вернулся к столу и набрал номер Генри Рэнкина, одного из лучших своих людей. Он сообщил ему о фургоне, который был припаркован через дорогу.

– Прогуляйся мимо и запомни номер. И присмотрись к парню. Важно, чтобы позже ты смог узнать его в лицо. Постарайся ухватиться за любую деталь, но так, чтобы не вызвать подозрений. Не забудь выйти из здания через заднюю дверь – он не должен знать, откуда ты.

– Не проблема, – согласился Рэнкин.

– Как только выяснишь номер, свяжись с отделом транспортных средств и разузнай, на кого зарегистрирована машина.

– Да, сэр.

– Обо всем доложи мне.

– Понял, отправляюсь.

Чарли повесил трубку. Затем встал и снова подошел к окну.

– Будем надеяться, что это простое совпадение, – сказала Кристина.

– Напротив. Будем надеяться, что это тот самый фургон. Лучшей зацепки нельзя и пожелать.