А вот и его недавно построенный дом. Два этажа хрома и стекла. На мой взгляд, очень сильно на любителя, но сейчас хай-тэк в моде, все повадились себе строить такое. Да и архитектор модный, сам Максим Макарский, недавно вернувшийся из Америки на Родину.

Помню, как гудели дизайнерские чаты, все обсуждали, что Мастер, входящий в десятку лучших архитекторов мира, забыл дома. Ходили слухи о какой-то личной трагедии, но я по себе знаю, даже если ничего нет, люди сами что-то придумают и будут месяцами обсасывать сплетню, лишь бы личность была известная.

Как бы то ни было, Макарский вернулся, точка. Теперь будет делать в Подмосковье пригород Нью-Йорка, очевидно. А мне вовсе не хочется создавать внутри внешне холодного, строгого дома жилище Снежной королевы. Костя, владелец, абсолютно простой парень, ему не журнальные интерьеры нужны, а теплый и уютный дом. По крайней мере, так я поняла из общения с ним.

А вот и он.

– Леееера! – широко расставив руки, Костя, в джинсовой куртке поверх красного комбинезона, направился ко мне.

От обнимашек удалось увильнуть, сославшись на жестяную банку пива, которую он сжимал ладонью.

– Да там на донышке, не оболью, – улыбнулся, взъерошил свои блондинистые вихры. – Вот сразу вижу, осуждаешь. Да, еще только утро, а я нагло бухаю. Но повод есть.

– И какой же?

– Представляешь, сам Макарский тут! – прошептал парень мне на ухо. – Приехал с кучей фотографов дом снимать. То ли для журнала, то ли для презентации какой-то, я не понял, честно говоря.

– Тогда, может, я завтра заеду? Чтобы никому не мешать?

– Не помешаешь, не бойся, – Костя допил пиво и скомкал банку. – Его только наружка интересует. Он же внутренней обстановкой не занимается.

Вздохнула, промолчав. Знаю я этих, из первой десятки, считают себя гениями и всегда опасаются, что дизайнер испоганит их великое творение. Капризные, как дети, избалованные вниманием, признанием, лестью, наградами и деньгами. Я как раз за одним из таких экземпляров замужем.

– Вон как раз идет, глянь, – Костя ткнул меня локтем в бок.

Из-за угла дома вырулила большая группа. Человек, наверное, тридцать. Но догадаться, кто из них тот самый Макарский, не составило никакого труда. Конечно, он шел впереди, как полководец, широкими быстрыми шагами меряя газон. Остальные семенили за ним, заглядывая в рот, и ловили указания, что и как делать.

Я вздохнула. Да, похоже, это тот тип людей, у которых все будет так, как они сказали, и никак иначе. У меня свекровь в точности такая же. Ее воля, так мы с мужем даже одевались бы только так, как она считает нужным. После каждой светской пьянки, пардон, приема, она тут же звонит сыну, едва увидит фотки в светской хронике. И костюм у него сидел мешковато, и галстук плохо подобран, и «что за ужас напялила твоя Лера, она тебя позорит!».

Сейчас я уже отношусь к этому со стоическим спокойствием, как обдолбанный буддист. В одно ухо влетело, мимо мозга провальсировало, в другое вылетело и «пошло оно все нафиг». Замечательная установка, спасающая от скандалов, нервного тика и раннего инфаркта под ручку с инсультом.

А как меня это бесило раньше, кто бы знал! В первый год супружеской жизни только и делала, что представляла Ираиду, мать ее, Рафаиловну, лежащей в роскошном гробу. Вечное безмолвие, благословенная тишина, это же так прекрасно! Пусть с ней теперь черти мучаются. Она тут же пожалуется Люциферу, что топят плохо, сковородки не чищены, а грешники слишком громко вопят.

Когда достанет всех в преисподней, перенаправят посылкой в рай. Однако и оттуда выпрут, гарантирую. Женщина и на ангельских крыльях грязь найдет, и музыку попросит поменять, потому что у нее голова разболелась, и расшалившихся ангелочков по толстым попкам шлепнет.

Но даже в моих мрачных фантазиях стоило мне подойти к гробу, чтобы наконец-то распрощаться с ней навсегда и облегченно выдохнуть, свекровь тут же открывала глаза, и тщательно накрашенные губы изрекали привычное «Что на тебе надето, Лерочка? Ужасный фасон, тебе совершенно не идет! Ты не знала, что недостатки фигуры надо скрывать, а не подчеркивать?»

Вот и Макарский произвел на меня в точности такое же впечатление. Было бы забавно посадить их за один стол с Ираидой Рафаиловной, дать спорную тему и включить режим съемки видео на смартфоне. Думаю, забавный ролик, бесспорно, собрал бы миллионы лайков за первые часы после выкладки в сеть.

Но вынуждена признать, этот известнейший архитектор очень красив. Мужчина словно из рекламы туалетной воды сошел. Холеное лицо, пронзительный взгляд прищуренных глаз, отличную фигуру видно даже на расстоянии. Волосы темно-ореховые, редкий цвет, немного вьются, хотя он, чувствуется, старается их пригладить, чтобы все было строго. А расстегнутые верхние пуговки на белой рубашке открывают смуглую грудь, к которой хочется прикоснуться.

Так, что-то я увлеклась. Вот точно, биологические часики тикают, на всяких красавчиков заглядываюсь. Отвела взгляд, чувствуя, как заалели щеки. Может, он вместе со своей свитой прошагает мимо и не заметит нас? Было бы неплохо. И пусть сразу все дружно маршируют к стоянке, к своим машинам.

– Максим, знакомьтесь, – испортил все Костя.

Макарский подошел к нам. Красивое лицо было хмурым, взгляд тяжелым, как бетонная плита. Но я заметила другое – удивительный цвет глаз. Самый настоящий фиалковый! Яркий, словно светящийся изнутри. Надо же, не думала, что такие бывают! Интересно, это у него не…

– Нет, не линзы, – вывел меня из раздумий бархатный голос.

В котором сквозило плохо скрываемое раздражение.

– Что? – нахмурилась.

– Вы же хотели спросить, не линзы ли у меня на глазах? – презрительно дернул уголком красиво очерченного рта. – Нет, не линзы. И ответ на следующий вопрос – тоже нет, мысли не читаю.

Я снова покраснела, поняв, что беззастенчиво глазела на него. А он к этому явно привык.

– Налюбовались? Слава богу. – Язвительный тон продрал до костей.

Хамить-то зачем? Если у тебя плохое настроение, это не повод портить его всем окружающим.

– Это Лера, – встрял Костя, – мой дизайнер по интерьерам.

– Ясно, – хам кивнул. – Теперь ясно, кто будет портить мой дом.

– Дом не ваш, его хозяин Костя, вы автор проекта, – отозвалась я. – И внутри все будет, как захочет владелец, даже если вам это придется не по вкусу!

– Кусаться вздумали, Лера? – фиалковые глаза опасно блеснули. – Не свою весовую категорию выбрали.

– Правда? – усмехнулась. – Ничего, если постараетесь, подрастете и до моего уровня!

– Серьезно? – Макарский усмехнулся, на мгновение мне показалось, что он с интересом взглянул в мою сторону.

– А что, вам никогда не хамят в ответ? Обычно задницу молча лижут?

– Ребят, а может… – попытался вмешаться Костя, но «тот самый архитектор» так на него глянул, что парень мигом замолк.

– Ты слишком борзая, девочка, – прошипел Макарский, сделав шаг и встав буквально в сантиметре от меня.

– На себя посмотри.

– Пожалеешь, – выдохнул он прямо мне в лицо, так холодно, словно внутри у него был айсберг.

На мгновение показалось, что на моих ресницах сейчас образуется иней.

– Непременно. А сейчас, Ваше величество, вам пора, свита заждалась, – кивнула на фотографов и бог знает кого еще.

Все они, притихнув, глазели на нас.

Фиалковые глаза вновь опасно блеснули. Но убивать меня мужчина не стал. Наверное, счел, что при таком количестве свидетелей это накладно. Хотя, уверена, даже если бы он придушил «борзую девочку» прямо у них на глазах, а потом, уронив бетонную плиту своего взгляда на свиту, приказал говорить, что нахалка все сделала сама, никто бы и слова не против сказал.

– Н-да, знакомство не задалось, – Костя снова взъерошил свои вихры.

– Прости, не люблю хамов.

– Да он просто не в духе.

– Похоже, это его обычное состояние.

– Нет, что ты, – парень покачал головой. – Я его давно знаю. Он нормальным мужиком был. Таким, всегда в себе, неприступным, но чтобы он так с бабой… Прости, женщиной себя вел! Наверное, после развода башню снесло.