Осень началась рано, и к вечеру температура скатывалась почти до нуля, а отопление, как обычно, еще не включили. За полтора часа в отделе я перестала чувствовать пальцы ног и рук, а в красноте носа могла соревноваться с Дональдом Макдональдом. Опер, который мучил нас с клиентом, был совсем молоденьким, потому со всей дотошностью вчерашних выпускников подошел к делу.

Наконец мы вышли из кабинета. Клиент распрощался со мной и смущенно скрылся за дверью туалета. Почти потерявшие чувствительность пальцы ног и злополучные каблуки вместе с желанием оказаться быстрее в машине и включить печку сыграли злую шутку на лестнице. Я уже мысленно приготовилась сломать нос, лишиться парочки зубов и набить шишку на лбу, но меня снова спасла железная хватка.

– Да ты просто мисс Неуклюжесть, – с насмешкой произнес голос за спиной. На память я никогда не жаловалась, поэтому не стоило большого труда узнать его обладателя.

Повернувшись к нему, прищурила один глаз и спросила:

– А у тебя хобби такое – спасать неуклюжих девушек?

– Только в перерывах между расследованиями. Выпьем кофе?

– Выпьем кофе, потом поужинаем, поедем к тебе или ко мне, утром ты пообещаешь позвонить, мы будем несколько месяцев пребывать в любовной эйфории, а потом эта лодка разобьется о быт. И мы превратимся в стерву и козла.

Ни один мускул не дрогнул на лице, только улыбка стала еще шире. Странно, я ожидала увидеть недоумение и растерянность.

– Есть вариант получше, – глаза загорелись ехидством. – Идем в мой кабинет, пьем кофе, а потом… Зачем ждать, если начать пребывать в эйфории прямо на моем столе?

– А ты интересный…

– Ты тоже не отстаешь, – подмигнул он мне. – Так что, идем?..

– Ивонна Сигизмундовна! – кажется, Ботаник уже не первый раз звал меня, а я продолжала пялиться в дверной проем, где недавно стоял Леша.

Чертовы воспоминания!

Я положила руку на клавиатуру и набрала четыре цифры. Едва взглянув на рабочий стол, я чертыхнулась, а Ботаник смущенно отвел взгляд. Ну да, что ж ему еще оставалось делать при виде полуобнаженной начальницы? Фотография с нашего единственного совместного отдыха, когда в перерывах между делами мы на две недели смогли вырваться в Италию. И вот на заставке рабочего стола мы такие счастливые, вокруг море, песок и беззаботность. Кто мог тогда предположить, что через пару месяцев все рухнет? Уж точно не я.

– Работай, – сказала все еще красному от смущения Ботанику и поднялась.

Лешу я нашла в ванной, где он полоскал половую тряпку.

– И что это значит? – спросила, начиная злиться.

Он даже не повернулся, и мой злобный взгляд в спину ему совсем не мешал. Наконец он выключил кран, стряхнул с рук воду и повернулся ко мне.

– Для адвоката ты неправильно формулируешь вопросы.

– Леша! – повысила я голос и ткнула пальцем ему в грудь. – Пароль, фотография на рабочем столе… Зачем? Ты так подготовился перед приходом в офис?

Он закатил глаза и прошептал:

– Дура, прости господи, – а потом улыбнулся, сказав громче: – Дату все-таки помнишь.

– Не жалуюсь на память.

Сейчас бы развернуться и уйти, но я продолжала стоять на месте, когда Леша подошел почти вплотную. Я не видела его лица из-за разницы в росте – мои глаза были на уровне широкой мужской груди. Но сейчас меня это порадовало.

– Готово, – услышала я голос из комнаты и мысленно поблагодарила Ботаника за такое своевременное появление.

Так и не посмотрев на Лешу, почти трусливо ретировалась в комнату, где новоявленный чудо-хакер ничем нас не порадовал. История переписок была пуста.

– Не поняла…

– Если ее гаджет оказался не в тех руках, то ничего удивительного, – пояснил Ботаник, а Леша только недовольно цокнул языком, посмотрев на экран.

– Ладно, – выдохнула я. – Будем работать с тем, что есть.

Ботаник кашлянул и посмотрел на моего бывшего, задав вполне уместный вопрос:

– Вот вы, как следователь со стажем, с чего посоветуете начать?

Леша довольно улыбнулся и посмотрел на Ботаника как на неразумное дитя.

– А какие мысли у тебя, парень?

– Я думаю, – ответил тот, опять немного смущаясь, – что нам нужно понять, кто и за что убил Лебедеву, тогда мы сможем понять, кто и за что так ополчился на вас. Хотя, может, это никак и не связано. Для начала вам стоит рассказать в подробностях, как и почему вас сняли. Потом не мешало бы ознакомиться с заключениями по тем двум смертям, которые интересовали Лебедеву. А дальше уже смотреть по обстоятельствам.

– Мне нравится твоя идея, – одобрительно кивнул Леша и повернулся ко мне: – Что скажешь?

Я лишь кивнула. Сколько раз мне пришлось пожалеть о том, что я сразу не послала бывшего, как только увидела в своем офисе? Много. Нет, конечно, я хотела справедливости для несчастной Лебедевой, покинувшей мир в столь юном возрасте. Но я не хотела возвращаться в прошлое, о котором присутствие Леши напоминало ежеминутно. И самое отвратительное, что прошлое было прекрасным, не считая момента его предательства…

Черт, как-то все быстро и неожиданно. Сейчас мне просто надо поехать домой и привести мысли в порядок, а завтра я снова стану мыслить здраво. Пока слишком много эмоций на меня навалилось.

Я сгребла папку с копией дела со стола, поискала глазами Тимошу, развалившегося на спинке дивана, и сказала:

– Сейчас мне надо домой. Тебя могу подвезти, – кивнула Ботанику. – А ты завтра, – посмотрела на Лешу, – съезди к Клементьеву за отчетами, которые так интересовали Лебедеву.

– Но мы… – начал было он, но я прервала:

– Леша, твой опыт в оперативно-следственных мероприятиях бесценен, и ты, конечно, разбираешься в этом намного лучше. Но сейчас решать все буду я. Ты мой клиент, поэтому думать будут твои адвокаты.

Сейчас я уже думать не могла и, возможно, довольно резко высказалась. Но мой защитный механизм дал трещину. Трещину большую и довольно протечную. И я просто спасалась. Спасалась как могла.

Тимоша, будто почувствовав, что пора уходить, спрыгнул с дивана и, призывающее мяукнув, вышел в коридор. Ботаник вышел следом за кошаком, сказав Леше:

– До свидания. Было приятно познакомиться.

Банально, но хоть не проблеял, как это было с ним в начале дня. Только сейчас у меня не было желания оставаться тет-а-тет с бывшим, который преградил мне путь к выходу.

– Ивонна, не сбегай просто так. Нам все равно когда-нибудь придется поговорить.

– Пропусти. Или завтра же будешь разгребать все это дерьмо один.

Он отошел. Знал, что я не шучу. Слишком хорошо меня знал и помнил. Это пугало. Вряд ли хоть кто-то знал даже половину того, что заметил и чем смог воспользоваться Леша. Теперь я понимала, что нельзя открываться ни перед кем, но пребывала в такой эйфории, что позволила себе слишком много слабостей.

– До завтра? – вопросительно спросил Леша уже возле порога.

– Я позвоню, – ответила, подхватывая Тимошу на руки.

Мы с Ботаником спустились вниз, и, кажется, только тогда я смогла выдохнуть. Только покинув эту квартиру, поняла, что постоянно находилась в напряжении. Даже все мышцы ломить начало.

– Простите… – замялся Ботаник, когда мы сели в машину, и снова покраснел.

– Что? – повернулась к нему. – Хочешь спросить, что сделал Леша?

– А вы проницательны… Извините, это все-таки не мое дело.

– Может, и не твое… Но все до банальности просто. Нам не повезло столкнуться с одним и тем же делом по разные стороны юриспруденции. Мой клиент был его подозреваемым. Работа работой, мы никогда не обсуждали это дома. Но все улики были косвенными, только алиби не подтверждено. Клиент мне рассказал, где он был во время преступления, но просил не использовать это в суде. Тогда бы, согласно брачному договору, жена лишила его почти всего состояния.

– Он был у любовницы? – догадался Ботаник.

– Да. Естественно, я спросила ее имя и адрес, чтобы подтвердить, хоть я и не собиралась это использовать при защите. Клиент мне доверился, я ему обещала, что ни один живой человек не узнает ни о чем, но… У меня были записи по делу, и Леша их нашел…