Гектор увидел подземную парковку, но думал все еще о бутылке отбеливателя.
– Мария… – Гектор сдавил подушечки пальцев. – Мария…
Несколько секунд спустя – осознав, что он мог умереть, – к горлу подступила тревога. Адреналин снова привел Гектора в чувства. Он спрятал оружие в штаны, прижав ремнем, и вышел из лифта.
– Я спас тебя, – Гектор смотрел на мертвую уборщицу, пока двери закрывались.
Гектор посмотрел по углам, вспомнив, что выключал видеокамеры, и последовал к машине. Разукрашивая бетонный пол кровавой размазней, он нашел перламутровый джип, который был хорошо виден среди крыш автомобилей. Кое-как ковыляя, он дошел до джипа, открыл дверь рядом стоящей черной БМВ – он арендовал ее за день до этого, – и тут же провалился в кожаное кресло.
– Мария… не забыть позвонить…
Дрожащими руками Гектор повернул ключ, нажал на педаль и скользкой левой вывернул руль к выезду. На лобовом стекле появились силуэты окраин Деловэра.
Несмотря на то, что Гектор зачистил всю банду, он все еще не был уверен, что за ним никто не последует. Каждые пять-десять секунд он озирался по зеркалам заднего вида в поисках подозрительной машины, которая могла следовать за ним.
– Позво… позвонить Марии…
– Пожалуйста, уточните контакт, – ответил женский голос.
– Ма… Мария Чернолис…
– Соединяю…
Согласно оранжевому солнцу, которое жалось к горизонту, на улице было около девяти вечера. Свободная дорога позволяла Гектору разогнаться, но он предпочитал более сложный путь. Чем больше поворотов, тем меньше вероятность преследования.
– Привет, малыш. Закончили? – ответила Мария
Целый день она не могла найти себе занятия. Сходила в кафе, на маникюр, посмотрела город, но без подруг было скучно. Так что она просто листала журналы, взятые в салоне красоты, и воображала, чем будет заниматься с Гектором ночью.
– Как все прошло? – добавила она.
– Мари… сейча… без вопросов… просто…
– Что у тебя с голосом? – она рассматривала тренч. – Ничего непонятно.
– Мария, мне сложно [неразборчиво]… Дава… без вопро-
со…
– Ты напился, что ли? Разговариваешь как пьяный, – она перелистнула страницу.
– Детка, ты же… ты же знаешь, я не… – он посмотрел по зеркалам.
– Малыш? – голос Марии изменился. – Малыш, ты в порядке?
– Нихре!.. Нихрена я не в порядке, Мария! Ту… туфли и пальто… выне…
– Теперь пропадаешь! Малыш, плохо слышно.
– Туфли и пальто, Маша!.. – Гектор остановился на светофоре. – Возьми их… [неразборчиво]… на парковке…
– Гектор, что случилось?! – она отбросила журнал. – Какие еще туфли? Зачем?
– Черт подери, Мария!.. Объясню, когда… [неразборчиво]… Вынеси туфли и пальто на парковку! – Гектор газовал на желтый. – Просто сделай!
– Не кричи, Гектор!
– Де… детка… – зрачки Гектора на секунду пропали и выкатились откуда-то сверху. – Прости… мне просто нужно… чтобы ты без вопросов… [неразборчиво]… что я сказал… сделаешь, пожалуйста?
– Ты звонишь и орешь про какие-то туфли! Я ничего не понимаю, Гектор!
– Прости… Прости, черепашка… – он переключил скорость той же рукой, что рулил; правая рука почти не слушалась. – Я-я виноват. Я виноват, детка. Мне нужна твоя помощь… – Гектор зашел в крутой поворот. – Говорить совсем… [неразборчиво]… Мне нужны туфли и пальто на парковке… Объясню потом… – Гектор по привычке попытался проглотить слюну, но во рту было сухо. – Ладно, милая?..
Пока Мария задумчиво дышала в трубку, Гектор остановился на еще одном светофоре и стал наблюдать, как водитель спортивной купе выбежал из машины. Гектор схватился за ствол и, как сокол, стал следить за каждым его шагом.
Оставив дверь открытой, мужчина подбежал к впереди стоящему синему минивэну и стал давить всем весом на его багажник: так, будто не дает чудовищу выбраться.
Из минивэна затем вышел смеющийся парень с поднятыми – как-то так вопросительно и сочувственно – бровями, будто спрашивает: «Что ты творишь, дурачина?» Другой продолжал удерживать багажник и что-то прикрикивать.
– Ладно, Гектор. Туфли и пальто, поняла.
– Я буду… – он отпустил пистолет. Загорелся зеленый, и Гектор нажал на газ. За секунду он обогнал водителей, которые все еще смеялись между машин, и заметил на багажнике минивэна наклейку с репликой Ходора из Игры Престолов «Hold the door!» – … я буду через пару минут, – сказал он.
Через мгновение после того, как закончился разговор, раздался жуткий металлический грохот. Гектор вздрогнул плечами.
За день до этого дальнобойщик, не спавший три ночи, выпросил еще один рейс, чтобы оплатить университет сына. Находясь на грани человеческих возможностей, поля зрения дальнобойщика хватило лишь на то, чтобы увидеть сигнал светофора, которому он привык доверять. Но, к сожалению, приятель светофор не был обучен проверять дорожную ситуацию – хотя технически это возможно – и сказал водителю: «Езжай, все чисто».
Шестидесятитонная цистерна с молоком въехала в купе и минивэн, превратив их в жестяные груды, напоминающие пару смятых банок из-под газировки.
«Только что они смеялись, – подумал Гектор и продолжил смотреть на дорогу, – а теперь от них остались лишь тряпки и пенсионные накопления. Вряд ли кто-то будет разбираться в тонкостях этой аварии. Вряд ли кто-то сделает вывод о том, что существует некая очевидная проблема дорожных происшествий, которую можно устранить автопилотами или нейросетями для регуляции движения. И уж точно вряд ли кто-то потратит деньги, чтобы ежегодно сохранять более одного миллиона человеческих жизней, что по количеству людей сравнимо с населением Екатеринбурга. Все, что человечество может предложить водителю цистерны – сесть в тюрьму и подумать о своем поведении».
Справа от трясущейся руки Гектора лежал телефон. Он включил музыку, которую слушал накануне: что-то клавишное, минорное – на экране бегущей строкой последовало название: «Оулавюр Арнальдс. 1440».
– Нет… не сейчас, – Гектор оставил несколько отпечатков крови на экране и включил Хабанеру из оперы Жоржа Бизе. – Мария… Мария… не подведи…
Он водил острым носом вслед за воображаемым смычком, который задавал ритм на струнном инструменте. Сопрано пробудило в Гекторе чувство прекрасного, из-за чего желание жить обрело дополнительный нарост в виде «и ради этого тоже».
Наконец, машина Гектора пронеслась под открытый шлагбаум возле элитного на вид камня, на котором написано: «Feel the privilege of choice». Парковка заполнилась шумом, будто на кухне кто-то насыпал пшенку в пустую каструлю.
Гектор вдруг представил, как было бы хорошо, если бы Мария, словно цыганка Кармен – которую в опере Жоржа Бизе ждали больше остальных, – чудом догадалась что играет в машине и вышла к нему на танцующих бедрах или хотя бы просто появилась вовремя.
«Неужто я такой романтик? – подумал Гектор. – Нет, дыхание смерти делает меня таким».
Гектор остановил машину там, где должна выйти Мария, но пока ее не было. Анжела Георгиу исполняла последний куплет Хабанеры. От ожидания, которое вернее было бы назвать бездействием, веки снова начали слипаться.
Песня почта закончилась. Гектор по очереди скинул кроссовки на резиновый коврик, а завершающая фиеста духовых разбила его мечту о безлюдную парковку.
– Пов… повторить… повторить вызов… – он упал головой на руль.
– Соединяю…
После девятого длинного гудка Гектор сбросил соединение и потянул вялым указательным пальцем за дверную ручку.
«Надо что-то… что-то делать… – подумал Гектор. – Я не могу умереть вот так».
Раздался глухой щелчок, похожий на далекий выстрел из воздушки. Дверь БМВ открылась на половину от прямого угла. Кожа пальца из-за липкой крови пристала к пластмассе. Гектор посмотрел по сторонам, но Марии все не было.
