— Я знала, что это демон.
— Да-а, знала, и что ты сделала? Боролась? Не-е-т, ты ждала эльфийку, ведь даже копию матери без помощи уничтожить не способна. Потаенный страх в тебе, что руки не поднимутся на мать, пусть даже и такую, окреп и тверже камня стал. Ты испугалась демона в обличье матери, ибо всегда боялась проигрыша в неравной схватке с ней. И как же ты Флемет собираешься убить? На что готова ты пойти ради своего желания?
Дух подошел ближе к Морриган, с неимоверным удовольствием всматриваясь в ее стеклянные глаза. Они отражали пустоту и безличие, они без интереса смотрели на силуэт в шаге от себя, и оттого дух наслаждался. Изумительное притворство.
— Мне наскучила твоя болтовня, — наконец дочь Флемет сказала, что хотела, и махнула рукой в сторону остальных. – Доставай кого-нибудь другого, а меня оставь в покое.
— Довольно распри. Не соблаз-зняй Нас, — вновь змеиное шипение. Дух обернулся к остальным. – Праздность ждет вас за холмом, но прежде один из вас Нам нужен, кто не побоится ответить на Наши вопросы. Один… Оди-ин. Кто же, кто же, кто же?
========== Часть 2 ==========
С детской игривостью дух стал прыгать на месте, потирая ладони, словно дите в ожидании игрушки или конфеты. Неживой, предвкушающий взгляд цеплял каждого по очереди, он молча выбирал свою жертву. Низ туники подпрыгивал вместе с духом и задирался почти до пупка, оголяя интимную зону. Алистер невольно бросил туда взгляд и покраснел – омерзительная женщина резко замерла.
— Мож-жет быть все-таки ты, Морриган, возомнившая себя умней собственной матери? Или ты, старуха, чье сердце греет рука Веры? Или же ты, борец против Мора, Сурана из Круга Ферелдена, ж-желающая подарить с-свободу своему народу? За этой добродетелью скрывается нечто иное… — наконец дух обратил свое пристальное внимание на эльфийку, взгляд которой, в отличие от Морриган, искрился эмоциями. – Не получает власти тот, кто ее не ищет, а ты ищешь. М-м-м, сколько упрека в твоих глаз-зах. Кто бы что не говорил, про какую бы толерантность в Кругах не плели сказ-зки, Мы обе з-знаем, что это чушь. Насилие, оскорбления, плевки в лицо от храмовников. «Грязная колдунья, да еще и не человек» - Мы слышим их голоса в твоей голове. Эльфов приниж-жали всегда и везде, и ты на многое готова, чтобы это изменить. Но на все ли?
— Это и есть твое истязание – откровенный разговор? — у Сураны встал комок в глотке, слова выпорхнули из памяти, и она с удивлением наблюдала, как пожиратель острых сыров, краснеющий недавно как мальчишка, взял удар на себя.
Дух встрепенулся и в тот же миг отпрянул от Сураны. Его возбудил горячий нрав и смелость юноши. Качая бедрами, словно умелая проститутка, он подошел к Алистеру и посмотрел в его глаза. Веяло стыдливостью.
— Не просто откровенный разговор. Все куда экстравагантней, — оттенок страха и неуверенности, вспыхнувшей в глазах Алистера, дух уловил мгновенно. И это ему пришлось по вкусу. — Ж-жертва назвалась сама. Ее никто не принуждал – Мы з-запомнили.
Искусственная женщина плавными шагами обошла юношу и остановилась за его спиной. Медленно, в предвкушении она обхватила пальцами шею Алистера ниже подбородка. По поджарому телу побежали невидимые струйки тепла, от которых жертва не могла пошевелить конечностями. Храмовник чувствовал, как теплота коконом сдавливала его, погружала в некий транс, вызывала дуэт из отвращения и удовольствия.
— Сын Мэрика, — протянул дух, втягивая ноздрями запах рыжих волос, — Мы видим, как ты желаешь спасти Эамона и его отпрыска, Коннора. Бедный мальчишка поплатился за свою глупость. Мы чуем, как сильно ты хочешь им помочь, как жаждешь, чтобы Изольда, увидев в тебе благородство и сочувствие, пожалела о том, что отдала тебя в Церковь…
— Что? — хрипло пытался противостоять Алистер. — Нет…
— Вы проделали весь этот путь ради просьбы о помощи магов, ведь спасти мальчика можно только одним способом – пробраться в Тень. Ты веришь и надеешься на счастливый конец. Без ж-жертв. Идея заточенного в клетке малефикара Йована тебе противна, и ты не желаешь на это соглашаться. Какой бы Из-зольда не была, ты знаешь, как Эамон расстроится потере жены, оттого ты здесь. Но если бы твой длинноухий вождь принял предложение отступника, ты бы осудил его?
Алистер молчал. Хватал ртом воздух и думал на ходу – снова этот бегающий взгляд.
— Я… Ну, наверное. Даже не знаю. Если по-другому…
— Хватит мямлить, Мы задали вопрос, и ответ довольно прост: Да или Нет.
Пальцы на шее сдавили кожу - потоки приятной до омерзения теплоты расслабляли напряженное тело. Они волнами окатывали юношу с головы до пят, заставляли отречься от притворства разума. Жар ударил по щекам, и Алистеру чудилось, будто он в парилке с другими Стражами отхлебывал из кружки дешевый эль, смеясь. Его хлопали по плечам, рассказывали непристойные шутки и поливали раскаленные камни сваренным пивом. Добряка разморило, и хмельные слова предали его:
— Да, я осудил бы ее за такую жертву.
— Но как храмовник, ты, наследник трона, не шевельнул бы и миз-зинцем ради колдунов.
Алистер изо всех сил пытался сопротивляться:
— Не…Нет.
А духу это не понравилось. Ногти на шее вонзились в кожу, и изнеможенный юноша рухнул на колени. Его тело мякло, и только рука духа, удерживающая шею, не позволила Алистеру распластаться на земле.
— Не врать Нам. Представим, что Сурана не прошла обряд.
Дух щелкнул пальцами, и эльфийка растворилась в воздухе. Морриган с Винн в растерянности отошли на шаг назад, переглянулись и впились взглядом в участок земли с мятой травой, ранее на котором стояла их предводительница. Она пропала для чужих глаз. Перепуганные неизвестностью спутники молчаливо терялись в догадках, и только женщина за спиной Алистера видела Сурану на том же месте. Эльфийка сбивчиво что-то говорила, махала руками перед лицами сопартийцев, но никто ее не замечал. «Просто ж-жди и слушай» - раздался змеиный шепот в голове. Другого выхода у нее не остается – просто ждать и слушать.
— Ты – единственный выживший Серый Страж, на тебя все смотрят и верят, что только ты сможешь спасти бедолагу Коннора. Сколько ответственности пало на твои плечи, ты не в праве их подвести. Время становится твоим врагом, и чем дольше ты ждешь, тем слож-жнее помочь семье Эрла. Но придя в Круг, злодейства магов и демонов гнетут тебя. Мертвые тела разбросаны на каждом этаже, и чем выше ты поднимаешься, тем тяжелее тебе смириться с утратой. Сколько храмовников погибло от безвольности магов, и сколько еще погибнет…
— Нельзя этого допустить, мои братья не заслуживают такой участи. Я должен остановить это любой ценой, на меня все рассчитывают. Искоренить зло, помочь храмовникам, не дать магам крови осквернить Круг.
— Но он уже осквернен, разве ты не видишь?
— Не поддавайся, Алистер. Круг еще можно спасти, если остановить Ульдреда и его злодеяния.
— А откуда Нам знать, вдруг все маги в Ферелденском Круге – малефикары и тщательно это скрывают? Ты, Серый Страж, позволишь им выбраться на свободу и мучить остальных? Ты ручаешься за них?
— Жертва… слишком высока. Я остановлю колдунов, но не запачкаю руки в их крови. Они пройдут проверку на одержимость, я поговорю с Грегором…
— На медленную смерть отправляешь магов – безжалостный. Нам нравится. А что же с Коннором? Без-з лириума не справишься ты.
Разум рыжеволосого простака мутнел, мысли и слова путались меж собой, искажаясь и коверкаясь, он терялся в них и не мог до конца понять, что говорил. Говорил то, в чем никогда бы не признался:
— Маг. Малефикар в темнице – он сможет помочь.
— А-а-а! З-значит, ты пошлешь на смерть любящую мать и верную супругу, чтобы мальчика спасти?
— У меня нет выбора.
— Притворщи-и-к! Осудил бы ты з-за то, что сам бы выбрал! За маской доброты и простоты скрываешь ты гнилую личность! А если тронуть твое сердце? Мы видим, как неравнодушен ты к эльфийке, много развращенных, постыдных мыслей в голове твоей. В памяти витает поцелуй, что она дала вчера, понимаешь, что влюбился. Но. От короны просто не сбеж-жать, и вскоре ты, быть может, вз-зойдешь на трон. И что будет дальше? Как ты поступишь с ней?
