– Кто-нибудь, приведите ее, – приказала Фура. – Я не потерплю на своем корабле воровства.
– Прошу прощения у всех, – вмешался Паладин, – но в солнечном потоке наметилась тенденция к резкому росту активности. Полагаю, скоро наступит благоприятный момент для ответного локационного импульса.
Час спустя мрачная Фура стояла над светящимся кругом подметалы и напряженно изучала пятнистые узоры, как гадалка, пытающаяся углядеть знамения грядущего в птичьих потрохах.
– Пик активности пройден, – констатировал Паладин.
Фура щелкнула переключателем. Подметала мелодично тренькнул, и на пульте управления возник светящийся круг, который увеличивался, отмечая распространение локационного импульса. Адрана затаила дыхание, пытаясь запечатлеть в мозгу кратковременный узор из пятен, рожденный солнечной погодой, и отыскать затесавшихся среди них нарушителей спокойствия. Крапинки появлялись и исчезали очень быстро, так что это было немного похоже на игру другого рода: ту, в которой нужно запомнить расположение предметов на подносе, посмотрев на него лишь пару секунд. Трудная задача для человека, подумала она, но не такая трудная для Паладина. Мало того что его кратковременная память безупречна, у него имеются отличные алгоритмы распознавания помех. Если кораблей три-четыре и они находятся достаточно близко, чтобы их можно было выявить этим не слишком мощным импульсом, он это сделает.
Поступил ответный сигнал. Изображение на экране застыло, позволяя человеческим глазам воспринимать максимум информации.
Фура молча смотрела на дисплей. Как и Адрана, Лагганвор и Прозор.
– Пришел отклик, – произнес робот.
Прошла секунда или две, прежде чем Адрана ответила:
– Мы знаем, Паладин. Мы сами видим.
– У меня есть первоначальная оценка количества объектов, а также их позиций и векторов движения.
Фура оттолкнулась от подметалы. Лагганвор дотронулся рукой до горла и тихо кашлянул. Прозор провела ладонью по волосам, и они громко зашелестели.
– Сколько? – тихо спросила Адрана.
– Девять, десять… может, и больше, – так же тихо ответил Лагганвор. – И ближайший совсем не так далеко, как я ожидал. – Он указал на экран подметалы, где были выгравированы концентрические круги и радиальные линии. – Сто тысяч лиг, если не ближе.
– Почему мы шепчемся? – спросила Фура чуть слышно.
– Потому что мы покойники, – сказала Прозор. – Или скоро ими будем.
– Паладин, – чуть повысил голос Лагганвор, – Уточни цифры, будь любезен. Хотелось бы знать… с чем мы имеем дело.
– Я подтверждаю двенадцать обнаруженных объектов, исключая «Веселую кобылу». Корабли рассредоточены в зоне, соответствующей телесному углу[1] примерно в сорок пять квадратных градусов, что, по-видимому, говорит о приближении с разных направлений. Ближайший, как намекнул мистер Лагганвор, находится почти в ста тысячах лиг, а самый далекий на расстоянии примерно вдвое большем.
– Ты определил их скорость? – спросила Адрана.
– Должен предупредить, что у меня только приблизительные значения и для самого слабого эха они наименее точны. Чтобы получить более надежные цифры, понадобится дифференциальное сканирование.
– Дай то, что есть, – сказала Фура.
– Корабли, по которым есть относительно достоверные данные, приближаются к нашей фиксированной позиции со скоростью примерно двенадцать тысяч лиг в час. Если не произойдет каких-либо изменений в тактике перемещения, они достигнут наших текущих координат через восемь часов.
Наступила тишина. Каждый из космоплавателей на борту «Мстительницы» предполагал, что в какой-то момент их обнаружат и тогда не миновать погони в кильватере или боя, если только они не покинут цивилизованные края насовсем. Но даже в самых кошмарных фантазиях Адрана всегда рассчитывала, что у них будут дни на подготовку после первого грозного предзнаменования.
Но не треть же суток!
– Как они нас выследили? – спросила Фура. – Я еще могу понять, что один-два корабля могли случайно наткнуться на «Мстительницу». Если двадцать разумников обыскивают темную комнату, у них больше шансов что-то найти, разделившись.
– Если только они не знали, где искать, – сказала Прозор. – Если только их каким-то образом не навели на наш след.
Лагганвор мрачно кивнул, будто устыдившись того, что сам не подумал о такой досадной возможности.
– Похоже, им очень повезло, что они застукали нас здесь. Если только мы не выдали в Малграсене больше, чем намеревались.
– По крайней мере, у нас есть сто тысяч лиг форы, – проговорила Фура. – Немедленно уходим. Плевать на направление, главное удрать побыстрее. Ты согласен, Лаг?
Он вздохнул, как будто уже изучил другие варианты, прежде чем прийти к неутешительному выводу.
– Если не удерем, нам точно не поздоровится. Разумеется, пациентка доктора Эддралдера – нежелательное осложнение.
– Не вижу ничего сложного: мы все еще можем сдержать слово, данное Верранвеллу. Как только выберемся из этой передряги, найдем способ воссоединить счастливую команду. Но не раньше, чем сочтем это безопасным, пусть даже через месяц или год… – Не договорив, Фура подплыла к ближайшему переговорному устройству. – Тиндуф, бросай все! Паруса и ионные – в режим полной готовности!
Меррикс посасывала замерзшие пальцы, чтобы в них побыстрее восстановилось кровообращение после дежурства в обзорной рубке.
– Адрана, я ничегошеньки не увидела. Но глядеть на Собрание так трудно – миры сверкают, как фиолетовые фонарики. Боюсь, я что-то пропустила…
– Дай-ка мне взглянуть на твои пальцы, – обратился Эддралдер к дочери.
– Если ты что-то пропустила, Меррикс, то, клянусь, мы бы тоже пропустили, – сказала Адрана.
– Вы – возможно, но не мистер Лагганвор. Не думаю, что он многое пропускает.
– Нет, но он такой один, и он гораздо полезнее для нас при абордаже, чем на вахте в обзорной рубке.
Они находились в комнате доброты. Адрана питала отвращение к этому месту, слишком сильно напоминавшему о том времени, которое она здесь провела, пока Боса воспитывала из нее преемницу. Девушка покрылась гусиной кожей от тактильных воспоминаний об ударах током и иглах. У Босы были особые представления о нежности и заботе.
О том, что происходило в этой комнате с теми, кто перестал пользоваться расположением Босы, совершенно не хотелось думать.
– Кое-что изменилось, – сказала Адрана Эддралдеру, переходя к истинной причине ее визита в лазарет. – Корабли приближаются организованным строем. Нам придется сейчас же стартовать, и, возможно, это лишь начало неприятностей. Боюсь, ваши обязательства перед Меггери более недействительны.
Он перевел взгляд с пальцев Меррикс на женщину, туго забинтованную и привязанную к койке. Меггери либо находилась под действием снотворного, либо все еще в глубоком бессознательном состоянии.
– Мои обязательства прежние – я должен вылечить эту пациентку.
– Может пройти какое-то время, прежде чем у нас появится шанс вернуть ее домой. Если вообще появится.
– Так Фура решила?
Адрана смиренно кивнула:
– Я с ней согласна. Это вопрос жизни и смерти для нас.
– Меррикс, ты не поможешь с тампоном?
Меррикс, чьи пальцы снова согрелись, принялась наносить синюю мазь на основной ожог, затронувший голову и шею Меггери. Хотя девушка только что сменилась после многочасовой вахты в обзорной рубке, ее лицо выражало безупречную сосредоточенность и преданность делу. Рука дрожала (результат химического рабства у мистера Глиммери), но гораздо слабее, чем в тот день, когда Меррикс перебралась на борт «Мстительницы».
– С Меггери все будет в порядке?
– Сотрясение мозга, – ответил Эддралдер. – Но череп цел. Когда мы полетим?
– Мы уже летим. Подняли все паруса.
Адрана это ощущала, в отличие от доктора и его дочери. Когда натягивались снасти, корабль начинал поскрипывать, как старая мебель. За пределами комнаты доброты – за пределами корпуса – вздымались паруса из ловчей ткани, собирая холодное давление скользких невидимых частиц, которые струились прямо из брюха Старого Солнца.
