– Намекаешь, что потащишь меня за собой?

– Если есть что сказать – скажите, – я подняла на него спокойный взгляд карих глаз.

Кирилл Дмитриевич наконец отлепился от меня и прошел к массивному столу из темного дуба.

– Скажу, – он выудил серую папку, лежащую поверх всех остальных бумаг, и бросил мне в руки.

Нет, что б сразу с этого начать, а?

Уложив папку на свои острые коленки, торчащие из порезов на черных джинсах, я раскрыла ее.

Быстро пробежалась по первой строчке: «Рейн Фогель – 36 лет, учредитель адвокатской фирмы „Vogel  &  Vermel“».

– Же-есть, – мучительно протянула я. – Хотите, чтоб я сама к нему пришла?

– Да, – с вызовом ответил Кирилл Дмитриевич и снова встал. – Мне неважно как ты это сделаешь, – он снова принялся прохаживаться по кабинету. – Нападешь из-за угла, прыгнешь к нему в постель или просочишься в его фирму. Но ты лично подчистишь все хвосты и отведешь от нас подозрения.

Он снова подошел ко мне, насыщая воздух крепким сигаретным запахом от своей рубашки.

– И без глупостей! – неприятная улыбка растянула его губы. – Если тебе и смягчат наказание в суде, то у твоего дружка уже есть условный срок. Его упекут по полной.

– Поняла, – я поднялась, стараясь не выдать лицом своего презрения, и одернула свою серую оверсайз футболку. – Этот Фогель по-русски хоть говорит?

– Вот у него и узнаешь, – надменно ответил Кирилл.

Я закатила глаза и направилась к выходу.

Что ж, пока я обошлась малыми жертвами.

Я брела под августовским солнцем в направлении своей съемной квартирки. Жара уже спала, и ветви деревьев тихонько двигались от ласкового ветра. В воздухе пахло сладкими цветами и фруктами, и мне тут же вспомнился родительский дом, во дворике которого всегда росли плодовые деревья и цветы, распространяя похожий аромат.

Печальный вздох еще больше омрачил настроение. Меня захлестнула тоска по родному дому, но не по родным. Я всегда была чужой среди них. Постоянные осуждения моих интересов, взглядов, поведения, стиля одежды сделали меня агрессивной. Ведь мне приходилось отстаивать свое право на выбор чуть ли не каждый день.

Не сказать, что у меня строгие родители или они не любили меня в детстве. Но они были настолько до оскомины правильными, что все мое на то время подростковое естество боролось против этой системы. А регулярное сравнение с идеальной сестрой прибавляли к агрессии зависть.

Почему так сложилось, что во мне развивались только самые плохие качества по мнению родителей, а в сестре только самые хорошие? Мы были как две противоположности: она – ангел, а я – демон во плоти; она – ласковая и нежная блондинка, а я – грубая и резкая брюнетка. Так, в скандалах и ежеминутной борьбе за существование личного мнения прошла вся моя юность.

С каждым годом я становилась все более угрюмой, замкнутой, а вечное давление, не дававшее мне расслабиться даже во сне, развили бессонницу и склонность к разрушению собственной личности. Заложенные за этот период установки, сами вынуждали меня идти на все большие провокации, бунты и конфликты. Поэтому, едва мне исполнилось восемнадцать, как я сбежала из родного города в столицу, прихватив с собой лучшего друга Алекса.

И тут у нас открылся настоящий талант к авантюрам. Не имея никакого образования, кроме школьного, мы быстро поняли, что интересную работу нам не найти, а прозябать курьерами и официантами не позволял сильный характер. Тогда-то мы и сделали худо-бедно наши первые поддельные документы. Я нарисовала нам в Фотошопе по студенческой справке из столичного ВУЗа, и мы тут же нашли тепленькое место «на подработку». Успех вскружил голову, и через некоторое время мы решили пойти дальше.

Алекс на тот момент обзавелся полезными связями, и мы надумали сделать себе новые паспорта, делавшие нас на пять лет старше. Естественно, денег на такую роскошь у нас не было, а устроиться на прибыльное место хотелось уже сегодня. Так я и познакомилась с Кириллом Дмитриевичем, который руководил так называемой «творческой мастерской».

Теперь мы самозабвенно рисовали паспорта, дипломы и права под прикрытием нотариальной конторы. Я попутно осваивала английский и все больше углублялась в графический дизайн, Алекс занимался кибер шпионажем. И мы оба страшно гордились тем, что, вопреки предсказаниям наших родителей, мы получали все быстро, легко и без особых усилий.

Мы сняли небольшую, но стильную квартиру-студию, обзавелись драйвовыми гаджетами и оделись не хуже золотой молодежи. Жизнь для нас заиграла новыми красками.

На протяжении двух лет все шло гладко, пока Кирилл не поручил Алексу шпионить за неким Фогелем. Тут-то и случился наш первый прокол. Программка Алекса засела в базе данных компьютера Фогеля, а ее следы не поддавались удалению. Конечно, такое вмешательство мог обнаружить только опытный программист, но мы не могли рисковать. Компания Фогеля была одной из крупнейших адвокатских фирм и оставлять ситуацию на произвол судьбы означало рано или поздно попасть за решетку.

У Алекса уже был условный срок за вождение в нетрезвом виде, и подставляться парню – нежелательно. Поэтому, с присущим мне героизмом, я решила взять эту работу на себя.

И сейчас мне нужно получить любую должность на фирме Фогеля, максимально сблизиться с ним и получить доступ к его компьютеру. Я не исключала вариант, что ради достижения цели мне придется спать с ним. Времени в обрез, а путь через постель – короткий и надежный. Главное, чтоб этот Фогель не оказался садистом, все остальное неважно.

Так я и добрела в задумчивости до нашей с Алексом квартиры, равнодушно глядя по сторонам.

– Ива, нет! – Алекс с тяжелым выдохом опустился на белый кухонный стул, когда услышал о моих планах. – Я мужчина или кто, по-твоему? Сам все разрулю!

С Алексом я дружила сколько себя помню. Он единственный из всех моих друзей-парней, кто ни разу не пытался ко мне подкатить. Поэтому с ним я чувствовала себя уверенно и безопасно, хотя внешне он мне очень нравился.

Алекс – высокий плечистый парень с безупречным атлетическим сложением. Его фигура была типичной для бывших спортивных гимнастов: длинные мощные руки, ловкие пальцы, всегда вытянутая в струну спина, узкие бедра и длинные ноги.

В его ледяных голубых глазах всегда отражались дисциплина и воля. За работой он мог провести двое суток подряд, не прерываясь на сон и еду. Меня восхищала его самоотверженность делу и, как человек страдающей бессонницей, я часто брала с него пример и работала по ночам.

Его спортивная карьера резко прервалась, когда в четырнадцать лет он попал в аварию и теперь у него титановый штифт вместо лучевой кости, из-за чего рука почти не сгибается у локтя. Однако он по сей день продолжает долгие утренние тренировки, не позволяя себе терять спортивную форму и выносливость.

– Ой, успокойся, – заворчала я и подсела к нему за стол. – У меня реально больше шансов сделать это, чем у тебя.

– Каких шансов? – Алекс провел ладонью по своим влажным после душа русым волосам. Две мокрые дорожки поползли вниз от виска по щеке. – Ты собралась за пару ночей проштудировать всю юриспруденцию? – напирал он.

– Конечно нет! – вспыхнула я, но тут же взяла себя в руки, – так… разведаю для начала… Может им тупо SMM-щик[1] нужен?

– Ив, – Алекс царапнул меня ледяным взглядом. – Не нравится мне это. Если этот Фогель что-нибудь с тобой сделает…

– Алекс, – я остановила его жестом. – Хватит. Либо помогай, либо не мешай.

Парень фыркнул, но выбрал первое.

Перекусив, я окопалась с ноутбуком в своей кровати, и принялась за добывание разведданных.

Посмотрим, что из себя представляет этот Фогель и его адвокатская фирма.

Выйдя в поисковике на сайт компании, я тут же наткнулась на фотографию того самого Рейна Фогеля. Со снимка на меня глядел строгий красивый мужчина. Он сидел в пол-оборота, немного расставив мощные ноги, за деревянным столом летнего патио. Его правая рука покоилась на столе, а вторая будто слегка подпирала выступающие скулы. Темные волосы: совсем короткие у висков и удлиненные сверху аккуратно зачесаны назад, открывая широкий лоб. На загорелом лице – густая стильная бородка и усы. Его волевые темно-карие с легким прищуром глаза свидетельствовали об остром уме и хитрости. Образ дополнял серый с синеватым оттенком деловой костюм и винтажные наручные часы.