Валерия подняла на меня глаза. В этих удивительных карих, прекрасных глазах было всё для меня – весь мир, вся Вселенная, всё самое светлое, доброе и прекрасное! Это была и Любовь, и Страх, и Боль, и Надежда!

Нежно прозвенели колокольчики грустных слов.

– Зачем я Вам т а к а я… Я ничего не могу, не умею. Я больная и стану для Вас только обузой и помехой…!

– Не говори так, девочка! Ведь любят не за что-то, а потому что… Просто любят и не могут жить без любимой. И готовы жизнь отдать за неё!

– Я тебя Люблю! Мне больше никого и ничего не нужно, кроме ТЕБЯ!

Вдруг в порыве нежности я взял её дрогнувшую маленькую руку и, глядя в чудные глаза, прочёл строки стихов:

Твои глаза, как два тумана,

Полуулыбка – полуплачь.

Твои глаза, как два обмана,

Покрытых мраком неудач…

– Я сейчас уйду, чтобы больше не мучать ни тебя, ни себя. Несколько дней меня не будет, а потом мы встретимся и ещё раз обо всём поговорим. Хорошо? Только помни сегодняшний вечер, помни мои слова и, пожалуйста, верь мне! А теперь пожелай мне удачной поездки и лёгкого возвращения.

– Желаю Вам удачной поездки, – послушно повторила она.

– От чистого сердца?

– От чистого сердца!

––

Грех.

Я в Питере. Час назад мой самолёт приземлился в аэропорту, и, сидя в кафе за чашечкой кофе, я сделал несколько звонков.

Не люблю большие мегаполисы, с их муравьиной суетой и бешеным ритмом жизни. Всё здесь как-то наспех, с деловым цинизмом и торопливостью.

Взять такси было минутным делом. И вот я уже еду по серому, какому-то неопрятному городу.

Особенно это бросалось в глаза после снежной чистой белизны сибирских городов. Предновогодняя суета ещё больше усугубляла уличное столпотворение под серым промозглым небом.

Сначала мне нужно побывать на трёх самых крупных радиостанциях города. Я привёз свою музыку и надеялся, пользуясь новогодними праздниками, удачно её продать. Праздники были длинными и требовали очень много новых идей. Монстр индустрии развлечений был ненасытен и прожорлив. Именно сейчас можно было неплохо заработать.

Потом ещё меня ждали визиты в ночные клубы к знакомым ди-джеям, но это было потом, ближе к вечеру. А сейчас, глядя в окно такси, я вспоминал нежную, удивительную Валерию.

Все эти часы, пока я был в дороге, даже улаживая дела по телефону, я ни на мгновение не забывал о ней.

Ни раз уже проклинал я свою глупую непростительную нерасторопность по отношению к ней. Всегда такой напористый и смелый с женщинами, с Лерой я вдруг стал очень осторожным и даже боязливым. Меня смущала её юность, а, значит, непредсказуемость. Страшила именно эта непредсказуемость, а, следовательно, отрицательная реакция на мои знаки внимания. Этого, по вполне очевидным причинам, я допустить уже не мог и не хотел.

У меня и раньше бывали подруги и знакомые намного младше меня. Сверстницы были мне безразличны. Хотя моя первая жена была младше всего на шесть месяцев. Я был молод, и в 19 лет, перед самой службой в армии, женился. К каким катастрофическим последствиям это привело, мне и сейчас, по прошествии стольких лет, тяжёло вспоминать.

Наиболее сильно травмирует неокрепшую психику в молодости именно предательство и грязь измены.

Уже находясь на службе, я стал отцом. Впрочем, первое отцовство для молодых людей проходит незаметно. Они ещё не готовы к этому. Оставаясь, по сравнению со своими жёнами и подругами, которые, в силу своих физиологических особенностей, взрослеют намного раньше, ещё, по большому счёту, детьми, молодые папы пропускают своё неожиданное для них самих, а для многих и неприятное, отцовство мимо себя. У них пока ещё совсем другие приоритеты и планы. Я был не исключением.

Оставшись вскоре после демобилизации без жены и сына, заработав в свои 22 года первую седину на висках, я пустился во все тяжкие.

Кем я только не был. Работал на буровой, выучился на водопроводчика, освоил профессию газосварщика, работал автослесарем. Я был молод, любознателен, напорист. К тому же, очень общителен и недурён собой. Это и, пожалуй, ещё врождённая артистичность помогали мне быть душой любой компании и иметь популярность у девчонок. Особенно после того, как я поступил на службу в местное ДК сначала оператором студии звукозаписи и видеосалона, а потом и диск-жокеем. Любовь к искусству и прекрасному сделали своё дело – я стал популярной личностью в определённых кругах.

Я не обольщался вниманием ко мне слабого пола и просто получал от жизни то, что она мне предлагала. Меркантильность молодости делала отношения с обоих сторон безобязательными и простыми. Юность беззаботна и доверчива. Она напоминает бабочку, летящую на яркий свет свечи, и чем он более ярок, тем больше соблазна погреться в его тёплых лучах, даже если, в конечном счёте, обожжёшь крылья.

В нашем современном обществе всеобщего потребления и цифролизации эта жажда самовыражения хоть в чём-то быть лучше других и выделиться из толпы приобрела особый цинизм и гипертрофированный эгоизм. Не осталось никаких рамок приличия и границ поведения. Можно всё! Ну что тут поделать!

Я стряхнул с себя воспоминания и размышления. Такси остановилось у здания, где размещалась популярная в Питере радиостанция. Пора было браться за дела.

––

На большой город опускались вечерние сумерки. Зажигались рекламные вывески и разноцветная подсветка зданий. Улицы преображались, серость однообразие и грязь ушли на задний план и уступили место цветному танцу рекламных огней. Начиналась ночная жизнь северной столицы.

И, как нередко бывает в жизни, под весёлой разноцветной мишурой прятались мерзость и ужас человеческих пороков. Через несколько часов наступал Новый год, и жители большого города, как безумные, стремились провести его встречу как можно необычно, весело, незабываемо. Чтобы было чем потом похвалиться перед друзьями, знакомыми, ну и, конечно же, в соцсетях. Поистине – ярмарка тщеславия!

Я подъехал к последнему ночному клубу, предварительно созвонившись с его ди-джеем. Его звали «Плазма». Лет тридцати, бородатый, с приличным хвостом волос на затылке, высокий и плотный парень ждал меня у чёрного входа. Через стёкла стильных очков смотрели немного настороженные умные глаза.

– Привет, Влад. С приездом. Как добрался?

– Здорово, «Плазма». Всё хорошо. Привёз тебе кое-что новенькое.

– Пойдём ко мне в берлогу, посмотрим, что у тебя есть. Где планируешь Новый год встречать? Хочешь, оставайся, сделаю тебе вход за полцены. Будет хороший «тусняк».

– Сначала давай дело, а там посмотрим.

До Нового года оставалось всего ничего, и ехать на другой конец города к старинному моему приятелю совсем не улыбалось. Здесь же можно было неплохо провести новогоднюю ночь, да и на людях как-то веселей.

Вообще праздники я старался отмечать экспромтом, никогда к ним особо не готовясь.

Однажды я встречал Новый год в своей машине посреди дороги, специально для этого выехав за город. Другой раз дело было в метро, благо метрополитен в новогоднюю ночь всегда работает до двух часов ночи. И, конечно же, во всех случаях я бывал ни один.

Как получится в этот раз, я не знал. Нежный образ Леры, её удивительные колдовские глаза не давали мне покоя. Но человек слаб и легко поддаётся искушениям, которых немало встречается в жизни. Может быть, и Валерия – лишь искушение, и всё остальное, что я чувствовал к ней, лишь плод моего воображения. Эта мысль засела вдруг, как заноза, в моём мозгу.

––

Маленькая женская фигурка вжалась в кирпичную стену в нескольких шагах от парадного входа в ночной клуб. Яркая разноцветная вывеска давала достаточно света, чтобы различить на её хорошеньком лице страх и растерянность.

Двое мужчин буквально нависли над дрожащей от ужаса молодой женщиной.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.