– Ну, да, а что? – пожав плечами, ответила она. – Это мой дом, достался в наследство от бабушки.

– А твои родители где? – спросила Инна.

– Папа… Папа умер, а мама с сестрами живут в Москве, – вздохнув ответила Алла.

– А почему они не переедут к тебе в дом? – удивленно спросил барабанщик Митя.

– Балда, ты бы бросил Москву ради Казани? – ехидно поджав и без того тонкие губы, спросил Федя.

– Я бы точно из Москвы никуда не захотела уезжать, – поддержала мужа Инна.

– Так тебя никто туда и не приглашает, – рассмеялся Митя.

– Аллочка, а тебе не страшно жить одной в таком большом доме? – спросила Дана, с восхищением разглядывая висевшие на стенах картины.

– А чего мне бояться? Призрака своей бабушки Раисы, что ли? Я бы с удовольствием с ним пообщалась, но она почему-то ко мне не приходит даже во сне, – сказала Алла, показав на портрет беловолосой пожилой женщины над камином.

– Это твоя бабушка? У вас глаза похожи, – заметил Андрей.

– Да, правда, очень похожи, – согласился Федя. – А кто эта интересная дама с орлиным носом?

– Моя прабабушка, Фаина Алиева. А вот тот дядя с седыми усами, мой дедушка, тот самый композитор, Али Алиев, – не без гордости за свою семью и известную фамилию, произнесла любившая иногда прихвастнуть Алла. – Они с бабушкой Раей являлись дальними родственниками, поэтому фамилия у них одинаковая, так что бабушке даже не пришлось менять фамилию после замужества. Повезло, правда? Я бы свою ни на какую другую ни за что не поменяла! Мой дедушка знаменитость! Я тоже стану знаменитой, вот увидите!

– Да-да, я помню. Нам в консерватории рассказывали о каком-то Алиеве, что он, типа, национальная гордость и местная знаменитость, – с оттенком насмешки, сказал Андрей. – Ты, значит, решила пойти по семейным стопам, да? Ну, типа, стать знаменитой музыкантшей?!

– Ну, что ты! Знаменитость у нас ты! Куда мне до тебя?! – задетая его ироничным тоном, едко заметила Алла. – Разве с тобой кто-то может сравниться?

Два месяца почти ежедневных репетиций не прошли даром. Сыгранность музыкантов, отшлифованное до последней нотки музыкальное исполнение и приглаженный текст песен в исполнении Андрея и Даны, максимально приблизили долгожданный день записи альбома в студии звукозаписи. После предновогодней репетиции ребята собирались на недельку-другую разъехаться по домам, навестить своих родителей, а в середине января планировалась вернуться к активной работе, чтобы уже весной записать альбом. После репетиции ребятам пора было разъезжаться по домам, но в тот вечер на город обрушился такой густой мокрый снег, что выехать было практически невозможно, да и дороги все замело.

– Друзья, оставайтесь у меня, – предложила Алла.

Возражать, естественно, никто не стал. В кладовой, также находящейся в подвале, нашлись несколько бутылок водки и красное вино в бочонке, сохранившемся из бабушкиных запасов, а девочки приготовили вкусный ужин из того, что сумели найти. Макароны по-флотски с говяжьей тушенкой, домашние соления, приготовленные бабой Верой, вяленая рыбка, сухофрукты, сыр и копченое мясо стали отличным ужином для шумной компании. Алла никогда не пользовалась столовой. Не сидеть же ей в одиночку за огромным полированным столом?! Алла сама себе на скорую руку готовила и ела на кухне. Впервые за долгое время дом наполнили веселые голоса, а стены услышали смех.

Веселый вечер, искрящийся музыкой и смехом, окутанный табачным дымом и винными парами, подходил к концу. Песни под гитару, веселые байки из жизни музыкантов и томный взгляд Андрея, не спускавшего глаз с разрумянившейся от вина Аллы. На часах пробила полночь. Пора была расходиться по комнатам наверху и укладываться спать. Большую гостевую комнату с широкой двухспальной кроватью предоставили Феде с Инной, маленькую спальню заняла Дана, а из третьей гостевой спальни еще в начале осени вынесли всю мебель, поскольку после протечки крыши там нужно было делать ремонт. Изрядно выпивший Митя отказался расставаться с камином и предпочел остаться на диване в гостиной. У Андрея не осталось выбора, ему предстояло провести ночь в просторной, дорого обставленной спальне бабушки Раисы и спать на той самой кровати, на которой ее душа воссоединилась с Аллахом. Решив подшутить над Андреем, Алла, едва сдерживая смех, зловещим шепотом предупредила его:

– Если явится призрак бабушки Раи, не кричи. Она это ужас, как не любит. Лучше полезай под кровать и накройся с головой одеялом. С первыми лучами солнца призрак все равно испарится.

– Ой, как страшно! – храбро, со смехом, заявил в ответ Андрей, мужественно закрыв за собой дверь спальни.

Алла с полчаса вертелась с боку на бок, но сон не шел к ней, а мысли не уходили от Андрея. Стоило закрыть глаза, вспоминались его нежные голубые глаза с пляшущими в них веселыми огоньками. Или это были отблески от огня камина? Его изогнутые в улыбке влажные губы и руки, бесцельно блуждавшие по окружности стакана с вином. Сейчас Алла могла думать только об Андрее и ее обжигало изнутри горячими волнами желания броситься к нему, повиснуть на его шее и не выпускать из своих объятий до самого утра. Алла решилась на сумасбродную выходку, которую, скорее всего, сама себе никогда не простит. Она накинула на себя полосатый махровый халатик и, как была, босиком, прокралась к бывшей бабушкиной спальне. Не решившись постучать, она стала тихонько скрести ноготками по ореховой двери, пока с другой ее стороны не послышались настороженные шаги. Лязгнул открываемый изнутри засов.

– Интересно, кого он боится, если заперся изнутри? – с насмешкой подумала Алла и, шутки ради, отошла от двери, прижавшись спиной к стене.

Андрей неуверенно выглянул из-за приоткрывшейся двери, не замечая вжавшуюся в белую стену Аллу, повернулся к ней спиной, а она, решив его разыграть, беззвучно подошла сзади и закрыла ему глаза руками. Андрей вздрогнул.

– Дана, чертовка, это снова твои проделки? Спросил он, ласково проводя руками по рукам Аллы.

– Это не Дана, – прошептала ему в самое ухо Алла и слегка прикусила зубами короткую кругленькую мочку, заставив его чуть вскрикнуть от неожиданности.

– Аллочка! Милая… – сообразил, наконец-то, Андрей, повернувшись и обняв ее за талию.

Ее глаза горели прорывающимся из глубины души пламенем страсти, щеки лихорадочно пылали, а влажные губы подрагивали в предвкушении поцелуев. Она показалась Андрею в этот миг особенно прекрасной и желанной, как долгожданный новогодний подарок, преподнесенный старым бородатым волшебником, в которого он давно уже не верил.

Алла, тихонько посмеиваясь, запрыгнула на него, ухватившись руками за шею и обняв его ногами. Андрей крепко прижал ее к себе и, толкнув за собой дверь ногой, понес Аллу к кровати. Она горела от жажды любви, а его умелые ласки еще больше ее распаляли. Слившись в объятиях, они не могли насытиться друг другом. Снова и снова ласки, поцелуи, вздохи и стоны, завершавшиеся ее короткими вскрикиваниями, тонущими в океане блаженства… Алла начала понимать, что значит настоящая страсть, она стала постигать сложную науку любви, учась дарить и получать наслаждение от близости с тем, от одного присутствия которого кровь закипает и хочется вместе с ним взлететь до самых небес, чтобы там, на заоблачной высоте, продолжить начатое на земле занятие.

Андрей щедро осыпал Аллу комплиментами, искренне восхищаясь ее красотой и музыкальным талантом, но он ни разу не сказал, что любит ее, да и сама Алла до конца не была уверена, любовь ли это? Но она таяла от восторга в его объятиях и не променяла бы их ни на что на свете.

– Прощай одиночество! – наутро, когда все уехали, крикнула Алла в стены привыкшего к пустоте, задумчиво-притихшего дома. – Я заслужила в жизни счастье и, назло всем и всему, я стану счастливой!

Потрет бабушки над камином, как всегда, слегка загадочно улыбался, а безмолвный рояль хранил слишком много тайн и являлся свидетелем куда более сильных страстей, чтобы удивиться наивной уверенности своей новой хозяйки в неизменности присутствия счастья в жизни человека. Только черный медальон почему-то кольнул Аллу в сердце острой льдинкой, предупреждая о чем-то, о чем она сейчас не желала ни думать, ни знать.