– Да, пусть сидит одна! – согласилась Оля, обиженная высокомерием Аллы.

Лена, как и Оля, честно пытались подружиться с Аллой. Не такая уж у них большая разница в возрасте. Всего-то три-четыре года, но Алла казалась взрослой девушкой, а почти четырнадцатилетняя миниатюрная Лена выглядела абсолютным ребенком, не говоря уж о смешной малышке Оле, не расстающейся с любимой куклой. В комнату к девочкам заглянула тетя Даша.

– Алла, ты еще не была в домике Чехова? – задала она наивный вопрос.

– Этим долбанным Чеховым меня и в школе запарили, – подумала Алла. – Еще и здесь им мозги трахают.

– Тетя Даша, пока нет, но я обязательно зайду к нему в гости. Надеюсь, он мне будет рад больше, чем я ему, – ухмыльнулась она и, демонстративно отвернувшись от тети и сестер, уставилась в окно.

Дарья с дочерьми ушла, обиженная таким пренебрежительным отношением к себе со стороны их гостьи. Тетя Даша с дядей Витей тепло приняли родственницу, но очень скоро поняли, что перед ними высокомерная, неблагодарная девчонка, которая с презрением смотрит на их скромный дом и простенькую, со столичной точки зрения, жизнь. Хотя, на самом деле, по общегосударственным меркам того времени, не так уж плохо они и жили. Небольшой, беленый известкой дом тети Дарьи и Виктора с видом на море достался им в наследство от бабушки Виктора. Гостиная, две спальни и просторная кухня – что еще нужно для жизни? Все удобства, даже городской телефон есть.

Для Аллы самым примечательным в доме, в котором она поневоле гостила, было то, что из окна возле ее кровати открывался манящий вдаль вид на Таганрогский залив. Это единственное, что понравилось Алле на новом месте. Алла не хотела ни с кем говорить, часами сидела на кровати и смотрела в окно на море, представляя себе, как она уплывет отсюда и никогда не увидит ни этот убогий, с ее точки зрения, домик, ни пропахшего бензином автомеханика, дядю Витю, ни вечно ковыряющуюся в грязи сада тетю Дашу, а противнее всего девчонки.

– Так бы и повыдергивала их тощие косюли, – зло подумала Алла, глядя на то, как сестры играют в бадминтон, с визгом гоняясь за воланчиком.

Она терпеть не могла их писклявые голоса, как и не переносила их вида. В беленьких цветастых платьицах, с любовью сшитых их мамой, они, по мнению избалованной фирменными шмотками Аллы, выглядели полными идиотками.

– А что здесь едят?! Ни бигмаков, ни нормальной пиццерии, все супы да каши, жаренная рыба и курица, да еще эти ужасные жирные молочные продукты. Что это за сметана, если в ней ложка не тонет?! – думала Алла, с отвращением принюхиваясь к запаху жареной рыбы, доносящемуся из кухни. – Да на такой еде можно разжиреть, хотя девчонки худенькие, да и тетя Даша с дядей Витей тоже очень даже стройные. Как им это удается при том, что они привыкли есть?!

К концу первого месяца жизни в семье Крыловых Алла немного свыклась с их жизненным укладом, но принять его так и не смогла. Ей не хватало кипучей столичной жизни и привычных удовольствий, зато, от нечего делать, Алла стала много читать, причем, не глянцевые журналы, как раньше, а серьезные книги. Она, не без удовольствия, перечитала всего Чехова, осилила Куприна и Островского, а еще открыла для себя удивительный мир произведений Оскара Уайльда, которого обожала и тетя Даша. Алла даже удивилась, что скромная провинциальная учительница английского языка читает британских классиков в оригинале. Алла хвастала перед друзьями и одноклассниками своими познаниями в области английского языка, а попытавшись прочесть «Войну миров» Герберта Уэльса на английском, поняла, что ее представления о собственных знаниях сильно преувеличены.

Алла стала вынужденной затворницей. Вместо того, чтобы гулять и отдыхать у воды, она заняла глухую оборону около окна спальни, довольствуясь лишь созерцанием моря. В первые же дни приезда в Таганрог Алла пошла на пляж, но там ее стали донимать местные парни. Увидев красивую девушку, они, разумеется, захотели с ней познакомиться, но гордячка Алла им нагрубила, назвав деревенскими задротами. Один из парней, высоченного роста загоревший качек, не без оснований гордящийся своим рельефным торсом, вплотную подошел к Алле и, глядя ей в глаза, с нахальной ухмылочкой произнес:

– Столичная потаскушка, тебя только папики с баблом интересуют, да? Может, для разнообразия, потрахаешься с нормальным пацаном? Тебе понравится! Ха-ха! Я могу и заплатить…

Красавчик местного разлива не успел договорить, взвыв от боли и свернувшись пополам. Разъяренная беспричинными оскорблениями в свой адрес Алла со всей силой ударила наглеца коленкой между ног, а затем убежала. Парни, конечно же, разозлились, пообещали найти ее и как следует проучить. Чтобы не нажить новые неприятности, Алла вела затворнический образ жизни, практически не выходя из дома. Она не понимала, почему люди такие злые. Вот пришла она на пляж, никого не трогала, не делала ничего вызывающего, просто сидела у воды, даже купальник на ней был скоромный, не бикини, а тут эти уроды. Ее обозвали шлюхой, говорили с ней, как с проституткой, а она еще даже с парнем ни разу не была. Ну где справедливость?!

Алла слышала, как Лена с Олей говорили о ней всякие гадости, строя догадки о том, сколько у нее было парней. Ее за глаза называли грешницей и безбожницей потому, что она со всей семьей не ходила по воскресениям в храм, считая все церковные ритуалы полным бредом.

– Бог у каждого в сердце, а в церкви только тупые, жадные попы, которые пудрят мозги доверчивым идиотам, – сказала Алла, шокировав тетю Дашу и вызвав нервный смешок у дяди Вити.

– Да где же ты такого понахваталась, девочка?! – воскликнула возмущенная словами Аллы тетя Даша.

– Я Даше примерно то же самое когда-то говорил, – рассмеялся дядя Витя, с искренней симпатией взглянув на дерзкую девчонку, которая все делает по-своему и никого не боится.

– А что я такого сказала? – пожала плечами Алла. – Разве иметь собственное мнение уже запрещено?!

Жизнь с ярлыком «столичной грешницы», если не думать об этом, была более или менее сносной, но оказалось, что Алла еще и самая настоящая ведьма. У нее порой бывали очень странные сны, символичные, и если разгадать их скрытое значение, то можно было получить предупреждение и быть готовым к сюрпризам, которые нам готовит каждый новый день, но чаще ей в буквальном смысле виделись картинки из будущего. Так Алле приснилось, что Оля, катаясь в саду на качелях, упала и сломала руку. По наивности и доброте душевной Алла рассказала ей свой сон. Девочки рассмеялись, но когда в тот же день Оля действительно упала с качелей и сломала руку, всем стало не до смеха, а во всем виноватой, конечно же, оказалась Алла.

– Это она сглазила Олю и накаркала беду! – сказала Лена, тыча в Аллу пальцем. – Ты ведьма! Ух, ведьма проклятая!

– Не говори глупости, Лена! – одернула ее тетя Даша, хотя неизвестно, что в этот момент на самом деле подумала она о своей племяннице.

– Может ты, Аллочка, экстрасенс? – предположил дядя Витя. – О них сейчас на каждом шагу говорят! А что ты еще умеешь? Может, ты двигаешь предметы глазами или читаешь мысли?

– Да ничего такого… – пожала плечами Алла. – Просто приснилось, я и рассказала.

– Да ведьма она, ведьма самая настоящая! – осталась при своем мнении Лена.

Наутро Алла проснулась от того, что захлебывается водой. Открыв глаза и откашливаясь, она увидела склонившуюся над собой Лену, которая щедро лила ей на лицо воду из трехлитровой банки.

– Ты с ума сошла?! – крикнула Алла.

– Это святая вода, ведьма! – ответила довольная своей выходкой Лена. – Я изгоняю из тебя бесов! Сгинь, нечистый дух! Почему ты не растворяешься и не исчезаешь?

– Дура! – ответила Алла, вытирая простыней мокрое лицо. – Боже, какая же ты дура, Ленка! Вали отсюда, а то я превращу тебя в курицу, а твоя мама сварит из тебя борщ!

Поверила Лена в такой вариант развития событий или нет, но на тему колдовства Аллу больше не донимала. Живя в одной комнате, девочки между собой почти не разговаривали. Оля со страхом сторонилась Аллу, а Лена демонстративно игнорировала. Вот так прошел июль для Аллы вдали от дома под гостеприимной крышей добрых родственников.